Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 [СИ]

Но вот уже выпито достаточно вина, а Хорам удовлетворил свою охоту высказаться. Пора было поворачивать корабль беседы к желанным берегам, и Рико неспокойно заерзал на стуле. Угадав его мысли, Ванесса-Лилит спросила:

— Простите мне глупое девичье любопытство, славный Хорам: отчего вы не женаты?

— Я… — начал гость и умолк, потупившись.

— Если в этом есть тайна, то прошу, забудьте мой вопрос! Я лишь подумала: вы — видный, состоятельный, разумный мужчина. Мне так жаль ту девушку, которую вы не осчастливили своим выбором!

— Я… — в этот раз он сумел окончить, — я полюбил одну девушку и хотел посвататься. Но она умерла.

— О, боги! Мне так жаль!..

— Я любил, — повторил гость, — но она погибла.

— Соболезную всем сердцем!.. — Ванесса прижала ладони к груди, в глазах заблестели слезы.

Рико насторожился. Пока беседа не перешла в повальные рыданья, нужно было взять штурвал в свои руки.

— Я тоже соболезную тебе, славный, но разве новая любовь не смоет старой боли? Если у человека сгорел дом, станет ли он каждую ночь рыдать на пепелище? Нет, он возьмется строить новый!

Хорам ответил с прохладцей:

— Предлагаешь мне забыть прежнюю любовь и быстренько сыскать новую? По-твоему, сердце — это послушная кляча: куда повернул, туда и пошла?

— О, друг, ты говоришь так верно, будто читаешь строки книги жизни! Человек не властен над любовью: она является, когда сама хочет, а после исчезает без спросу. Однако женские объятия могут утолить твою боль и облегчить терзанья души, как сладкий бальзам, влитый в уста хворого.

— То бишь, взять в жены одну, а тем временем горевать по другой? Жениться без любви? Нет, Рико, это не по мне.

— Мой печальный друг, ты снова прав. Мужчина свободен, будто горный орел: сам выбирает, сесть ему на ту вершину или эту, полететь на запад или восток, свить гнездо или затаиться в темной пещере, где только летучие мыши да их фекалии. Невозможно принудить мужчину жениться, коли он того не хочет, как не заставишь орла усидеть на земле, если ему охота парить.

Хорам нахмурился и почесал затылок.

— Не складывается у меня в голове, Рико. Давеча в чайной ты говорил, что мужчине на Юге непременно нужна женщина. А теперь говоришь, мол, свободен в выборе — жениться или нет…

— Женщина нужна обязательно, это святая истина! Но разве я говорил непременно о супруге? В мудрости своей боги создали разных женщин и так хитро скроили их судьбы, что одни становятся женами, а другие — альтессами.

— Альтесса… в смысле, любовница?

Ванесса-Лилит вступила в беседу:

— Ах, славный, до чего мрачные взгляды царят на Севере! Почему вы непременно говорите: «любовница», — да еще произносите это слово с упреком? Отнюдь не всякая альтесса зовется любовницей, а лишь та, что нужна для единственной цели: любовных утех.

— А для чего же еще нужны альтессы?.. — ляпнул Хорам.

Рико и Ванесса расхохотались в один голос.

Белокровная начала первой:

— Альтесса нужна для приятных бесед. Если боги обделили супругу умом, то альтесса даст пищу рассудку мужчины и усладит его слух.

Рико подхватил:

— Альтессы приносят красоту. Если дом полон прекрасных девушек, кто откажется жить в таком доме?!

— Альтессы нужны для выходов в свет, — продолжила Ванесса-Лилит. — Если супруга на сносях, занята детьми или просто не в духе, мужчина берет с собою в общество альтессу. Все глядят на него и судят: женщина хороша, лакома, ухожена — стало быть, недешево обходится мужчине, а значит, он твердо стоит на ногах и знает свое дело. Если же с ним несколько альтесс, то и вовсе в пору позавидовать!

— Альтессы создают разнообразие и развивают мужчину, — сообщил Рико. — Положим, ты насобачился ходить под парусом, да так ловко, что прослыл первым шкипером Юга. Но коли с веслами ты не в ладах, то придет безветрие — и пропадешь. Так и с женщинами. Твоя дама страстная и нежная, все ласкает тебя да ублажает — расслабишься, забудешь, как дарить наслаждение. Грамотная жена стряпает за тебя все бумаги — скоро разучишься писать. Она тихоня — ты станешь нестерпимым болтуном, крикливая — затихнешь, будто мышь. Любит хозяйствовать — сделаешься бестолковым лентяем, хочет одних развлечений — ты погрязнешь в хлопотах. Но если женщин у тебя несколько, да все разнятся норовом, то и ты станешь разносторонним, со всех боков умелым!

— Альтесса — помощница супруге, — молвила белокровная. — У матери пятерых голова идет кругом от забот, и если альтесса придет на выручку — счастье! Да и дома скучно сидеть одной, когда муж в делах. Побеседовать не с кем: со слугами говорить — отупеешь. Потому хороший муж одну альтессу берет с собой, а другую оставляет дома, с женою.

— Альтессы часто иноземки, — довесил Рико. — Стало быть, знают всякие штуки. Одна умеет по-особому ездить верхом, другая научит какой-нибудь забаве, третья необычное ремесло знает, а четвертая — заморский товар, что сделает тебя богачом.

— Наконец, — подвела черту Ванесса, — даже если и любовница — так что же? Откуда взялось ваше осуждение? Вот я, к примеру, сегодня пью много вина. А вчера хмельное пришлось не ко вкусу, пила одну воду. И если мой дорогой Рико хотел вина вчера, а не сегодня, так не пропадать же ему от тоски!

— Да, да, именно! — воскликнул Рико и заключил Ванессу в пылкие объятия.

Гость хмуро жевал коврижку. Обнять ему было некого.

Наконец, Рико не без труда выпустил из рук жену, и Хорам сказал:

— Вы зовете меня северянином — что ж, пускай. У нас на Севере принято говорить искренне — хотя бы иногда. Так вот, сейчас пришла именно та минута. Ты начинал, Рико, с того, что предлагал найти мне невесту. Я понимал, в чем твой интерес: за белокровную девушку положено платить семье выкуп, долю от него получил бы ты. Но теперь ты советуешь завести лю… альтессу. Возможно, ты даже в чем-то прав: с женщиной жить веселее, не так одиноко… Но вот чего никак не уясню: как ты поможешь мне в этом деле и, главное, на чем заработаешь?

Архитектор счастья Онорико-Мейсор тщательно отмерил порцию честности — и рассказал.

Западные графства — Рейс, Мельницы, Холливел — на деле являют собою дикую степь с кочующими по ней табунами и стадами. Редкие города обязательно укреплены и всегда готовы к обороне. Табуны сопровождают шаваны: полурыцари-полупастухи, а с ними — жены, родичи, дети. То и дело шаваны сцепляются друг с другом, пытаясь отобрать пастбища и скот, потому войны для западников — привычное дело, житейское. Не такие, правда, войны, какие ведут северяне: расчетливо холодные, беспощадные, лютые. И не такие войны, к каким приучены центральные земли: с муштрой и дисциплиной, многочисленными армиями, красивыми маневрами. Нет, битвы западников совсем иные. Они часты и горячи, как молнии весной, однако малокровны и не особенно жестоки. Западники не стремятся любой ценой истребить врага, да и к дисциплине не очень-то приучены: коли оборачивается худо — бегут без зазрений совести. А вот что любят западники, так это наживу. Отхватить в бою лакомый кусок — первое дело! Ради этого, собственно, и бой затевается.