Роберт Шекли - Сома-блюз. Романы

- Он не любит электричества, - говорила им Мария. - У него вообще старомодные вкусы, хоть он и американец.

Семейство ставило ей на вид, что американцам такими быть не положено. «А мой - такой!» - отвечала Мария, и родственники затыкались, потому что других американцев в семье не было.

Гарри вычистил кофейник, налил воды и поставил на огонь. Откупорил две бутылки пива «Дамм», чтобы не скучать, пока варится кофе. Потом поискал в холодильнике ветчины - замечательной ветчины, которую постоянно жуют испанцы. Вот почему те из них, кто побогаче, обычно толстые.

- Расслабься, - сказал Хоб. - Позже съездим пообедать. У Хуанито сейчас открыто?

- Нет, только с той недели. Но «Ла Эстрелья» работает, к тому же открылся еще один новый ресторанчик, «Лос Аспарагатос», с итальянской кухней. Говорят, довольно приличный.

- Ну что ж, посмотрим. Как Мария?

- Мария - просто чудо! - сказал Гарри.

Они с Марией поженились всего полгода назад, в белой церкви Сан-Карлоса. Хоб был шафером. Мария была очаровательна в сшитом вручную бабушкином атласно-кружевном подвенечном платье. Хоб вспомнил, как бросалась в глаза разница между ее лицом - оливковым овалом - и квадратной, красной американской физиономией Гарри. Венчал их отец Гомес, духовник Марии, предварительно удостоверясь, что полузабытые устои католической веры Гарри еще не рухнули окончательно. Гарри пообещал в будущем почаще заглядывать в церковь. Отец Гомес отлично знал, что он не выполнит своего обещания, но формальности были соблюдены, а сам отец Гомес, каталонец из Барселоны, был не тот человек, чтобы ставить рогатки преумножению человеческого счастья.

- Что ж ты не предупредил, что приедешь? - упрекнул Гарри.

- Не успел, - объяснил Хоб. - Пять часов назад я и сам не знал, когда вылетаю из Парижа.

- А что стряслось-то? - спросил Гарри, вытряхивая сигарету из своей пачки «Румбос».

- Необходимо выяснить пару вещей.

- Например?

- Мне надо разузнать насчет мужика по имени Стенли Бауэр.

- Слыхал про такого. Англичанин? Вроде как живет на острове?

- Он самый. Его грохнули в Париже три дня тому назад. Гарри кивнул.

- А нам какое дело? Он что, был нашим клиентом?

- Его брат нанял меня, чтобы найти убийцу. И Фошон тоже хочет, чтобы я занялся этим делом. Он говорил насчет нашей лицензии на работу в Париже…

- По-онял, - протянул Гарри. - И что нужно разузнать про того мужика?

- Хотелось бы выяснить, чем таким он тут занимался, за что его могли грохнуть в Париже. С ним должен был встретиться человек по имени Этьен Варгас, который живет на острове. И еще такое дело: за несколько минут до того, как Стенли убили, он пил с каким-то мужиком. Не Варгасом. Мужик ушел. А буквально через несколько секунд Стенли сделали.

- А что тебе известно про того мужика, с которым он пил?

- Почти ничего. Средних лет, смуглый либо загорелый. Носит кольцо с большим камнем, похожим на изумруд. Они говорили по-испански и по-английски, рассматривали испанскую дорожную карту, возможно, карту Ибицы. А еще человеку, который нам это сообщил, показалось, что в имени того мужика есть испанское двойное «p».

- Замечательно, - сказал Гарри. - По этим приметам найти человека ничего не стоит. Ладно, попробуем. Сколько у нас на Ибице смуглых испаноговорящих людей? Всего около миллиона? - Я и сам знаю, что это немного. Но попробовать можно. А еще такое дело. Мне надо поговорить с Кейт насчет кой-каких стеклянных бутылочек.

Гарри посмотрел на Хоба с подозрением.

- Кейт? Это ведь твоя бывшая жена? Хоб кивнул.

