Татьяна Корф - Под Солнцем Ирия. Потерять себя, чтобы обрести свой мир

— Боже упаси, — рассмеялся он. — Если такое когда-нибудь случится, то боюсь, меня принесут в жертву богам собственные родители. — Он потёр правое предплечье, где виднелся небольшой шрамик.

— Почему ты так говоришь?

— Наши народы издревле недолюбливают друг друга. Если мягко выразиться.

— Так откуда ты родом? — перевела взгляд с его одежды на замысловатые тату, украшающие правую руку парня.

— Я приехал из Ирландии.

Мои губы медленно расплылись в радостной улыбке.

— У меня четыре потрясающих щенка ирландского волкодава.

Парень приподнял брови, и его лицо озарило столь же счастливой улыбкой, что и у меня.

— Наша национальная порода. Удивительные животные. Очень древняя порода собак. Они издревле оберегали нас.

— А мне казалось, что ирландцы рыжие, а ты натуральный блондин, — сменила я тему.

— Да всё так и есть. У меня отец скандинав, мать ирландка. Я больше пошёл в мать, от отца мне достались только волосы и некоторые черты лица.

— Как ты оказался в России?

— Бизнес. Я решил открыть у вас пару магазинов атрибутики и одежды для неформалов, дело пошло и приносит мне неплохой доход.

Вдруг я отчетливо расслышала звяканье дверного звонка, а Кайл посмотрел на часы и улыбнулся.

— Хм… Как быстро летит время. Прости мне нужно возвращаться к работе.

— Стой, — подскочила я с кресла вслед за парнем. — Кайл, что мне делать? То есть, чего мне ждать дальше? А монстр ещё вернется? — у меня было ещё столько вопросов к нему.

Парень, словно почувствовав мой страх и неуверенность, остановился на мгновение.

— Давай так, если за тобой не придёт проводник, показывающий путь к Аркаиму, возвращайся к семи сюда, и мы подумаем что делать дальше. Не бойся, до заката Навьи не появятся.

— Но как мне защитить дом и животных, когда эти твари станут меня искать?

Парень надолго задумался, морща лоб.

— У тебя Кумир Ярило есть? — задал он странный вопрос.

— Что такое Кумир? — нахмурила одну бровь.

— Очевидно, что нет. — ответил он сам себе. — Кумир — это изображение славянского бога.

— Тогда точно нет, — пожала плечами. — Я же православная христианка. Хотя у меня дома сейчас даже иконы не сыщешь, — расстроено закончила глядя в стену.

Кайл глубоко вздохнул и запустил руку в распущенные волосы, потом полез в карман и достал голубую визитку с красным тиснением.

— На вот, держи, сходи в этот магазин, ознакомься с товаром пока, но прежде зайди в Собор и купи там освященную икону. В принципе нечисть — есть нечисть, неважно какой религии. А там сообразим что-нибудь получше.

Кивнув, я взяла карточку и вышла из помещения.

Предстояло заняться делами, и дел было много.

Съездив домой, переодевшись, я занялась домашними рутинными делами. Убралась и покормила животных, прибралась дома, почистив оба аквариума, в библиотеке и спальне.

Потом, натянув привычную уже для меня рок-одежду: майку с ухмыляющимся черепом и кожаные шортики, влезла в высокие ботинки с металлическими носами и довольно толстой подошвой, потопала к машине.

Али я дома так и не встретила. Может она ушла куда по делам? Надо будет извиниться перед ней за моё утреннее бегство. Чтобы не обиделась.

Притормозила у Собора Александра Невского в начале третьего.

Внутрь храма заходить не стала, времени не было, покрестившись, как учила бабушка, отправилась в церковную лавку, что рядом с Собором.

И кстати хорошо, что я не пошла в храм, судя по выпученным глазам батюшки, что стоял у прилавка, и молчаливо-шокированным осуждающим взглядам прихожан, я ещё легко отделалась, а то бы меня точно из церкви выставили ещё бы и святым распятием огрели.

Господи! Ну почему я такая дура?

А дело было в том, что я совершенно забыла переодеться в что-то более подобающие для посещения церкви. Мой выразительный рокерский наряд хоть и смотрелся на мне классно, но был совершенно не уместен. Кожа, цепи, браслеты, кольца с черепами и всевозможными монстриками, спортивные тёмные очки, на правом ухе каф в форме демонической лапы, обнимающей край ушной раковины и аккуратно наманикюренные ногти, выкрашенные в обязательный чёрный цвет.

В общем красота… Осталось только зубы отрастить и окружить себя адским пламенем.

Покраснев для проформы, очки снимать не стала и, так как уже вошла в помещение, поворачивать назад было ниже моего достоинства, я сделала морду кирпичом и, вежливо кашлянув, зачем-то пояснила немногочисленным свидетелям моего позора:

— Я тут хм… за иконкой пришла, — народ удивился ещё пуще, а потому не удержавшись брякнула: — Демоны уже совсем замучили, пора освящаться… или просвещаться? А ладно, и тем и другим займёмся, — пробормотала себе по нос и под громогласное недоуменное молчание протопала к прилавку, звеня цепями словно Кентервильское привидение.

Набожная тётечка-продавец чуть на стену от меня не сиганула. Хотя нет, сейчас, по-моему, в обморок грохнется.

Поп, стоящий за моей спиной начал непрестанно креститься.

Хос-по-ди… я, что такая страшная? Люди, сделайте вид, что вы меня не видите, и ведите себя как культурные граждане!

— Дайте мне самую большую икону! — раздражённо запыхтела я на тётечку в платочке.

Знаете, у моего терпения тоже есть предел.

Тётя-продавец посмотрела в сторону висящего на стене распятия двухметровой высоты, потом скосила глаза на меня.

— Ну не на столько большого, — пробухтело демоническое отродье в роли меня.

Пока я разглядывала иконы, а они действительно здесь были безумно красивые, и другие атрибуты церковной утвари, ко мне подошел давешний батюшка.

— Девушка, у меня есть хороший друг… экзорцист, может вам дать телефончик? — проговорил он тихо мне в ухо.

Всё! Моё терпение лопнуло.

Медленно сняв очки и открыв миру мои прекрасные злые глазки, подведённые толстым чёрным карандашом, с глубоким вздохом я повернулась к священнослужителю.

— Мужик, если ты сейчас меня не покинешь, я сама отпою, заочно прокляну и гореть тебе в геенне огненной аж до страшного суда! — прошипела сквозь плотно сжатые зубы. — Клятвенно обещаю! — и посмотрела на него таким убийственным взглядом, жаждущим крови некоторых, что поп аж побледнел и поскакал в сторону двери, за ним же устремились и немногочисленные посетители.

— У-ти, какие мы все нежные, — обиженно фыркнула я, забыв о бедной женщине-продавщице, а потом вернулась к изучению товара.

Икон было много, но мне приглянулись две, что стояли на самой верхней полке. Не совсем громадные, но и не маленькие.

Одна была складная в форме арки, оклад из потемневшего дерева, а внутри писанная и резьба по золоту. Она раскрывалась словно арочное окошко со ставнями. С изображением Божьей Матери и Иисуса Христа