Галина Агафонова - Выйти замуж за короля? Ну уж нет!

— Солнышко, прелесть моя, хочу сегодня быть в твоих объятиях и потерять сознание от любви. Твой запретный плод, так сладок, позволь мне быть с тобой.

Я поджала свои губы и пошла, как на казнь, вместе с принцем шатаясь в разные стороны. Достигнув моей комнаты, коленки сильно задрожали. Открыв дверь наотмашь, принц слегка толкнул меня на кровать, даже забыв закрыть нашу дверь, принялся зацеловывать так, как никогда раньше. Действительно, он хотел это сделать, его желания выбились из-под его подсознания. А вот я, молила всевышнего, чтобы все быстрее началось и закончилось. Но после смачных поцелуев, Доминик вдруг остановился и, повернувшись на спину, неожиданно сказал:

— Так не должно быть, не так, все потом, только не так. Ты сейчас холодна, очень холодна.

Я лежала тихо, не шевелясь, слушая дыхание своего мужчины. Когда оно полностью выровнялось, Доминик засопел, а я встала и, подскочив к двери, бесшумно выскочила в коридор и закрыла дверь спальни моей спальни.

Только один тайный ход, мы знали вместе с Гаем, нас никто не должен был видеть. Я неслась, как птица, радость переполняла грудь, почему-то эта встреча должна решить многие вопросы. Мои эмоции, лишь усилились, достигнув цели, Гай приподнялся с лавки и крепко обнял меня. Еще с минуту стояли вот так в полной тишине. Сердце билось, и радость заполняло мое дыхание. Вроде он друг, но чувствовала, что обрела что-то потерянное. Гай-Франц очень тихо спросил, чмокая меня в нос:

— Когда же ты успела стать его невестой? Ты хорошо подумала? Да, опередил он меня. А я тебе кольцо привез, хотел,… а ну, вот значит, как получилось, теперь нет и смысла.

Я, смущаясь и краснея, ответила:

— Ну, что нос повесил. Ты мой друг и только, ну ты же знаешь. А он… я его люблю, очень. Доминик мое все, понимаешь? Это как воздух и вода… ну пойми меня, наконец,… но как, же я рада, что ты приехал.

Франц выпустил меня из объятий, и мы присели на лавку, он начал разговор:

— Когда, я уезжал, твой отец попросить сделать меня одно дело. Кстати, все удачно получилось. И да, был во дворце, там ждут невесту принца, не знал что это ты. Ну, так вот, документ один пропал, и его концы ведут к некому маркизу. Фамилия его вроде Сардао, может Судароу, в общем, не помню точно…

Я прямо подскочила с лавочки и громко сказала:

— О! Всевышний, Франц, этот маркиз здесь.

Друг стукнул меня по руке и серьезно шикнул, прикладывая палец ко рту:

— Ты в своем уме, Лолита, ты, что так орешь. Труба конюшенная.

Я кивнула головой и продолжила уже тише:

— Этот блондин живет на этой половине, у моего дяди. Он присутствовал на ужине, светловолосый красавец. Что он тут делает, я не знаю, нужно все проверить. Учти, он владеет колдовством, это Герман мне сказал, а так…

Я многое поведала другу, и он внимательно слушал и учтиво ответил:

— Хорошо. Все учту, только теперь, ты никуда влезать не будешь, поняла?

— Как это? А платье мужское, зачем я купила? — с досадой в голосе произнесла я, резко вставая с лавочки, и почувствовала головокружение, видимо перебрала с напитками. Франц, быстро подхватил меня и потрогал губами лоб и пожал плечами. Я немного успокоилась и пришла в себя. Нашу беседу никто не прервал, и я спокойно вернулась назад, под присмотром моего друга. Доминик, мирно сопел, я схватила свой халат и кое — как сняв платье, поспешила в ванную. Сделав водные процедуры, в шелковой рубашке на тонких бретельках, сидела на краю кровати и смотрела на любимого мужчину. Затем, встала и сняла ему сапоги и расстегнула рубашку. Легла в постель на другую половину кровати и думала о том, как я буду жить во дворце, зачем, полюбила так сильно мужчину, который старше и может не принадлежать никому. Он будущий король, а я простая девчонка, которой просто повезло в жизни. Мои глаза закрылись, окунаясь в тяжесть сна, залезла под одеяло.

Утро выдалось довольно прохладным. В спальне, ощущалась вся его свежесть, и я стараясь натянуть на себя все одеяло. Окончательное мое пробуждение было тем, что влажные губы касались моего плеча и оголенных участков спины. Я поняла одно, не было «сладкой ночки», зато будет «сладкое утречко». Доминик прикоснулся к моему виску и легкие капли с его волос упали мне на щеку. Я медленно повернулась к нему и, улыбаясь, сонно спросила:

— Доброе утро ваше высочество, как вам спалось?

Принц улыбнулся и, чмокая меня в нос и губы, медленно произнес:

— Прекрасно. С тобой хочу так, каждое утро просыпаться. Что скажешь?

— Ну-у, вы и так улеглись в мою постель, хотя отец вам выделил прекрасную комнату и…

Доминик не дал мне договорить и, обхватив мои губы своим губами, принялся их жадно обласкивать. Еще не совсем проснувшись, сонная и расслабленная нуга растекалась по телу, его язык активно проник в мой рот. Я открыла свои глаза и увидела, как глаза моего мужчины сияли дьявольскими огоньками, пропитываясь ядом страсти. Его руки поползли ниже и уже ласкали мои бедра. Я чувствовала сладкий и свежий запах его тела, мне захотелось целовать его и обжигать своими губами, и начала отвечать на его движения. Когда, принц нежно сжал мою грудь, медленно прогнулась от наслаждения. Одним рывком, он снял с меня рубашку, почти рвя ее на куски, наваливаясь на меня, томно хрипловато шептал:

— Лолита, девочка моя, прости меня за вчерашнее. Позволь, проникнуть в нежные глубины твоего сладкого лона. Лолита…

Руки гладили мое голое тело и проникали все дальше и дальше, достигая уже влажных трусиков. Скинув их в порыве страсти, Доминик был полностью на мне. Чувствуя его напряженную плоть и возбужденная от его ласк и страстных поцелуев, сама поддалась вперед. Доминик проникал нежно и аккуратно, с каждым толчком его плоти, я сжимала крепко свою простыню. Еще толчок, еще прогиб и резкая боль ада, сменилась сладкой нугой рая. Наслаждение, которое, я преодолевала с трудом, теряя разум, все больше овладевало мной. Доминик умело, ласкал твердость моих сосков и, слыша мои стоны, продвигался своей плотью все глубже. Выгибая свое тело, крепко прижимала к себе мужчину, к черту, какие-то правила жизни, мне хорошо, это, как легкий полет к небесам. Бабочка, расправив свои крылья, унесла в блаженную сладкую нугу. Стон,… легкий крик,… его шепот и стон, поцелуи, от которых бегут мурашки. Еще толчок,… еще сильней и хриплый его стон, и блаженный мой,…

Тихий шепот мужчины, слова любви и дрожащие мои коленки, все сплелось воедино. Доминик обхватил губами твердость моего соска и чуть сжал упругую грудь, выгибаясь и дрожа, я томно хрипела:

— Доминик, Доминик, люби-мый мой-й…

Через какое-то сладкое время, все закончилось, и я пребывала в неком блаженном ступоре и сладкой эйфории, слушая стук наших сердец. Он еще был сверху и, ласкаясь носом о нос, широко улыбался: