Мерри Хаскелл - Проклятие принцессы

— Я не всегда так танцевал с ними. Сперва я был нежен и мил. Я покажу тебе.

Он резко хлопнул руками, и зал наполнился светом, сперва мягким, затем он становился все ярче.

Я колебалась, но была заинтригована и позволила ему проводить меня в центр танцевального зала. Затем он еще раз хлопнул, и послышались звуки настраивания музыкальных инструментов. Те же насекомые, которые украсили это место в первый раз, просыпались. Некоторые еще были не в голосе, а в случае с насекомыми, не в теле. Это было как рассвет. Это было прекрасно, даже если бы я не изголодалась по свету.

Драгос поклонился мне, а я сделала реверанс, и мы начали танец.

Звучит это, конечно, куда более элегантно, чем было на самом деле, ведь я не знала, как передвигать ноги. Танец был тот же, что и у принцесс, и несмотря на то, что выглядело это знакомо, у меня никогда не было возможности освоить его в монастыре или во время путешествий с Па.

Но Драгос обучал меня, очень терпеливо, показывая мне одни и те же движения, пока я не запомнила их. Несмотря на то, что это было похоже на танец с деревом, говоря о нашей разнице в росте, получилось довольно неплохо.

В середине нашей первой удачной попытки, я спросила, как называется танец.

— Призоньера, или танец узника.

Название танца было уж слишком подходящим.

Немного спустя я спросила у него:

— Тебе нравится?

— Больше, чем я предполагал. Для меня в новинку не принуждать кого-то танцевать.

Какое-то время я молчала.

— Но после первого года ты наверняка должен был понять, что это не сработает. Что ни одна из принцесс не согласится выйти за тебя.

Он ответил низким, похожим на рык, голосом.

— У меня не было другого выхода. Не было другого способа найти себе жену, так что пришлось удерживать их от Верхнего мира и надеяться, что одна из них согласится до окончания соглашения.

— Я сказала тебе еще при нашей первой встрече! Глупо принимать существующие варианты, если они не очень.

Он пожал своими огромными плечами.

— Я унаследовал умирающий мир. Думал, что смогу помочь ему сам, но… — на его лице появилось выражение, которое я не могла разобрать. И на мгновение меня захватила злость, что передо мной не Фрумос, на лице которого хотя бы можно попробовать разобрать эмоции.

— Я пытался, первое время. Я испробовал все. Но Тоносу нужна королева, или все земля вымрет, и вся и всё исчезнет.

— Но должен же быть способ найти себе жену!

— Как? — горько спросил Драгос.

— Аид заполучил Персифору, похитив ее! И вот он я, в облике змея. У меня был выбор либо обмануть, либо принудить.

Яркие образы туфлей принцесс, обрамленных кровью, как красным шелком, вернулись ко мне.

— И что ты выбрал? Принуждение?

— Да, — ответил Драгос, и его голос звучал безжалостно.

— Первая, кто из них отказался бы от танца, должна была стать моей женой. И потому мне пришлось сделать так, чтобы танцевать становилось все труднее.

Музыка подошла к своему завершению, и я отняла свои руки у Драгоса и отступила на шаг. Смотря на него в упор, я сказала:

— Не думаю, что это лучше похищения.

Шипы на его щеках поднялись. Я его разозлила.

— Когда ты будешь правителем умирающей страны на протяжении нескольких лет, тогда и можешь меня осуждать.

Он подошел к краю зала, расправил алые крылья и взлетел.

Этой ночью у меня закончилась еда.

Глава 32

День спустя я проснулась с ощущением дыры в желудке и с Тьмой, дразнящей и сокрушительной.

Слава Богу, Тела принесла свечей, разожгла огонь и дала мне Воды Жизни. Тьма отступила, даже когда голод усилился.

