Анна Батлук - Невеста на службе

— Справлюсь, — процедила мама. Но об этом я могла и не спрашивать — старшая Адальстан вряд ли позволит себе сплоховать перед камерами. — Когда вас ждать?

— Сама еще не знаю. Думаю, по телевизору объявят даты. Если же нет, я позвоню, когда станет известно. До встречи.

— Рэйя, — вдруг сказала мать, а я замерла, надеясь, что она сейчас задаст хотя бы один вопрос, который позволит мне относиться к ней хоть немного иначе. — Надеюсь, ты уже затащила этого простачка в постель?

Я выругалась вслух, уверена, заставив мою мать оскорбиться, и положила трубку. Ждать, что женщина, которую в скором времени ждет пятидесятилетний юбилей, изменилась, глупо, и я в очередной раз получила этому доказательство.

На свидание Кесалия уходила в прекрасном настроении, одета была в длинное платье фиалкового цвета, и выглядела настоящей королевой. Но так думала только я. Как только Кесалия покинула галерею спален, невесты тут же принялись делать ставки, пытаясь угадать, как быстро принц ее выгонит. Я с минуту понаблюдала за их весельем, и спросила:

— Чем ставки принимаете?

Кризан, которая взяла на себя роль букмекера, с готовностью откликнулась:

— Косметикой, кремами, шампунем. Но обязательно новые — уже начатый неликвид не подойдет.

— На что ставят?

— Мирана и я поставили на то, что наша толстушка отправится домой через два часа свидания; Велания, Роав и Ильфеина считают, что она продержится три часа; Нирара и Кароль уверены, что не больше часа, и только Реци посчитала, что Кесалия начнет собирать вещи не раньше полуночи. К кому присоединишься?

По интонации Кризан стало понятно, что Реци она считает почти такой же глупой, как Кесалию.

Что ж, стоило ее шокировать.

— Ставлю на то, что Кесалию не выгонят.

Девушки, которые рядом что-то обсуждали, замолкли; Кризан уставилась на меня с немым вопросом во взоре, и все это составляло такую забавную картину, что я не выдержала и рассмеялась.

— Я не шучу, — успокоившись, я все-таки решила внести ясность. — И действительно считаю, что Кесалия останется в Отборе. Принимай ставку.

Кризан шумно сглотнула.

— Ты одна против всех. Шампуней рассчитаться хватит?

— За себя переживай, — мило улыбнулась я. — А я как-нибудь разберусь. В крайнем случае подарю вам полотенца — грязные языки вытереть.

— Вот это ты заговорила, — ядовито заметила Велания. — Учти, мне твои тряпки не нужны.

— Значит, тебе лично, я добавлю и мыло, — отбрила я, и, не желая продолжать этот разговор, ушла. Не было страха, что проиграю, в конце концов, принц оплатил мои косметические прихоти, но за Кесалию я болела искренне, и если она сегодня уйдет, то пусть узнает, что в нее кто-то верил. А уж об этом язвительная Кризан, уверена, ей сообщит, с присказкой: не оправдала чужих надежд, ни на что не годна.

От дневного хорошего настроения не осталось и следа. Я взяла в руки скрипку, но играть не желала, так и сидела на кровати, положив инструмент на колени. Водоворот мыслей кружил меня, не позволяя отвлечься ни на секунду: кто сообщник Хопсвуда? А уж в том, что он имеется, я не сомневалась. Кто проник в архив, и имеет ли это отношение ко мне? У меня имелась неплохая версия произошедшего, но так как участвовал в ней близкий для меня сотрудник, который мог получить данные и без взлома хранилища документов, что-то не складывалось. Я прошлась по комнате. Только одна из пострадавших девушек знала о сообщнике Хопсвуда, и, скорее всего, тот самый сообщник и допрашивал ее впоследствии, стараясь понять, сможет ли она его узнать, или нет. Когда опасения его не подтвердились, он удалил из протокола все упоминания о третьем лице, а когда я начала догадываться о его существовании, украл из дела листок. Кто это может быть? Явно, что кто-то из отдела, в этом нет и тени сомнения, а если я все же посмею объединить разгром архива с этим безобразием, что творится в моем расследовании, то у меня вырисовывается и подозреваемый. В отчаянии я попыталась закрыть лицо руками, забыла про инструмент, с которым я последние пять минут носилась словно дурак со ступой, и чуть не попала в глаз смычком. Подозреваемый у меня был, но ни одной, даже косвенной улики не имелось. Более того, я пока не знала в чем его обвинить.

Мои рассуждения повлекли за собой только один полезный вывод — нужно выяснить, кто именно допрашивал четвертую жертву. И раз уж она не помнит имени, то вполне возможно, вспомнит черты лица.

Как я и ожидала, Кесалия осталась в Отборе. Перед завтраком ее обступили журналисты во главе с Яшем Орчаковски, а в кучке оставшихся невест стояла я, раздуваясь от гордости, словно в успехе Кесалии была и моя заслуга. Мирана, Реци и Нирара никак не отреагировали на весть о своем проигрыше, зато Ильфеина чуть не плакала, Велания, как и следовало того ожидать, прыскала ядом, остальные девушки с такой ненавистью смотрели на меня, что я уже хотела отказаться от их косметики, которую они столь опрометчиво проиграли, но передумала после разговора с Кризан.

— Зайдешь после завтрака, — прошипела она, стараясь, чтобы ее не услышали журналисты. — Или откажешься от выигрыша, ты же у нас благородная?

В слово «благородная» Кризан вложила столько яда, что мне сразу же захотелось ее определению соответствовать, и я, улыбаясь так широко, как только умела, ответила:

— Ты знаешь, ваше барахло мне без надобности, но кто-то же должен научить вас тому, что проигрывать нужно уметь, ведь так? Раз уж ты у нас букмекер, выигрыш принесешь сама.

На завтрак явился Максимилиан. От взгляда его я старательно уходила, причем не по той причине, что обиделась (хотя он, наверное, решил именно так), а как раз напротив — злясь на себя. Будучи невестой принца, я встречаюсь с его дядей, и не нахожу в себе сил сейчас покинуть Отбор, а должна бы, чтобы не давать Максимилиану ложных надежд. С чего тут быть довольной, и как прямо смотреть в глаза обманутого мною мужчины?

На свидание принц никого не пригласил, но объявил, что сегодня он посетит семью Роав Пусчи.

На лице Роав сменилось, как минимум, три цвета: белый, багровый и какой-то зеленый — девушка явно занервничала, и еле дождавшись окончания завтрака, побежала к телефону. Ее родители увидят по телевизору, что сегодня к ним в гости заявится Его Высочество, но Роав хотелось обрадовать их самостоятельно. Хотя я бы не обрадовалась.

— Как ты считаешь, — задумчиво поинтересовалась я у Мираны, когда мы возвращались с завтрака. Принц подозрительно пристально меня разглядывал, но останавливать на радость журналистам, перед камерами, не стал. За это я ему была очень благодарна. — О чем Максимилиан станет разговаривать с нашими родными?

— Даже не знаю, — радостно защебетала девушка. Честно сказать, причина ее веселья была мне не совсем понятна — на свидание ее по-прежнему принц не пригласил. — Мне кажется, он обратит внимание на то, какие взаимоотношения в семье, какие у нас родители, так что думаю Нираре мало что светит. Куда она, кстати, собирается принца вести?