alchoz - Рональд [СИ]

— Что там? — спросил я с интересом, скрывая свой испуг. Если я не ошибаюсь, то именно это должно быть зеркало Еиналеж. Известное зеркало, которое должно показывать самые глубокие и сокровенный мечтания и желания. Никогда бы не подумал, что я встречу здесь этот артефакт. Мне показалось, что с отходом Поттера на второй план отошло и это зеркало, но вот как оно все повернулось. Дамблдор решил показать мне это зеркало, но вот зачем… Хотя об этом даже думать особенно не нужно. Зная самые сокровенный желания человека, очень просто им манипулировать. Это как дать ключ к своему мозгу кому-то с не очень чистыми намерения. Дамблдор хочет узнать мои самые сокровенные тайны.

Я медленно подходил к этому зеркалу, с чувством глубокого страха. Страх было из-за того, что я знал, что должно показывать это зеркало, и как бы это не звучало банально, но я боюсь того, что оно может мне показать. Я боюсь, что это будет совершенно не то, что я видел…

Подойдя к зеркалу, я заглянул в это зеркало и с замиранием сердца начал смотреть на него. Прошла секунда, две, пять, двадцать. В зеркале ничего не изменялось. В нем был отображен только я. Был только я, окружающая комната, и все… Ничего в зеркале не появилось, ничего не изменилось. Неужели это не зеркало Еиналеж? Посмотрев на раму, я увидел надпись «ЕИНАЛЕЖ», что в зеркальном прочтении было «ЖЕЛАНИЕ». Под этой большой надписью была еще одна надпись: «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». Это тоже после зеркального отображения.

Почему же я ничего не вижу в этом зеркале, что произошло?! Легкую паникю, которая начала зарождаться у меня в сердце, удалось с легкостью задавить. У меня нет никакого желания показывать Дамблдору свое волнение. Конечно, тот не сумеет увидеть мои мысли, так как это довольно сложно.

Легилименция не является очень простым предметом, и только некоторые могут овладеть ей. Это сложная наука, которая нуждается во множестве лет практики, а также желании изучать. Человеческие мысли так просто не прочесть. Они не являются записями на бумаге или какой-то глиняной табличке. Нет. Именно поэтому без направленного использования заклинания прочитать мысли невозможно. Эмпатия, которая развивается у каждого могущественного волшебника позволяет почувствовать эмоции, и все. Так что, думаю, директор сейчас внимательно прислушивается ко мне, дабы почувствовать хоть что-то.

— Рон, что ты видишь? — тихо и спокойно спросил Дамблдор. Все это сказано таким тоном, что даже подозрений о том, почему этот человек интересуется не могли возникнуть. Слишком просто и незаинтересованным выглядел директор в это время.

— Я вижу только свое отражение. — честно ответил ему. Врать не было никакого смысла. Если я сам не вижу ничего, то зачем говорить, что вижу. Такую простую ложь директор с легкостью распознает. — А что видите вы, директор?

— Я вижу себя, и… — протянул он мечтательно. — И в моих руках простые, шерстяные носки.

Это неправда. Я уверен. Слишком многое директор потерял за всю свою жизнь и слишком много у него мечтаний был, чтобы быть счастливым. Могу ли я сам назвать себя счастливым человеком. Не уверен в этом. Причиной, почему зеркало ничего мне не показывает, довольно странная и несколько эфемерная. Я сам не очень сильно в это, но как теория сойдет.

Все из-за моих перерождений. Эти перерождения могли так сильно изменить мою душу, что она теперь совершенно не котируется на таком же уровне, как души других людей. Наверняка у нее появилась защита или что-то еще, ведь я перерождался уже несколько раз. И память моя все время сохранялась. Это была первая версия.

Вторая версия кажется мне несколько безумной. За все мои перерождения я успел потерять «душу и сердце». Если это так, тогда получается, что я являюсь только разумом и ничего больше? Другие теории, просто не достойны внимания, так как они еще более бредовые.

После тренировочной дуэли с Шеклболтом, я получил от него письмо, в котором было приглашение посетить его вечером. Я вначале удивился, зачем профессору и аврору это, а потом просто махнул рукой. Ну коли есть у него желания, тогда я его исполню. Не думаю, что меня там будет ждать группа авроров в засаде дабы спеленать и отправить в места не столь отдаленные. У них просто нет ничего на меня, так как я ничего и не сделал. Значит бояться каких-то проблем мне не стоит.

Вздохнув, я выскользнул из ванной Выручай Комнаты и надел на себя мантию. Она уже стала мне несколько маловата, так как за этим месяцы я довольно сильно вытянулся и возмужал. Как бы забавно это не звучало, но это было именно так. Исчезла та небольшая детская пухлость, а вместо неё появились признаки подростка. Пока один из самых важных органов не работает, но, думается мне, скоро наступят интересные времена… Примерно через год-два.

Общение с Гермионой было очень интересным, и довольно результативным. Лично у неё так и не появилось толпы друзей. Были знакомые или просто люди, с которым общались, но настоящих друзей не появлялось. За спиной её довольно часто называли зубрилкой, так как она все ещё не преодолела в себе желание быть первой. Но со мной у неё была совершенно другая ситуация. Почему-то она совершенно не воспринимала меня, как своего соперника по учебе. Мне кажется, что она относится ко мне скорее как к старшему и более опытному, чем другие. Это довольно странно. Как я заметил, она сражается с другими, которым ставят высокие оценки, чтобы она могла называть себя первой. Первой после Рона.

Это было забавно и вызывало у меня только улыбку. Я за все время, что мы учимся, не получил еще ни одной оценки Выше Ожидаемо и ни разу не потерял баллы из-за того, что делаю что-то неправильно. Да я даже ни одной отработки не получил, кроме той, в самом начале учебного года. В общем, я был слишком идеальным учеником.

Покинув гостиную Гриффиндора, я направился в сторону кабинета Шеклболта. Тот находился недалеко от учебного класса профессора. Сам класс находился в другом конце Школы, что заставляло потратить некоторое время на переход. На мне была утепленная мантия, под которой скрывался теплый свитер, связанный моей матерью. Штаны были простыми, но тоже с утепленными подкладками, дабы я не чувствовал холода. Единственной проблемой могла бы стать обувь, но магия помешала этому. Не стоит недооценивать мощь волшебства.

По коридорам ходили редкие студенты. Сейчас все предпочитали оставаться у себя в гостиных. Пусть Школа и не была холодным место, но все же иногда было «слегка» прохладно. Филч и домовики пытались это как-то преодолеть, но у них ничего не получалось и в коридорах изредка дуло.