Георгий Герцовский - Белое и черное

– Сегодня я уйду. Приди со мной проститься.

Услышав во сне эти слова, она проснулась, сразу поднялась и устремилась в склеп. Нертус бежала, думая, что Эккеворт зовет ее проститься перед тем, как отправиться в иной мир, в последний путь. Но ее ждало счастливое разубеждение.

– Силой зло не остановить, Нерти, – прервал молчание Эккеворт и повернулся к ней. – Юноша, которого вы послали убить тролля, мертв. Это случилось минувшей ночью…

Нертус умела сдерживать эмоции, но после слов мужа слезы как-то сразу хлынули у нее из глаз. Не дав ему договорить, она сказала:

– Это я его убила. Бедный мальчик.

– Это было ошибкой, Нерти. Но вы и не могли знать… Мальчика уже не вернуть к жизни, это так, – Эккеворт глубоко вздохнул, – но, может быть, я знаю, как остановить Зло.

Он замолчал, слушая, как без всхлипов и рыданий плачет его любимая жена. Он хотел и рад бы ее успокоить, но понимал, что это невозможно.

– Он погиб как герой. В бою. Его имя долго будут славить в Логунвосте…

– Его мать будто чувствовала все… – вдруг быстро заговорила Нертус, – очень не хотела его отпускать, очень… Я думала, что это страх, обычный страх… Но она знала все…

Эккеворт сжал руку Нертус, стараясь в это пожатие вложить все тепло и сострадание, на которое был способен.

– Тем более важно остановить тролля. Чтобы смерть мальчишки не была напрасной.

Нертус повернулась к мужу.

– Но как ты сделаешь это? Скогур сказала, что магией с ним не справиться…

– Нет, Нерти… Я не буду с ним воевать. Ни магией, ни силой его не остановить.

– Чем же тогда? – Она уже перестала плакать, и резко, будто сердясь на себя за слабость, отирала лицо ладонью. Насухо. Она не сдалась. Она готова была действовать. Сделать все для того, чтобы помочь мужу остановить Зло и хоть как-то оправдать смерть этого чуть несуразного, но славного юноши.

– Пока я спал, – начал Эккеворт, – увидел много нового. Познал некоторые тайны, часть из которых я не могу открыть даже тебе. И это – одна из них. Но я очень надеюсь, что мой расчет окажется верным. Верю в это.

– Я поняла… – сказала Нертус и тоже слегка пожала руку мужа.

Они снова помолчали.

– Завтра день осеннего равноденствия. Будет альтинг. Ты можешь остаться на один день?

– Нет, Нерти. Я уйду прямо сейчас. Нельзя ждать. Могут погибнуть другие.

– Завтра эльфы узнают о гибели Фроста. Так звали того юношу. Если они тебя не увидят, на альтинге может случиться всякое. Брьоу хочет стать королем.

– Брьоу-ладыр? Глава древа Клен? – без интереса уточнил Эккеворт. – Он будет плохим королем. Слишком любит власть. Больше, чем эльфов, больше, чем лес.

– Я знаю, – вздохнула Нертус.

– Скажи, что я вернусь через несколько дней.

– А ты вернешься? – вновь повернулась эльфийка к мужу, стараясь поймать его взгляд.

– Сделаю все, что смогу, – глядя в глаза, ответил Эккеворт. – И вот еще что… Если вдруг… Ты помнишь свойства корня Вяза Отшельника?

– Да, конечно, – удивленно пожала плечами эльфийка. – Зачем?

Он не ответил. Встал и помог подняться ей. Потом обнял, положил ее голову себе на плечо, нежно погладил струящиеся золотистой волной волосы. Нет, уже серебристо-золотой волной. Покрыв мелкими, нежными поцелуями ее лоб, щеки, глаза, губы, он отстранился и вышел из усыпальницы.

– Прощай, – только и сказала. Слезы вновь побежали по ее щекам, и она вновь этого не замечала.

