Филис Каст - Солнечная воительница [litres]

Голубка прикусила губу, кивнула и продолжила шагать вперед. Она была напугана и не знала, чего ждать от будущего, но этот страх не шел ни в какое сравнение со страхом потерять себя так же, как потерял себя Верный Глаз.

– Я выживу. Я всегда выживаю.

Она не понимала, что произнесла это вслух, пока Лили не ответила:

– А я всегда буду рядом.

– Спасибо, Лили. А пока мы идем, давай попросим Великую Богиню о помощи.

Она покрепче сжала руку своей подруги, проводницы и спасительницы и, оставив Смерть за спиной, отчаянно взмолилась Богине в надежде, что та услышит.

Мари и Ник проснулись перед самым рассветом – медленно, упиваясь ощущениями, переплетаясь телами так тесно, как Мари даже представить не могла до того, как полюбила Ника. Мари не хотелось его отпускать, но она знала, что это как снять повязку с раны: лучше сделать это быстро и не растягивать мучения.

– Если ты выведешь Ригеля и Лару, я разогрею на всех остатки кроличьего рагу, – сказала она.

Ник поцеловал ее в нос.

– В чай побольше меда, хорошо?

– Зора говорит, только так мой чай и можно пить.

– Зора – умная девочка.

– Ник! – Она хлопнула его пониже спины, когда он наклонился, чтобы надеть штаны.

Он засмеялся и отскочил подальше.

– Не говори ей, что я это сказал.

– Твой секрет умрет со мной. Ригель, малыш, иди с Ником и Лару.

Молодой пес поставил лапы на тюфяк, лизнул ее и побежал догонять остальных.

Мари уже успела умыться, разогреть рагу и вскипятить чай, когда ее мальчики вернулись. Ей нравилось, как звучит это сочетание: ее мальчики . Они принадлежали ей, как она – им. До Ника, Ригеля и Лару она и представить не могла, что ее жизнь наполнится людьми, животными и любовью, – а теперь она не могла представить жизнь без них. Не успела она заложить за ухо стебелек незабудок, как ее мальчики ввалились внутрь, и маленькая нора заполнилась шумом, смехом и любовью.

Псы набросились на успевшее подостыть рагу, а Мари наполнила миски для себя и Ника – и щедро сдобрила свой сомнительный чай медом. Потом они устроились напротив друг друга – так близко, что то и дело задевали друг друга и так же часто встречались взглядом. Мари нравилось, что она может протянуть руку и коснуться его, когда захочет, и что чем смелее она себя ведет, тем нежнее реагирует Ник.

Мари ела медленно, наслаждаясь каждой секундой, проведенной с Ником, зная, что они еще нескоро смогут вновь побыть наедине. Но вот с едой было покончено, и Ник начал собирать сумку в дорогу.

– Дэвис будет с минуты на минуту. – Ник подошел к двери в уютную норку и открыл ее. – Ригель, Лару! Дайте знать, когда почуете Кэмми. – Овчарки подошли к выходу и обманчиво лениво растянулись на солнышке, прикрыв глаза. Ник взял Мари за руку и присел рядом с ней. – Давай пройдемся по плану еще раз.

Она кивнула и крепко сжала его руку.

– Хорошо. Вы с Дэвисом огибаете Племя по дуге и подходите к нему со стороны места собраний у Рачьего ручья.

– То есть с противоположной стороны от тропы, по которой вы со Стаей пойдете к Каналу послезавтра, на рассвете, независимо от того, успеем ли мы вернуться или нет.

– Вот что меня тревожит, Ник. Ты говоришь, что никто тебя не заметит – что ты проскользнешь в Племя, возьмешь папоротник и уйдешь. Но при этом ты хочешь, чтобы мы шли к Каналу с другой стороны, независимо от того, успеете ли вы с Дэвисом вернуться или нет, на случай, если вас схватят . Не нравится мне это.

– Мари, готовиться к худшему и рассчитывать на лучшее – разумно. Этим я и занимаюсь. Я планирую провести нашу последнюю в этом лесу ночь с тобой и Стаей у родильной норы, а с восходом солнца двинуться в путь. Но если к рассвету шестого дня мы не вернемся, тогда встретимся у Канала.

Когда она снова попыталась возразить, он нежно прижал палец к ее губам.

– Послушай, все будет хорошо. Есть масса причин, почему мы можем не успеть к норе в срок. Племя сейчас наверняка активно отстраивается. Я понятия не имею, куда перенесли священный папоротник, и, вполне возможно, мне придется прятаться до поздней ночи, прежде чем у меня получится его забрать. В таком случае будет лучше, если мы с Дэвисом сразу пойдем к Каналу и будем ждать Стаю там. К тому времени, как вы доберетесь до Канала, мы уже подготовим лодки и позаботимся о дозорных, если они будут.

– Вы ведь их не убьете?

– Только если это не Тадеус. С ним я ничего обещать не могу.

– И правильно. Сирил мне тоже не слишком нравится, но не убивай старика.

Ник коснулся ее щеки.

– Не буду, Мари. Я не убийца.

– Я знаю. Я просто…

– Боишься? Волнуешься? – предположил он.

– И то и другое.

– Это нормально. Было бы глупо этого не делать. Я тоже боюсь и волнуюсь. Но я верю в себя – а еще в Лару, Дэвиса и Кэмми. А больше всего я верю в тебя, Мари, и нашу Стаю.

– Я тоже, Ник. Значит, если ты не вернешься к рассвету послезавтра, мы встретимся на закате у Канала, – подытожила она чуть увереннее.

– Да. Мы побыстрее погрузимся в лодки и отплывем. Не хочется мне плыть по реке ночью, но я верю в судоходные навыки Шены.

– Антрес сказал, что, если уходить ночью, больше шансов, что нас не заметят.

– Именно. Ночью Племя за Каналом не следит. На Фермерском острове не осталось пленниц, так что охранять там некого. Да и никто в здравом уме не сунется в воду после захода солнца. Мы будем действовать быстро и тихо, и все пройдет без проблем, но если нас все-таки заметят… – Ник прервался и, покопавшись в дорожной сумке, вытащил каменный молоток. – Я продырявлю лодки, которые мы не возьмем. В Племени полно отличных плотников. Они смогут их отремонтировать, но к тому времени мы уйдем далеко вниз по реке.

– Хорошая мысль. И, надеюсь, луна будет яркой. Скоро полнолуние.

– Но на всякий случай возьмите побольше факелов.

– Обязательно. Не беспокойся. Стая будет готова. Мы уже почти готовы. Сейчас тебе нужно сосредоточиться на священном папоротнике и на том, чтобы целым и невредимым вернуться назад.

Лару низко заворчал, а Ригель вскочил на ноги и завилял хвостом, принюхиваясь.

– Кэмми пришел. – Мари с улыбкой посмотрела на псов.

– Ты услышала это от них обоих? – недоверчиво улыбаясь, спросил Ник.

– Ага. Громко и отчетливо, – сказала она и добавила: – И я слышу не только Кэмми.

Едва они с Ником направились к двери, как до них донесся голос Дэвиса, приглушенный колючим кустарником вокруг дома Мари:

– Эй там, в норе!

– Дэвис! Мы идем! – крикнул Ник, и они с Лару двинулись за Мари и Ригелем через колючий лабиринт.

Мари отодвинула последние ветви так, чтобы все четверо могли выбраться на открытое пространство, и остановилась, удивленно улыбаясь. Перед ними в лучах утреннего солнца стояли, сияя улыбками, все Псобратья вместе со своими собаками.