Как только Тела ушла по какому-то таинственному поручению, я переоделась в свою старую и удобную одежду — Теле не хватило наглости выбросить ее — и отправилась куда-нибудь, в любое место. Если бы я осталась в замке, я могла бы что-нибудь съесть.

Па придет сегодня, я уверена. Он просто должен. Я разделила все лекарства на две части, сделала копии записок и положила это все в корзинку, затем направилась к озеру.

Потом взяла лодку и доплыла до Королевского леса. Недалеко от берега заметила, что от весел у меня набухают мозоли, но это меня не остановило. На половине пути мне пришла гениальная идея — использовать чулки, как рукавицы. Это помогло, хотя и выглядело нелепо.

На другой стороне озера я забралась на холм, на котором на первый взгляд ничего не росло, и к своему удивлению обнаружила мясистое растение с зазубренными, похожими на драгоценности листьями, растущими вверх. Алоэ? Здесь, в Подземном мире? у брата Космина был горшочек с алоэ на окне в гербарии, потому что они не любят холод.

Я разломила один из листьев, в надежде внутри найти тягучий сок, как у алоэ из моего мира, и он там был, хотя и светился, как ртуть. Немного поколебавшись, нанесла его на мозоли.

В тот же момент я почувствовала холод на руках, как если бы окунула руки в сугроб. В Верхнем мире алоэ просто успокаивает поврежденную или обожженную кожу, но совершенно не так. В изумлении я сорвала немного алоэ и положила в корзинку. Оно было очень полезным! Жаль, я не могла придумать, как его использовать для решения проблем Тоноса и Сильвании.

Я устроилась под деревом, на солнце весеннего леса. Если Па придет, он будет тут или где-то неподалеку. Отсюда он подаст сигнал Михасу, затем Михас от самого замка направится к Па и пройдет мимо меня, что даст мне достаточно времени обсудить с ним необходимые вопросы.

Прошел ни один час, я собрала мох, немного вздремнула, написала еще несколько строк в записке к Адине. Даже начала составлять список болезней, которые видела у растений в лесу и придумывать, как бы я лечила их, если бы они росли у меня в саду.

Какое-то время спустя, часы и часы спустя, темная фигура в тяжелом плаще прокралась в рощу.

— Па-а! — закричала я.

Человек снял капюшон с головы. Это был не Па. Это была Лакримора. Я отпрянула от нее.

Она протянула мне корзинку. Я потянулась к ней с нетерпением, но остановилась в растерянности.

— Что такое? — спросила она.

— Ты отравила мою подругу. И десятки других людей.

— Лучше спать, чем стать женой змея, — вспылила она.

— А, это ты говоришь живым мертвецам в западной башне?

— Я сплю по ночам, если ты об этом. Никто из них не мог освободить нас от проклятия, а служение в Подземном мире кажется страшнее смерти. По крайней мере, большинство из тех, кого Драгос отпустил, не помнят ничего из своей жизни до служения ему.

— Ах, вы, самовлюбленные, эгоистичные принцессы! Одна из вас могла бы пожертвовать собой! Но ни одна не стала бы.

— А кто из нас бы смог жить дальше с грузом стыда и вины, отправив сестру во тьму навечно?

— Марикара смогла бы, уж точно.

— Мы бы не дали ей возможности! Марикара стала причиной всего этого. Мы никогда больше к ней не прислушивались, после того как она продала нас Драгосу за свою относительную свободу. Она была первая, кто попал в его королевство, и как последняя идиотка съела то, что ей предложили. Когда Драгос получил ее в свое распоряжение, он сделал ей предложение, и она выторговала себе относительную свободу, сказав: «О, Ваша Светлость, у меня одиннадцать сестер. Думаю, хотя бы одна из них захочет принять Ваше предложение!». Так она продала нас. Привела сюда и обманом заставила отведать местной еды… и все сама. Но остальные из нас… Мы бы не позволили никому отправиться во тьму. Особенно тогда, когда у нас был шанс освободиться всем вместе.