- Хоб, ты говорил, что с этой дамой у тебя все кончено.

- Да, конечно. Но мне надо узнать у нее одну вещь.

- Какую?

- Это связано с убийством Стенли. Ты когда-нибудь слышал о наркотике, который называется «сома»?

Гарри подумал, потом покачал головой.

- Он новый, - сказал Хоб. - Дело международного масштаба. Возможно, очень серьезное.

- А Стенли Бауэр тут при чем?

- Слушай, я тебе все объясню сегодня вечером за обедом. Где Мария?

- На Майорку уехала. Какое-то семейное торжество. Хоб, объясни сейчас. В чем дело?

- На трупе Стенли нашли маленькую зеленую бутылочку.

- Ну и что? Тебе-то что до этого?

- Французская полиция этой бутылочкой очень заинтересовалась. Могут появиться и другие такие же. Они хотят знать, кому принадлежит бутылочка и где ее взял Стенли.

- Да, конечно. И все-таки…

- Гарри, в этой бутылочке была та самая «сома». А я почти уверен, что бутылочка - моя.

Гарри Хэм прищурился.

- Твоя? Какого черта?.. Ты уверен?

- Думаю, да. У меня их была целая куча. Они очень приметные. Я привез сотни три таких из Индии вместе с сари в те времена, когда снабжал хиппи.

- И что ты в них наливал?

- Духи. Дешевые жасминовые благовония из Кашмира. Хорошо шли. Но эти бутылочки очень подходят и для гашиша.

- Хоб, Христа ради…

- Не дури, Гарри. Это было сто лет назад. Я уже давным-давно завязал. А про эти бутылочки и вовсе забыл. Но в свое время они были моей торговой маркой. Мне надо выяснить, кто их использует. Пока полиция не вышла на меня.

- А где ты их видел в последний раз?

- Они валялись в сарае у меня на фазенде.

- На которой, Хоб?

- На К'ан Доро, той, которой сейчас владеет Кейт.

- Да, пожалуй, лучше обсудить это с ней.

Фазенда Кейт была в Сайта-Гертрудис. Покинув Гарри, Хоб спустился с гор на шоссе, а потом через долину Морна - на главную магистраль. Проехав через Санта-Эюлалиа, он свернул к Ибице, затем повернул направо, на дорогу, ведущую к Сан-Антонио-Абад, а спустя милю повернул к маленькой вилле в стороне от дороги.

Во дворе стояли две машины: одна - старенький голубой «Ситроен» Кейт, другая - довольно новый микроавтобус «Форд» американского производства. Хоб поставил свою машину рядом. У него уже начало сосать под ложечкой.

Не успел он захлопнуть дверцу, как Кейт уже выбежала из дома во двор.

- Хоб! Вот здорово!

Она выглядела по-прежнему хорошо. Точнее, она еще больше похорошела с тех пор, как Хоб видел ее в прошлый раз. Яркий сарафан, обнажающий плечи, белокурые волосы - темно-золотые, а ближе к концам почти белые, пушистые и развевающиеся на ветру…

Хоб затаил дыхание. Потом перевел дух. Спокойно, парень! Она ведь всегда сводила тебя с ума.

- Привет, Кейт. Я тут проезжал мимо и решил заскочить, посмотреть, как ты.

Кейт была женщиной среднего роста, лет тридцати с небольшим, с улыбкой, как солнечный луч. Теперь она чуточку располнела, но все равно была хороша. Ее странный аромат надолго задерживался в памяти - один из этих темных мускусных запахов, невероятных и неотразимых. Живое воплощение солнечного света - так он называл ее когда-то.

- Ну что ж ты стоишь, заходи!

Она повела его в дом - маленькое современное бунгало. На крылечко вышел мужчина - высокий, поджарый, мускулистый, с маленькими усиками, изящные небольшие ноги в кроссовках, шикарный белый костюм, на порочном смуглом лице - скучающее выражение.