Анна Платунова - Академия Пяти Стихий. Искры огня [litres]

– Не, я к Рану, – ответила я на автомате и, тихонько обогнув однокурсницу, продолжила путь. Кажется, у Виты сильно вытянулось лицо, а глаза стали круглыми, как монетки. В любое другое время я бы, наверное, насладилась этим зрелищем, но сегодня мне было не до того.

Все сложилось удачно: к тому моменту, когда утром в главном холле директор объявил о неделе отдыха, Ран уже все устроил. Правда, разрядил весь кристалл-вестник, пытаясь связаться с отцом, за что получил выговор от куратора, но зато Молинар Маринер дал свое разрешение. И не только дал разрешение, но и договорился с моими родителями, что меня отпустят. И более того – отец сам доставит меня в родовой замок Рана через портал, чтобы мне не пришлось трястись полдня в дороге. Вот воздушники улетают сами, создавая вихревые потоки. Стихийников-водников и земляных развозят на старых колымагах Академии, таких древних, что в стенках щели толщиной с палец. Везут по подземным тоннелям, которые прокладывают маги стихии земли, – куда более быстрый способ передвижения, чем по поверхности. Правда, студенты потом вываливаются оттуда еле живые: одни синенькие от холода, а другие зелененькие от тряски.

О том, как быстро все решилось, я узнала от самого Рана, когда пришла на наше место, как было условлено. Очень волновалась – так сжимала ручку саквояжа, что боялась оторвать ее. Волосы тщательно расчесала и заплела две тугие косы. Надела свое самое симпатичное форменное платье и теплую зимнюю пелеринку.

Я и рада была, что не придется трястись в разбитой развалюхе несколько часов, и жутко боялась остаться наедине с его родителями. Отец Рана всегда казался мне очень строгим и хмурым человеком. А его маму я ни разу не видела. Вдруг я ей не понравлюсь?

– Не волнуйся, – сказал мне Ран, будто прочитал мои мысли. Похлопал по плечу. Волноваться я не перестала, но расстроилась: это вовсе не было похоже на вчерашние нежные объятия. Хотя, вздумай он меня обнять, я бы точно умерла.

Хорошо, что долго переживать мне не пришлось: я услышала шум пламени за спиной, обернулась и увидела отца. Он вышел из огненного круга, пристально посмотрел на Рана, потом на меня. Сложил руки на груди. Мне стало не по себя, я стояла, низко наклонив голову, и не решалась поднять глаза.

– Здравствуй, Раннитар.

– Светлого вам огня, господин Флогис.

Я не видела, но знала, что Ран в этот момент приветствует моего отца жестом, принятым у нас, огневиков: рука с широко разведенными пальцами.

– Значит, приглашаешь в гости мою маленькую Кору? У вас нашлись общие интересы?

Голос у отца был мягкий, но я не обманывалась: папа не понимал, что происходит, и пытался прощупать почву. Мне стало стыдно: такое ощущение, словно я ему жениха представляю. Еще немного, и отец начнет выспрашивать Рана, как тот собирается обеспечивать будущую семейную жизнь. К счастью, голос Рана оставался ровным.

– Мы с Корой работаем вместе над важным проектом. Не хотелось бы прерываться.

Да уж, и ведь не врет… Скоро Фрост доложит папе, что это за «важный проект» такой… Ох и влетит мне. Но пока все складывалось неплохо.

– Что же, Молинару я доверяю, – сказал отец, поразмыслив. – Не думаю, что в его доме с моей дочерью случится что-то плохое.

Эх, папа. Мне бы твою уверенность…

И вот – спустя пару мгновений я стою в каминном зале родового замка рода Маринер. Стою ни жива ни мертва от смущения. Отец перекинулся парой слов с родителями Рана, поцеловал меня в лоб на прощание и ушел – ему еще братьев и сестер домой доставлять.

Отец Рана – высокий мужчина с такими же светлыми волосами, как у сына, – пристально разглядывал меня, сложив руки на груди. Знакомый жест. И на лице такое же недоверие. Пожалуй, даже в двойном размере: его сын зачем-то притащил в дом пустышку – тревожный звоночек. Все это вполне ясно читалось на его лице. Правда, пустышка-то дочь старого знакомого, с которым к тому же давние деловые отношения, потому правила вежливости надо соблюсти.

– Добро пожаловать в наш дом, Кора.

Рядом с Молинаром Маринером стояла его жена – мама Рана. Светлые волосы едва достают до плеч и вьются – необычная прическа для замужней дамы. Карие глаза смотрят весело и с симпатией. Рина Маринер выглядела очень юно – худенькая, стройная и хорошенькая. Невозможно поверить, что у нее такой взрослый сын.

– Добро пожаловать, маленькая, – повторила она вслед за мужем, улыбнулась: – Только не сожги его случайно, очень тебя прошу.

Я вскинула глаза, не понимая: неужели она не знает? Но тут же поняла – знает. Видно, считает, что это отличный способ меня поддержать. Я так не думала, если честно. Но намерения у нее добрые – это главное.

– Ран появится теперь только к вечеру. Не против, если я пока побуду с тобой? Покажу здесь все?

Я качнула головой. Испугалась, что меня не поймут, и несколько раз энергично кивнула. Рина рассмеялась:

– Не волнуйся так, Корюшка, мы тебя не съедим.

Корюшка… Мое сердце окончательно растаяло. Мама у Раннитара оказалась замечательная.

– Только сначала подберем тебе что-то из платьев. Мне кажется, серый тебе не очень идет.

Я и глазом моргнуть не успела, как меня переместили в мою комнату на время пребывания здесь и усадили на кровать. Рина хлопнула в ладони, вызывая служанку, а та, должно быть, стояла под дверью: так быстро появилась. Хозяйка прошептала ей на ухо пару слов, и вот уже на постели рядом со мной лежат несколько платьев – одно другого краше. Алое с золотом. Цвета морской волны с жемчужной вышивкой. Ярко-зеленое. Как выбрать?

– М-м-м, – протянула Рина, – мне думается, что к твоим глазам отлично подойдет цвет морской волны.

Она не ошиблась. Хотя и алое, и зеленое тоже были мне к лицу, но стоило надеть циановое и подойти к зеркалу, я себя едва узнала. Что за прелестная девушка смотрела на меня сейчас? Мои глаза казались какого-то необыкновенного глубокого синего цвета, кожа будто светилась. К тому же платье точно на меня шили. И фасон такой симпатичный – круглый вырез на шее, вышитый жемчугом, подчеркивал… Ну, в общем, то, что вполне нуждалось в подчеркивании.

– Нравится?

Вместо ответа я снова несколько раз кивнула, от чего мама Рана вновь рассмеялась.

– Я рада, маленькая.

На этом мое преображение не закончилось – та же служанка собрала мои волосы в высокую прическу, выпустив несколько локонов. Вроде ничего сложного, а с открытой шеей платье смотрелось еще лучше.

Дома все мои платья были совсем детские – с закрытыми воротниками под горлышко, с длинными рукавами. Большая часть вообще перешла от сестер. Сестры выше меня и крупнее, поэтому платья болтались на мне, как на вешалке.

А сейчас я казалась себе такой взрослой. Взрослой и очень хорошенькой. Скорее бы Ран приехал, чтобы полюбоваться на меня.