Крис Метцен - Варкрафт: Хроники. Том III [Энциклопедия]

Если бы не Чо’Галл, так бы и случилось.

Двухголовый огр узнал о переговорах. Именно такой возможности он ждал, чтобы посеять хаос между фракциями. Чо’Галл приказал Гароне убить Вариана и других членов делегации — такое зверство наверняка разожгло бы войну. У нее не было выбора, кроме как подчиниться хозяину.

В разгар собрания полукровка неожиданно напала и направила клинки в сердце Вариана. Король едва уклонился от выпада, и его несостоявшаяся убийца была пленена.

Вариан впал в ярость. Он верил, что Гарону подослала Орда, и на то у него были разумные основания. Во время Первой Войны именно Гарона убила отца Вариана, короля Ллейна Ринна, в тронном зале Крепости Штормграда. Вариан решил, что покушение в Тераморе — попытка повторить историю. Он обвинил Тралла и Орду в предательстве и ушел с мирных переговоров, думая только о войне.

Хотя Гарона не смогла убить Вариана, она похоронила всякую надежду на мир между Ордой и Альянсом.

Вариан Ринн искал мести, но ему не удалось ее обрести. В Терамор прибыли новости из Оргриммара и Штормграда. После долгого затишья Король-лич снова поднял голову в Нордсколе.

Плеть в количестве, невиданном с Третьей Войны, нанесла удар по всей планете.

После новостей о нападениях Плети делегации Орды и Альянса покинули Терамор. Джайне Праудмур и Эгвин поручили следить за их новой пленницей — Гароной. Волшебницы поняли, что полукровка не принадлежала себе. Над ней сгустилась темная энергия. Несмотря на все усилия, Джайна и Эгвин не сумели разбить оковы, в которые Чо’Галл заключил разум Гароны.

Но она поклялась вложить всю силу воли в борьбу с мысленным контролем Чо’Галла и работать против него. Гарона раскрыла все, что знала о Сумеречном Молоте, хотя история ордена по большей части осталась покрыта тайной. Джайна, Гарона и Эгвин решили узнать больше о культе и его истинных целях.

В конце концов, Гароне будет дан еще один шанс отомстить Чо’Галлу и его культистам за все, что с ней сделали.

НА ОБОРОТЕ: СИЛЫ АЛЬЯНСА И ОРДЫ АТАКУЮТ ЦИТАДЕЛЬ ЛЕДЯНОЙ КОРОНЫ В НОРДСКОЛЕ

Беды вспыхивали по всем ледяным горам и тундрам Нордскола. Йогг-Сарон набирал силы. Король-лич готовил свой великий план по покорению Азерота.

Но среди снежных пиков под крышей мира появилась совершенно новая угроза. Малигос, Аспект Магии, призвал синих драконов. Он решил, что смертные маги навлекают на планету разрушения, и единственный способ покончить с их проступками — полностью отрезать их от волшебства.

Он приказал подданным разыскать в Азероте все силовые линии до единой и перенаправить их энергию в его логово — Нексус. После этого Дракон-Аспект объединил потоки силы и направил их в Круговерть Пустоты.

Малигос намеревался вычерпать все источники арканы на Азероте и отправить энергию туда, где до нее не дотянется ни один маг, тем самым навсегда лишив мир волшебства.

Маги Азерота быстро заметили, что им чего-то недостает. Естественные пути арканы, которые они привыкли использовать, пересыхали, и они почувствовали, что их направляют в Нордскол.

Несколько могущественных магов Кирин Тора отправились расследовать происходящее. Когда они прибыли в Нексус, их встретил сам Малигос. Синий Дракон-Аспект не стал ничего скрывать. Он все рассказал им о своем замысле, а также объяснил, почему решил так поступить. Использование арканы привлекло к Азероту внимание Пылающего Легиона — и не раз, — а теперь армии Орды и Альянса злоупотребляют энергией, чтобы уладить свои междоусобицы. Он показал магам, какой ущерб уже нанесен Азероту, и потребовал, чтобы они присоединились к его делу.

Некоторых высокопоставленных магов впечатлили его доводы, и они поклялись в верности роду синих драконов. Другие пришли в ужас и попытались сбежать. Никому это не удалось. Их убили, чтобы вести не дошли до Кирин Тора. Маги, присоединившиеся к Малигосу, скоро стали известны как охотники на магов, и они посвятили себя уничтожению любого сопротивления синим драконам.

Они, как и Малигос, не знали о последствиях, которые мог навлечь его план при успешном осуществлении.

Титаны доверили Драконам-Аспектам неслыханную силу и знания, но кое-чего они не сообщили: Азерот таил спящую душу мира, которая однажды может пробудиться и стать самым могущественным титаном в истории.

Действия Малигоса нарушили равновесие мира, вызывая природные катастрофы от Нордскола до южных областей Калимдора и Восточных Королевств. Если ничего не сделать, эти бедствия выйдут из-под контроля и нанесут необратимый вред душе Азерота.

Никто в Азероте не забывал о нависающей угрозе Плети. Немного времени прошло с тех пор, как некрополи Короля-лича вторглись в Калимдор и Восточные Королевства, сея ужас и чуму. Но, несмотря на разрушительность этих атак, Король-лич тогда лишь нащупывал слабости в обороне противника. Ему нужно было беречь силы.

Остальной мир не знал, что в Нордсколе совсем недавно произошла другая битва: схватка между Артасом Менетилом и Нер’зулом.

Когда Артас надел доспехи Короля-лича, он боялся, что эта сущность в процессе пожрет весь его разум без остатка. Такого не произошло. Личность Артаса осталась нетронутой, и он достиг новой силы — силы, которой владел наравне с Нер’зулом. Оба духа сосуществовали в одном теле.

Со временем Артас пришел к выводу, что если и далее делить мощь Короля-лича с Нер’зулом, то это приведет только к разладу, путанице и беспорядку. Чтобы обуздать истинный потенциал подобной силы, ею должен был владеть лишь один разум.

Артас пытался одолеть дух орка, и Нер’зул почти потерпел поражение. Артас вступил на Ледяной Трон, думая, что сила Короля-лича принадлежит целиком ему одному — единственному правителю Плети. Через несколько лет он понял, что ошибался.

Он почувствовал, как глубоко в его разуме пытается пробудиться Нер’зул. Два существа вступили в войну за вечный контроль над мощью Короля-лича.

У Нер’зула было преимущество, поскольку он прожил с этой силой куда дольше, чем Артас. Но рыцарь смерти был гордым, упрямым и целеустремленным. Он обнаружил единственную слабость в душе Нер’зула: незатихающее чувство вины из-за порабощения орков Пылающим Легионом и той роли, которую он невольно сыграл в этом. Артас же давно похоронил собственную совесть. Убийство собственного отца, погубленные им невинные жизни и прочие предательства — никакое раскаяние его более не терзало.