Марина Альте - Геката. Умереть, чтобы жить [СИ]

Нет пап! Все плохо! Все очень, очень плохо! Я слышу голоса! — кричал в мыслях ее мозг, но она еле вымолвила:

— Мне показалось, что дверь скрипнула, вот, — ее дрожащая рука с трудом указала на дверь, — Решила проверить…

— И закрыть на все шестнадцать замков? — брови мужчины непонимающе вскочили вверх.

— Да, на все шестнадцать! — как ни в чем не бывало, ответила та, и почти прикусила язык, но, лицо отца стало по-настоящему непонимающим, — Вдруг воры…

Девушка улыбнулась так живо, насколько у нее хватило душевных сил, но, даже ее улыбка не могла быть убедительной, ведь внутри ее все сжималось.

— Ну, ладно, — с подозрением сказал тот и направился в свою комнату, еще несколько раз обернувшись.

Девушка смотрела в след уходящему отцу и вдруг решилась:

— Пап? — он остановился и посмотрел на девушку через плечо, — Зачем здесь столько замков?

Папа смутился, но, долго не думал:

— Не знаю, — пожал он плечами, словно бы впервые задумался об этом, — Твоя мама просила установить их всех. Говорила, что так безопаснее…

Девушка долго молчала. Мужчина уже подумал, что та чем-то встревожена, но, она вновь вскинула на него сверкающий взгляд.

— Да, ясно, — ответила та, — Конечно безопаснее!

И не дождавшись пока тот придет в себя, Эмили рванула наверх, перепрыгивая сразу по нескольку ступеней.

— Добрых снов, — услышала она, прежде чем захлопнуть дверь и вновь остаться одной в полной тишине.

Забравшись в кровать, Эми накрылась одеялом и прислушалась. Почему-то ей казалось, голос вот-вот пробудится вновь, но она просидела так десять минут, а после сползла вниз и усталость заставила ее сомкнуть глаза. Она бы очень хотела уснуть, но бесчисленное множество вопросов не давали ей покоя.

Во-первых: что это было? Голос, странный и удивительно тонкий, словно голос загробного мира звали ее по имени и вряд ли ей это показалось.

Во-вторых: почему их входная дверь больше похожа на стенд в отделе с замками и зачем они были так необходимы матери?

В-третьих: доживет ли она до окончания школы, или этот странный городок сведет ее с ума?

Голос мог быть простым всплеском ее фантазии как побочный эффект на переезд и жуткую усталость. А что касается замков…

Может ее мама была коллекционером?

— Бред, какой! — выдохнула та и закрыла глаза.

Хотя бабуля раньше говорила, что Виолетта в последние годы жизни почти лишилась здравого рассудка. Именно на это она списывала свое стремление, покинул Аше и перебраться в Барнаул. Но Эмили, ни когда не принимала бабушкины слова в серьез, в основном, потому что знала, как тяжело было бабушке смириться с тем, что его единственный сын жениться на учительнице старших классов.

Но, в чем-то бабушка может и была права, — подумала девушка, — Если учесть что ей потребовалось шестнадцать замков, она, либо очень сильно боялась воров, либо…

Внезапно по спине Эмили заерзали торопливые мурашки, и кончики пальцев похолодели. Она вдруг подумала о том, что может маму, мучил тот же странный голос, что и ее…

Идея с коллекционированием мне, конечно, нравится больше, но, что если я права? Я, так же как и мама сойду с ума?

С этими мыслями она громко выдохнула и попыталась успокоиться. Уснуть ей этой ночью, вряд ли удаться, но может хоть вздремнуть получится…

— Ты уверен, Агний? — голос мужчины был холоднее снега, как и прежде вселяя в каждого из присутствующих веру в свою силу и могущество над всеми остальными.

Тусклые лучи от свечей задорно плясали на морщинистых щеках угрюмого мужчины облаченного в темный балахон, который упирался подолом прямо в пол. Большой капюшон Алана, покрывающий его голову, как будь то дьявольское крыло вороны, переливался сотнями оттенков.

— Да отец, — мальчишка опустил голову, словно в чем-то провеялся, хотя знал, о чем говорил, — Анджей говорил с ней…

Юнец посмотрел на парня, который неподвижный как скала стоял в другом конце комнаты и больше походил на статую.

— Скажи им Анджей! — прокричал Агний не в силах сдерживать напряжение.

Взгляд отца вдруг переметнулся на Анджея и тот выдохнул:

— Я не уверен, отец, — тихо вымолвил тот и снова замер.

— Но она, же дочь Виолетты?! — голос Агний был сердитым и злобным, но Анджей предпочел промолчать, — Я сам слышал, как она сказала это, отец…

Алан туго выдохнул и тени на его лице заплясали стремительнее, словно сама темная сила овладела сотнями огней в этом зале.

— Анджей? — позвал отец, и юноша поднял на него глаза, — Расскажи мне все…

Парень отвел взгляд глубоких синих глаз, но напряжение в зале заставило его заговорить:

— Это была дочь Виолетты, это правда, но есть ли в ней та сила? — Анджей почувствовал, с какой недоверием и презрением прожигает его взглядом Агний, — Одному лишь Богу известно…

— Я Бог, Анджей! — усмехнулся Алан и смахнул капюшон со своей головы. Его проворные глаза блестели сотнями искр, словно бы могли метать гром и молнию.

Анджей отвел в сторону взгляд, стараясь уйти от разговора, хотя Агний бы вряд ли позволил ему сделать это. Брат всегда слишком сильно стремился к чему-то непостижимому и мощному, словно бы это не могло его убить, но он ошибался. Сила, скрытая в девушке могла испепелить его заживо! Стереть с лица земли. Уничтожить!

Конечно, Агний не ошибся, в девушке на кладбище было нечто! Всего на мгновение, Анджей вновь почувствовал этот разряд силы, который промелькнул в ее взгляде. Будь то сами небеса, пытались подать знак юноше, говоря, что девушка это сгусток силы, так страстно жаждущий его семьей. Он до сих пор помнил, какими чудесными и в то же время опасными были ее взгляд зеленых глаза, и как они походили на глаза ее матери.

— Поверь мне, отец! На этот раз я прав…

— Агний свихнулся!!! — громко расхохотался Богдан, сидя в полукруглом диване и допивая кофе, смакуя так, словно ему и вправду нравился этот горький вкус.

Агний обернулся, взирая на Богдана злобный взгляд. Его белые волосы сверкнули в свете свечей, а бледное лицо стало по-человечески красивым.

Анджей даже вспомнил, как раньше, Агний еще не был таким сварливым глупцом.

Невероятно, как быстро годы меняют его, превращая в вспыльчивого засранца! — подумал Анджей, но, лишь скользнул по сводному брату свирепым взглядом.

Конечно, он мог рассказать отцу, что почувствовал от девчонки, но что же будет с ней? Отец убьет ее?

Словно прочитав его мысли, мужчина в кресле поерзал и проронил злобный холодный смешок:

— А вдруг он прав, дети мои? — все присутствующие в огромном зале как по команде напряглись, — Вдруг эта девчонка ключ к нашему спасению? Мы так долго ждали его… спасения, — смакуя, выдавил тот, — Мы не можем упустить из вида дочь Дерябиной.