Юлия Дии - Маршал Конфедерации. Академия [SelfPub, 18+]

воздухо - свето - радостенепроницаемыми жалюзи на окнах, пылящимися пустоглазыми иконами по тёмным углам, балконами, захламлёнными велосипедами, старыми лыжами и благими намерениями, сваленными в кучи на чердаках, теперь совсем уж никому не нужными умными добрыми книжками, мертвенно - бледными энергосберегающими лампочками на неряшливых кухнях и в одинаково обрыдло пропахших «утренней свежестью морского бриза» карцерах - уборных. Ух ты! Почти сто сорок слов! Неслабо выступили, внушаеть! Кстати, а вам доводилось бывать на той улочке? …Нет? …Так одевайтесь же скорее и бегите! Скоро сказке конец, а кто слушал, тот – молодец, успеет ещё добежать. Ближе, небось, чем до канадской границы - то, а?

– Гм… Заключительный твой демарш, малыш, честно говоря, как - то не особо вдохновляет. Мда - а - а - а… Точнее, вызывает полнейшее недоумение! Страх? При чём здесь страх, милый мой?! Когда ж это под его воздействием создавалось что - либо нужное, позитивное?

– Как же, как же? А лекарства, к примеру вакцины? Не перед лицом ли ужаса эпидемий, мора, уносящего тысячи, десятки, сотни тысяч человеческих жизней, созданы они?

– Никак нет, мон женераль! – в непримиримой борьбе! Пионеры от медицины на себе множество лекарств, противоядий, да и самих ядов испытали, болезни прививали, причём зачастую с плачевным исходом. Сифилис, бубонную чуму, лепру, прочую страшную заразу. Их и сейчас - то не больно хорошо лечат. Хочешь попробовать? Думаешь, не осознавали люди возможные последствия? Прекрасно осознавали, смею тебя уверить! Это ж какой силой духа, смелостью нужно обладать, дабы на муки мученические добровольно себя обречь?! Прошу учесть, не из каких - то эгоцентрических позывов, а из высших, да что там – наивысших устремлений! Во имя науки, спасения жизней миллионов и миллионов людей!

– Уау! Жанин, милочка, да вам впору с высоких трибун ораторствовать. Несмотря на молодость - то! Может, стезю не ту избрали? Подумайте хорошенько! На кой ляд вам далась эта феррюкнутая Академия? Двигали бы прямиком в политику! С такими… хм… я бы сказал, исключительными внешними данными и способностями, м - м - м - м! – цены бы вам не было! Опять же телевизор значительно интереснее смотрелся бы.

Но Жанна Сергеевна, как водится, шуток не понимала:

«Слова твои, потомок алеманнов славных,

Пусты, как старый жбан рассохшийся,

Худой.

Затем лишь стерпится огласка логосов тщеславных,

Воеже быть отвергнутыми твёрдою рукой.

Моей.

Той самой, что противна всяческому понужденью

в угоду блажи фарисействующих царьков.

Сильней!

И ярче буду дуть в фанфары просвещения,

Чтоб скинуть мракобесия поповского оков, и водки жахну с целью очищенья загаженных фекальями мозгов!»

– О - о - о - о! Зер гут! Дас ист фантастиш! Это есть бессмертный строки какой - нибудь великий поэт? Мастер Цветик?

– Нет, бляха - муха! Это – экспромт!

– О - о - о - о! Какой интересный имя у великий поэт: Экспромт! Дрек мит пфеффер! Брависсимо, бл*дь!

– Мой экспромт! И хватит уже, в конце концов, фиглярствовать, накушались, мазафака! Хотелось бы мне, кстати, мысль свою закончить.

– Давай, давай, холи шит! Заканчивай что - нибудь! Хоть бы и мысль какую. Самому интересно. Гм! Шайссе!

Бытует мнение, согласно которому некоторые йоги, достигшие определённой стадии просветления и, скажем так, успешно медитирующие на аджну - чакру, при желании могут взглядом разрушить, к примеру, Луну. Взять вот так, запросто, и разрушить любимое небесное светило к бениной маме! Ни с того ни с сего. Спорно, конечно, но всё ж не бесспорно, опасения - то имеются кое - какие.