Эккеворт зашел во дворец всего на минуту: забрать из мастерской мольберт, холст, кисти и краски. Он почему-то взял тюбики только с белой и черной. Эккеворт покинул Гровенгридль так рано, что эльфы еще спали и поэтому никто из них не увидел своего короля, шагающего куда-то с мольбертом под мышкой. Стражники леса, которые днем и ночью оберегали покой жителей на окрае эльфийского королевства, тоже не заметили Эккеворта – он магией отвел им глаза. Не было времени останавливаться, отвечать на вопросы, рассказывать о том куда, зачем, надолго ли… Но сначала, конечно, выслушивать радостные возгласы и высказывания по поводу его, Эккеворта, долгожданного воскрешения. Не было времени. Нертус все объяснит эльфам, а перед ним сейчас другая задача – остановить Зло. Если его еще можно остановить. Если у Эккеворта достанет сил. Если то, что он задумал, сработает. Если… Если… Если…

Мы с Ахиллом решили созвать совет демонов. В конференц-зале собралась добрая половина Иерархов второго уровня Преисподней, все, кто хорошо к нам относился и не был занят адской работой. Такие собрания затевались тогда, когда кто-то из демонов не мог справиться с задачей и просил помощи у остальных. Как известно, одна голова хорошо, а семьдесят две – лучше. У многих был уникальный опыт, который мог пригодиться. Но даже наши собратья никак не смогли нам помочь, – все, что они предлагали, либо Ахилл уже пробовал, либо могло вызвать обратный эффект – еще быстрее подтолкнуть Бена к Свету. Между тем предпринимать что-то было необходимо. По прогнозам, шотландскому отшельнику осталось жить не более полутора лет, а вскоре после смерти Бена причислят к лику святых. В этом случае светлое воинство одержит очередную победу. Конечно, если мы проиграем, нас не будут топить в огромной ванне, как я провинившихся бесов. Все, что нам грозит, – я не получу очередной заслуги, а герой Трои будет распределен на какую-нибудь грязную, малотворческую работу. Не навсегда, конечно, на пару-тройку лет, но не любим мы этого: вселяться в кого-нибудь или с террористами тусовать, либо в ночных кошмарах являться кому следует. Чтобы этот «кто следует» с детства был запуган до смерти и не выполнил той роли, которую на него светлые возложили в будущем. Какая-нибудь такая работенка ждет Ахилла. Ну а если еще раза два-три подряд облажается – могут и к бесам сослать. Тут тоже, правда, не все просто: бесы смертные, а мы – нет. И когда кто-нибудь из нас падает к бесам – было такое на моей памяти несколько раз, он там все равно бессмертным остается. Поторчит там лет сто, побесится, а потом либо опять к нам, либо в другие миры на сходную службу.

Надо сказать, что даже во время нашей демонской конференции я ловил себя на мысли, что хочу, чтобы мы ничего так и не придумали. Чтобы мы проиграли, а Бен заслуженно вознесся после смерти. Совсем у меня бардак в голове. Двойной агент под прикрытием от самого себя. Без стакана двойного виски, а то и тройного одеколона – не разобраться. Если вдуматься, полный идиотизм получается: я хочу совратить невинную душу Бена, чтобы это дало мне возможность получить аудиенцию у Дьявола, на которой я буду просить, чтобы меня отпустили замаливать грехи перед Богом! Это как???

Среди предложений, которые мы услышали от наших собратьев, самым веселым был вариант демона по прозвищу Аспид. Он предложил всем нам обратиться во всякую жуткую мерзость из самых страшных кошмаров и явиться к Бену, чтобы напугать того до полусмерти. Заявить ему, что если он не прекратит свою богоугодную деятельность, то и ему самому и его близким не поздоровится. Но кто-то пошутил, что дедок просто двинет кони со страху, и мы снова на выходе получаем святого Бена, причем досрочно. Посмеялись, но идею отвергли. Более ничего дельного не прозвучало. На том и разошлись.