Марина Голубева - Либерия

Уснул он, провалившись в вязкую душную тьму, как в болото, кажется, даже раньше, чем успел закрыть глаза. Мутный, тревожный сон закружил в хаосе странных видений. Что-то кричал староста Лапша, скаля желтые и огромные, как у медведя клыки; старик-колдун танцевал с бубном вокруг костра, на котором кто-то корчился и кричал от боли; огромные дубы ползли, цепляясь вывороченными корнями, тянули скрюченные пальцы-ветки. Алексей, задыхался от страха и беспомощности, пытался увернуться, убежать, но ноги не слушались, как это часто бывает в кошмарном сне.

Внезапно бредовые образы исчезли, и мутное марево сна посветлело, как предрассветное небо. Бешено стучавшее сердце успокоилось, стало легко дышать. Сквозь забытье Алексей почувствовал знакомый запах спелой земляники и нагретого солнцем соснового леса. Стало жарко, словно он лежал на солнцепеке. Молодой человек с наслаждением вдохнул сладкий аромат, потянулся, открыл глаза и сразу же снова зажмурился — на лавке рядом с ним сидела та самая девушка из леса. «Если это сон, — подумал Алексей, — то почему сейчас я его не вижу? Или это все же глюк?» Осторожно, чтобы не спугнуть свое видение, приоткрыл глаза. Незнакомка казалась совсем юной — лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Высокие скулы, легкий румянец на щеках, зеленые глаза с золотыми искорками смотрят с настороженным любопытством, а распущенные рыжие волосы отливают медью. Молодой человек не назвал бы девушку красивой, и там, в своем веке, в толпе людей он, возможно, ее и не заметил бы. Но было что-то в незнакомке такое, от чего захватывало дух, и сердце начинало трепыхаться, как рыба в садке.

Девушка улыбнулась — словно лучик весеннего солнца сверкнул из-за снеговых туч, и осторожно коснулась щеки Алексея.

— Здравствуй, волчонок.

— Ты кто? — выдохнул молодой человек и тут же испугался, что звук голоса спугнет лесную гостью.

Девушка отдернула руку и наклонила голову, став похожей на диковинную зверушку.

— Леся я, — голос незнакомки звучал тихо и неуверенно. — Ты пошто к нам пришел? Люди злые стали. Убьют тебя. Тебя убивали уже… Не здесь. Там, далеко.

Алексей вздрогнул, но отогнал неприятные воспоминания. Думать о плохом не хотелось, разговаривать — тоже, а хотелось коснуться огненного шелка волос. Прямо нестерпимо хотелось. Молодой человек протянул руку и погладил девушку по голове, перебирая в пальцах пряди волос.

— Ты красивая.

— Красивая?.. — прошептала Леся и задумалась, словно пытаясь понять значение этого слова. Потом, перехватив руку, прижала ладонь Алексея к своей щеке. — Хороший волчонок.

— Ты меня в тот странный мертвый лес специально заманила?

— Да.

— Зачем?

— Не знаю… — девушка выглядела растерянной. — Я играла.

Внезапно она наклонилась и поцеловала Алексея. Поцелуй был легким, почти неощутимым, как касание крылышка мотылька. На мгновение глаза Леси сверкнули зеленым огнем, она вскочила и, шепнув: «Мы встретимся, волчонок!», выбежала из избы. Хлопнувшая дверь заставила молодого человека вздрогнуть. Он перевел дух и сел на лавке, пытаясь разобраться в своих чувствах. Лесная гостья была странной и завораживающе привлекательной. И еще, что-то настораживало в ней. Молодой человек так и не понял, откуда у него это легкое ощущение даже не опасности, а тревожного предчувствия, потер заспанное лицо и поежился — после ухода девушки в избе стало холодно, темно и неуютно.

Короткий зимний день угасал в морозных сумерках. Тусклый свет едва просачивался сквозь небольшое окошко, затянутое бычьим пузырем, серые тени скапливались в углах избушки, делая жилище колдуна еще более мрачным. Скрипнула дверь, Алексей вздрогнул от неожиданности и вскочил, ожидая увидеть вернувшуюся Лесю. Но это был колдун. Он потоптался у порога, сбивая с поршней налипший снег, и прошел к печке.

— Что это ты такой встрепанный, или наснилось чего? — спросил Чурила, грея озябшие руки.

— Здесь девушка была, та самая, из леса. — Алексей упрямо нахмурился, ожидая от старика очередного язвительного замечания. И не ошибся.

— Опять девушка почудилась! Ты, видать, парень, по бабе стосковался. Вот придешь в Москву — найдешь себе девку посговорчивее. Там этого добра хватает.

— Да ну тебя, Чурила! — смутился Алексей. — Не о том я. И ничего мне не почудилось! Была здесь девушка, вот только что. Она Лесей назвалась.

— Кем?! — колдун удивленно вскинул брови и, открыв рот, уставился на молодого человека.

— Лесей… — неуверенно повторил Алексей, озадаченный реакцией Чурилы. — У нее рыжие волосы, как листва осенью, зеленые глаза, и еще… она земляникой пахнет.

— Ну и ну… — пробормотал колдун, опускаясь на скамью. — Где ты, говоришь, ее встретил?

— В лесу, когда волком бегал. Она в меня шишками кидалась, а потом заманила в такое странное место… Там дубы огромные, полусгнившие, я оттуда еле выбрался и прямо к твоей избушке вышел.

— Совсем удивительно… — Чурила покачал головой. — Так ты, значит, в Проклятой дубраве был и живым вышел? А я-то думаю, как ты дорогу ко мне нашел?

— Живым? — переспросил Алексей. — Так там ничего страшного и не было. Неприятное, конечно, место, но я опасности не почуял.

— Вот я и говорю — удивительно. Из Проклятой дубравы люди живыми не выходят, да и зверье туда не суется. Не любит она живых. А может ты?… Да, нет, пустое это… — старик бормотал, что-то под нос и, казалось, разговаривал сам с собой.

Молодой человек подумал, что вопрос о том, можно ли считать его живым или нет, обсуждать не стоит. Когда-то серебряная пуля некроманта оборвала жизнь оборотня Алексея Артемьева, но вмешался Один и вернул его не только в мир живых, но и в родной двадцать первый век. Рассказывать об этом колдуну не хотелось, и Алексей решил вернуться к разговору о лесной гостье.

— Чурила, так ты знаешь, что это за девушка в лесу была, а потом сюда приходила?

— Девушка?! — ухмыльнулся колдун. — Никакая она не девушка.

— А кто?

— Леська. Лесавка она. Дух лесной, а по-нонешнему — нечисть. А ты ей, видать, приглянулся, раз не в болоте утопила, а миловаться пришла. — Старик хихикнул и подмигнул смутившемуся Алексею. — Только мало их осталось, лесавок-то. Они же верой людской живут, подношениями да требами. Без человеческой веры дичают и засыпают в своих материнских деревьях. А Леська-то, вот, рядом со мной прижилась. Да и то правда, силы у нее побольше будет, чем у простых лесавок. Только и ей недолго жить осталось.

Алексей открыл, было, рот, чтобы расспросить колдуна поподробнее, но тот махнул на него рукой.

— Будет об этом. Тебе, Лексей, сейчас не о девках думать надо, а о том, как пожитки свои вызволить. Вишь, смеркается уже. Пора собираться в село, старосту проведать.