К счастью для господина фон Штауфена, подобными навыками Жанна Сергеевна, судя по всему, не обладала, иначе шибко худо потомку алеманнов славных бы пришлось, столь красноречиво свиреп был её взгляд. Между тем не стоит забывать и о коронном лоу - кике в исполнении девушки. Ноги отсушит будьте - нате! А ежели в голову зарядит? Гм… Тогда точно кирдык, сливай воду! Однако обошлось, как обычно, без эксцессов. Страсти поутихли, градус эмоций снизился, разговор вернулся в привычное дискуссионное русло. После краткого раздумья решилась госпожа Назарова всё - таки продолжать:

– Ролик, я имею вам сказать буквально следующее… Тут такая штуковина, значит… Страх, чтобы ты понимал, котёнок, – всегда, заметь, всегда! – порождает лишь жгучую ненависть, трусливое лицемерие и ложь, причём ложь гнусную! Наигнуснейшую! Самую что ни на есть правдивую! И потому – самую страшную! Ибо в таком случае отличить невооружённым глазом правду от вымысла становится практически невозможно. А со временем уже и не нужно. Да и неважно в большинстве случаев. Ко всему привыкаешь, сживаешься. Пингвины вон всю жизнь на льдине живут, и ничего, не жалуются, уверены, что рай именно там! Зачем, спрашивается, силы попусту тратить, с ветряными мельницами сражаться? Правильно, незачем. Лучше денежку украсть, рюмочку махнуть, курнуть или девку трахнуть! Предпочтительней – чужую. Так спортивнее. Какой уж тут прогресс, пожить бы нормально годика два – три, надышаться…

Вновь и вновь мысли нервно шарятся в поисках зацепок. Не находят, тянутся за чужими. Попрошайка! Подкиньте уже кто - нибудь мыслишку девушке, не закончим ведь так никогда! …Спасибо! Кого благодарить?

– …Та же петрушка и с пресловутой твёрдою рукой. Дорогой мой, когда ты, безропотно принимая на веру чужие догматы, действуешь вроде бы и по собственной воле, да не совсем, а подчиняясь незримому жёсткому диктату, это ведь на самом деле не твоё! Не добровольное вовсе. Понимаешь? Скорее… хм… добровольно - принудительное. И принудительного в том дьявольском коктейле, будь спок, пусть и в неявной форме, но куда больше, чем добровольного - то! Теперь ответь - ка сам себе: способен ли человек на принудительное самопожертвование? Уверена, что нет. Даже звучит глупо. Личная высокая мотивация должна быть, высочайшая! – а не просто какой - то там дурацкий приказ. Когда - то давным - давно подобная мотивация встречалась довольно часто. Возьми тех же врачей где - нибудь в Африке, например, миссионеров, учителей, да кого угодно! Вспомни, скажем, Стаханова, шахтёра. Был у вас такой?

– Какая разница, был, не был? Знаю о нём, слыхал краем уха. – Несомненно, в ту эпоху новейшего возрождения имело место мощное идеологическое

воздействие. Но какое! Давай - ка на месте разберёмся! Начнём с того, что в победу коммунизма когда - то верили все, от мала до велика, и куклы деревянистые, и даже в какой - то степени сами собственно бородатые кукловоды в ермолках. Во - вторых, эта их вера была столь крепка, что порождала невиданный энтузиазм! У отдельных граждан и целых коллективов! Миллионов сограждан! Вот где она спрятана, мотивация - то! Во имя светлого будущего! Огромную страну после ужасной войны в считанные годы восстановили! А что же сейчас? Да ничего! Пусто в душе! Оно и понятно, в обществе свинотного потребления маловато места даже для самого скромного гражданского подвига. Для скромняжечки! Тесно ему, понятно? Душно! И куда это, интересно знать, согласно вашей гипотезе, товарищ фон Штауфен, мы под аккомпанемент дружного прикорытного хрюканья от свинского промискуитета семимильными шагами движемся, а? Как в песне, вместе со временем, тру - ту - ту - ту - ту! Думм вашу копф! К каким таким высоким и чистым отношениям?! Ныне лень человеческая да гордыня непомерная всем твоим прогрессом хвалёным заправляют! …Тихо ты, поросёнок! Не шуми, а то щас как дам больно! Обсуждению не подлежит, времени в обрез. Как - нибудь потом… Что же касается уважения, здесь, по - моему, самое важное не какое - то там умозрительное пренебрежение, а отсутствие – просто - таки табуированное отсутствие! – любых проявлений между близкими людьми лжи, вранья и прочего обману. Во как! И в этой связи, малыш, вспоминается теперь первая формулировка всеми обожаемого и, вероятно, по причине всеобщего обожания всеми нами же, от холопа до государя, регулярно нарушаемого незабвенного категорического императива: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Во - о - о - от, значится, как! Именно так я всегда и поступаю, объявляя соискателям на совместное со мной, красавой, проживание свои, пускай не для всех привычные, но обоюдочестные исчерпывающие условия. Господин Ширяев, кстати, не исключение.