Марина Голубева - Либерия

Мир исчез в хаосе цветных бликов. Звон разбитого зеркала превратился в гул, словно прямо над ухом вибрировала чудовищная струна. Звук нарастал, усиливался, вворачивался в мозг огромным сверлом. Не успел Алексей по-настоящему испугаться, как струна лопнула, и он кубарем покатился по мягкой шелковистой траве. Трава при ближайшем рассмотрении оказалась пестрым персидским ковром, молодой человек облегченно вздохнул и поднялся.

Раздавшийся грохот заставил его обернуться — сидевший за столом человек вскочил, отшвырнул стул и одним прыжком оказался в двух шагах от Алексея. На лице графа Сен-Жермена сменилась буря чувств от искреннего ужаса, до не менее искренней радости.

Молодой человек ошарашено уставился в дуло пистолета, зажатого в руке графа.

— Это я, ваше сиятельство, — пробормотал Алексей, поднимая руки. — Не узнали?

— Ух, напугал! — выдохнул Сен-Жермен и, бросив пистолет, шагнул к Алексею. — Вернулся, все-таки, а я уж и не надеялся.

На какой-то миг молодому человеку показалось, что граф сейчас обнимет его. Но потом удивление и радость на лице аристократа сменилась брезгливым выражением, он сморщился и фыркнул:

— Ну, и амбре! Не узнал? Вас, мой друг, мудрено узнать. Вы хоть представляете, как сейчас выглядите?

Алексей пожал плечами и повернулся к зеркалу — могущественный артефакт можно было использовать и по прямому назначению. С туманной, отливающей металлическим блеском поверхности на него смотрел грязный, закопченный мужчина с опаленной бородой и звериными, злыми глазами. Действительно, в нем мало что осталось от беззаботного студента Лехи Артемьева. Молодой человек сморщился — таким он себе совсем не нравился.

— Ну что, убедился? — мелькнувшее в глазах Сен-Жермена сочувствие сменилось привычной холодностью. — Вы книгу достали?

— Да, ваше сиятельство, — Алексей вытащил слегка обгоревший томик. — Вот она.

Граф облегченно вздохнул и протянул руку, затем, вздрогнув, в испуге отшатнулся.

— Татуировка! У вас на запястье нет татуировки, — пробормотал он и потянулся за пистолетом.

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, я не причиню вам вреда, — усмехнулся молодой человек.

— Удалось избавиться от проклятия?!

— Увы… Это не возможно. — Оборотень зарычал и оскалил клыки, с удовлетворением наблюдая, как исказилось от ужаса лицо Сен-Жермена. До чего же приятно иногда сбить спесь с этого холеного аристократа! Впрочем, слишком увлекаться тоже не стоит, решил Алексей и, приняв человеческий облик, улыбнулся. — Не пугайтесь, господин граф, я теперь не опасен. Точнее, я опасен ровно на столько, на сколько сам захочу. Нет больше зверя и человека, а есть оборотень. Понимаете?

— Кажется, понимаю. — Сен-Жермен быстро пришел в себя. Видимо, приключения в прошлых эпохах закалили его, и испугался он исключительно от неожиданности. — Вы примирились со своим зверем и стали единым целым? Это чрезвычайно редкий случай. Похвально!

— Совершенно верно, господин граф. И теперь мне от вас ничего не нужно. Ну, конечно, кроме обещанной денежной компенсации.

— А вот здесь вы ошибаетесь, господин Артемьев! Вам от меня еще кое-что нужно.

— Что же? — насторожился Алексей.

— Ванна. Вы совершенно непереносимо воняете. Так что, можете воспользоваться моим гостеприимством. Ванная комната направо в конце коридора.

— Значит, удалось, все же, стать истинным оборотнем, — задумчиво проговорил Сен-Жерменом, когда за Алексеем закрылась дверь. — Сильный мальчик! Но ты не прав, мой юный друг, в том, что я тебе больше не понадоблюсь. Тайны и приключения — это очень сильный наркотик, и ты еще придешь ко мне за очередной дозой.

— Ка-р-р-р! — раздалось за спиной.

Граф вздрогнул от неожиданности и обернулся. На зеркале, царапая когтями бесценную раму, сидела большая взъерошенная ворона.

— Ты откуда взялась? — опешил Сен-Жермен. — А ну, пошла отсюда! Кыш! Кыш!

Птица тяжело взлетела и заметалась под потолком, хлопая крыльями и раздраженно каркая. Затем опустилась на письменный стол, сбросив на пол пачку деловых бумаг, и с любопытством уставилась на человека.

— Брысь, зараза! — возмутился граф, открыл окно и замахал на ворону руками.

Та снова сердито заорала и, нарезав пару кругов по комнате, вылетела на улицу.

— Вот мерзкая тварь! — воскликнул Сен-Жермен, разглядывая большое белое пятно на рукаве дорогого пиджака.

Стоял один из первых по-настоящему жарких летних дней. Город, еще не успевший раскалиться добела, с наслаждением купался в лучах солнца, пятна света и тени от крон деревьев превращали асфальт в пестрый ковер, а восторженное воробьиное чириканье заглушало шум автомобилей.

Алексей неторопливо шел по бульвару и, жмурясь от удовольствия, вдыхал прогретый солнцем воздух, пахнущий молодой травой. Настроение было прекрасное. Последний экзамен сдан, сессия осталась позади, так же, как и казавшийся бесконечным учебный год. Правда, впереди еще практика, которую молодой человек хотел пройти в Петербурге. В качестве специализации он выбрал историю XVIII века, и даже послал запрос в несколько питерских музеев. Ответ пока не пришел, но Алексей не терял надежды.

Дело было не только в специализации — его словно магнитом тянуло в Северную столицу. Молодой человек даже самому себе не решался признаться в том, что скучает по приключениям и по терпкому аромату тайны. Жизнь в современном мире казалась слишком размеренной и унылой, а цели банальными. Правда, вот Москву посетить совсем не хотелось — слишком тягостным было впечатление о русской столице XVII века. В Питере тоже пришлось несладко, но неприятные воспоминания не имели отношения к самому городу. И еще там можно, гуляя по проспектам и бульварам, случайно забрести на Гороховую улицу и заглянуть в антикварный магазин «Артефактъ». И кто знает…

Но до практики еще целых две недели беззаботной жизни.

— Свобода, Леся! — обратился Алексей к сидящей на плече большой вороне. — Это сладкое слово — свобода!

Птица согласно каркнула и, переступив когтистыми лапами, потерлась клювом о его щеку. Прохожие с улыбкой оглядывались на необычную пару. Местные жители уже привыкли к молодому человеку и его подруге, и не видели ничего странного в том, что высокий симпатичный парень беседует с вороной. Разговаривают же люди с собаками, кошками, хомячками и даже с большими декоративными улитками. Почему бы не поговорить с вороной?

— Завтра же мы с тобой уедем к бабушке в деревню, — Алексей повернулся и легонько щелкнул ворону по длинному клюву. Та попыталась поймать палец, но человек оказался проворнее. — Там, за Волгой такие леса — за неделю не обойдешь! И дичь, наверное, не такая пугливая, как рядом с городом. Мы будем целыми днями бегать по лесу, охотиться и купаться в Волге. — Ворона недовольно каркнула. — Ну, не хочешь купаться и не надо — на бережку посидишь.