К.А Татуков - Размытые грани лжи

— Разве в тебе не пылает решимость показать свою отвагу?

Говор Акиры сейчас больше напоминал его толстого наставника, и нес в себе не просто насмешку, а едкое глумление над собеседником, чье лицо стремительно наливалось кровью, а он сам с невообразимой силой сжал рукоять катаны, по перевязи которой начали просачиваться крупные капли крови, появившиеся из разодранной от озлобленного сжатия, кожи.

— Боишься? Что ж… Тогда пойду я…

Бросив напоследок крайне насмешливый взгляд на гневно пыхтящего воина, юноша медленно побрел к центру арены, которая уже полностью восстановила свои повреждения, и очистилась от тел монстров, а так же останков Элиона, пропавших в воронке портала, созданного волей мира Власти.

— Чего ты ждешь? Признавай во мне своего зятя. Или хочешь, чтобы твоя дочка так и умерла затворницей?

Поведение молодого господина было крайне неуважительным, по отношению к дому Смирения, выбравшего его на роль жертвы, но так показалось бы любому, кроме тех, кто ценил собственную жизнь намного выше традиций и чужого блага. А сейчас, юноша на арене, представлял собой настоящий концентрат из абсолютного желания жить и процветать, даже если мир вокруг него, падет прахом.

— Ты должен поклониться старейшинам своего клана, и получить наставления от отца!

Священный монарх был недоволен мальчишкой, ставшим владельцем одного из артефактов их мира, но все же, говорил очень спокойно, ведь роль юноши, находившегося по центру арены, была неоценима для всего рода Смирения. Поэтому Мо Ланьцзе, а именно так звали мужчину, скрытого за белой вуалью, попытался призвать Акиру следовать традициям клана самураев. Что косвенно предполагало проявление большего уважения к старшим.

— Разве вы не поняли? Я не считаю клан Бьякуто достойными моего поклона…

Юноша не имел никаких намерений быть вежливым с теми, кто заказал его голову, даже если повинен в этом был только его отец, ведь в принципе, единственными кто принимал его за члена клана, были двое братьев неизменно оберегающих своего младшего от насмешек и порицаний других самураев.

— А теперь, делай то, что должен!

— Я - Мо Ланьцзе, Священный монарх дома Смирения, приветствую жениха Мо Лин, и моего зятя - Бьякуто Акиру!

Как только прозвучал голос мужчины, чье лицо было скрыто белой вуалью, арену вновь сотряс мощнейший выброс энергии Власти, образованный волей самого мира.

Тысячи благородных разумных, до этого с надеждой наблюдавших за боем Элиона уже не могли показать на своих лицах, столько же энтузиазма, что и прежде, однако это было связано не только с поражением сильнейшего Избранника, но и самой личностью вышедшего.

Каждый находящийся здесь разумный являлся представителем высшего сословия, которое было осведомлено о падении артефактов, поэтому, они понимали, на какую силу, юноша обменял наследие собственного клана. Но лишь Священным монархам и их семьям, в это время восседающим на выделенной им части трибун, доподлинно было известно, какой именно путь, получил в распоряжение юноша. Практикам же четырех континентов, оставалось только строить догадки, но исходя лишь из того что мальчишка научился скрывать свою личность под иллюзией, грядущее сражение обещало закончиться, так толком и не начавшись.

В противовес подобному пренебрежению, некоторые благородные искренне переживали за жизнь юноши.

Изаму, Сэтору, Кийоми, и даже Иллиана, вместе со всей элитой дворца Ледяного трона, немигающим взглядом следили за его действиями, которые впрочем, не отличались особой расторопностью.

Ведь в то время, пока полуторосотенная армия чудовищ, своим видом напоминающих среброшерстных йети с Северного континента, жадно неслась к желанной добыче, молодой господин не сделал и шага в сторону.

— Чего ты встал?! Доставай свой меч и дерись!!!

Неожиданностью для Акиры стал выкрик Иллианы, которая в своем обыкновении была чрезвычайно холодной и саркастичной. Но сейчас, девушка казалась очень взволнованной, и не с проста, ведь как бы не было велико ее презрение к мальчишке, лишенному манер и элегантности. Молодой господин все еще оставался для нее двоюродным братом, тем, кто был сыном процессы дворца Ледяного трона, и так было не только для нее. Все нынешние принцы, процессы, а так же король, с королевой, заботились о ребенке своей родственницы, пусть своеобразно, и очень незаметно, но они никогда не видели в нем того, кто стал причиной смерти сильнейшей наследницы Повелителей льда. Напротив, в сыне своей сестры они видели всю ее любовь, которую холодные практики таили глубоко за слоем отчуждения и равнодушия. А потому, никто их владык севера не мог простить Норайо, за покушение на жизнь собственного сына. Неважно, какова была причина, дворец Ледяного трона не станет закрывать на это глаза.

*Топот!!* *Топот!!*

В отличии от настоящих йети, способных передвигаться практически бесшумно по любой поверхности, трехметровые гиганты бежали словно многотысячный табун лошадей, ведь вместо когтистых лап, их полусогнутые ноги оканчивались массивными копытами, но вот руки обладали просто неимоверной остроты когтями, способными в своей опасности потягаться с клинками из лучшей стали!

Однако даже сейчас, когда до столкновения с первыми из этих ужасающих чудовищ оставались считанные секунды, молодой господин сохранял на лице незыблемое равнодушие, не имея никаких намерений оказывать сопротивление.

Подобное безразличие к собственной жизни не стало для благородных практиков чем-то удивительным, но сильно всколыхнуло умы тех, кто по-настоящему переживал за юношу.

— Пожалуйста, уклоняйся! Уклоняйся же!!

Кийоми не выдержав напряжения, вскочила со своего места, и попыталась пробиться сквозь ряды зрителей к площади арены, даже при том, что та сейчас находилась в другом измерении. Двое старших братьев, же, одновременно исчезнув в световых вспышках белого шага, сорвались в сторону практиков ордена Эдгорс, которые с помощью какого-то ритуала умудрились переместить душу Элиона на трибуны.

Мысли братьев были идентичны: они хотели занять место Акиры на смертном одре, и даже мощное давление энергии отца не сумело остановить их объединенные усилия, однако…

*Плеск!!...*

Не успели молодые господа клана Бьякуто добраться до мест ордена, а Кийоми достигнуть граней несуществующей в этом мире Арены, как на серые каменные плиты, растлавшиеся под ногами молодого господина пролилась первая кровь.

Но то была кровь не юноши, а одного из среброшерстных чудовищ, и это не стало бы для разумных поводом для удивления, если бы напавшим на монстра не являлось другое порождение мира Власти, поспешившее завершить скоротечную схватку с сородичем, мощным ударом когтистых лап, буквально вырвавших ключицу, вместе с куском массивных легких своего собрата.