Елена Кароль - Бывших не бывает

— Не знаю, — глухо признался оружейник, и его глаза подозрительно заблестели, а голос дрогнул. — Мать его, сноха моя, одна сына воспитывала, а я лишь навещал их изредка да деньгами помогал по возможности. Павлик и раньше был замкнутым, все больше с книгами, чем на улице с пацанами, а в последнее время из него вообще слова было не вытянуть. В помощники к себе звал, рассказывал, как вы мне самому помогаете, даже предлагал с вами познакомить…

В голове снова тревожно звякнуло, и я торопливо перебила Михаила:

— Говорили ему адрес моей лавки?

— Говорил, — растерянно подтвердил Михаил.

— Давно?

— Месяца два назад.

Не реагируя на вопросительный взгляд Михаила, я налила себе чаю и отвернулась к окну. Мне требовалось подумать и сопоставить факты. Необходима еще и информация, но для этого надо было прогуляться по нужному району и разведать обстановку лично.

И конечно же допросить еще и Одинцова, который с начала визита Михаила сидел молча, внимая каждому слову оружейника и хмурясь на некоторых моментах. А для этого надо сначала успокоить Михаила и отправить его домой, убедившись, что он доедет туда без проблем.

Как же все странно и чересчур быстро закрутилось… Будто в насмешку над тем, как спокойно и размеренно я прожила предыдущие пять лет.

Неужели это был лишь своего рода отпуск перед очередным бессрочным служением Гекате? Трехликая, а я ведь могу и отказаться, ты знаешь. Злясь на себя, на ситуацию и на то, как все некстати, я отставила кружку в сторону и повернулась обратно к мужчинам.

Такие разные и одновременно похожие в своей нужде. Старый и молодой, небогатый и обеспеченный, но оба испуганные, растерянные и почти отчаявшиеся. Как же, черт возьми, мне это знакомо!

Выдохнув злость, я чуть вздернула подбородок и уверенно заговорила, обращаясь прежде всего к Михаилу:

— Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Даже не думайте извиняться и уж тем более отчаиваться. Я обещала вам помощь и я сдержу свое слово. От вас же требуется одно: спокойствие и вера. Отправляйтесь домой или к снохе, если вам так будет лучше. Как только станет известно хоть что-то, я обязательно вам позвоню. Если же у вас вдруг появится какая-то информация, то дайте мне знать. Договорились?

— Да. Айя, да, — суетливо закивал Михаил. Поднялся, едва не опрокинув стул, подался ко мне, вроде бы хотел обнять, но в последний момент смутился, переступил с ноги на ногу и неловко пробормотал: — Вы мне только скажите, сколько…

— Скажу, — кивнула я, мысленно ругнувшись, хотя всегда считала себя сдержанной натурой. Поймала взгляд вновь излишне занервничавшего Михаила и тонко улыбнулась. — Будете должны мне нож. Самый лучший, на какой только способны. А теперь идите, мне необходимо заняться делом.

Возможно, я была излишне груба с Михаилом, но пусть уж лучше его слегка покоробят и отрезвят мои слова, чем он снова размякнет и расстроится. Он уже не в том возрасте, когда беспокойство за судьбу близких не слишком влияет на нервы и сердце. Все мы смертны, но лучше не здесь и не сейчас.

— Я буду на связи каждую минуту, — заверила я оружейника уже в дверях, когда он вновь вспомнил, что пришел без предварительного звонка. — Если будут новости о внуке, звоните даже ночью. И будьте здоровы в первую очередь сами.

На кухню я вернулась задумчивая, но вид потрепанного Одинцова, изо всех сил борющегося со сном, как ни странно, позабавил. И рада бы отправить его домой тоже, но сначала надо было допросить и его.

— Итак… — Я вновь заняла место у окна, заговорив погромче, чтобы он скинул с себя дрему и сфокусировал внимание на мне. — Теперь слушаю тебя, Виктор. Или все-таки вас, господин Одинцов?

Ирония — все, что мне оставалось, чтобы не злиться на Гекату, решившую подкинуть внеплановую работенку.

— Виктора будет достаточно, — криво усмехнулся он. — Это, наверное, мне лучше обращаться к жрице Гекаты уважительно…

— Конечно, — согласилась я, все-таки не удержав злость внутри. — Десятикратное битье челом и кровавые жертвы будут в самый раз. Можешь начинать.

Одинцов переменился в лице, на что я с досадой поморщилась и отмахнулась:

— Шучу.

И как только он тихо выдохнул, недовольно качая головой, так сразу же зловеще добавила:

— Обойдемся без коленопреклонения и сразу перейдем к кровавым жертвам.

Одинцов замер, уже не зная, как реагировать на мои слова, и минуты две на кухне висело тяжелое молчание. Я мысленно прикидывала список вопросов, которые задам просителю, а тот, в свою очередь, не сводил с меня опасливого взгляда. На третьей минуте шумно и протяжно выдохнул, снял пиджак, под моим скептичным взглядом закатал рукав рубашки и выставил руку вперед.

— Сколько крови надо?

Поджала губы, покачала головой и отмахнулась, требуя прекратить этот фарс.

— Я бы предпочла дозу благоразумия. Раз ты сумел выяснить, кто я, то вряд ли обошел вниманием факт, какими методами действуют ведьмы Гекаты.

— Информации об этом очень мало, — осторожно проговорил Виктор, не сводя с меня взгляда, но рукав на место вернул. — То, о чем я уже сказал, стоило мне больших денег. И больше мне практически ничего не известно.

— Сколько?

— Много, — уклонился от ответа Одинцов, отводя взгляд.

— Даже так? — Я удивленно приподняла брови. — И кто это у нас такой информированный, что торгует магическими знаниями так задорого? — Виктор не спешил с ответом, и я решила, что задам этот вопрос позже, а может, и сама выясню. — Хотя не важно. Давай вернемся к нашему делу. Расскажи мне все, что знаешь.

На этот раз я слушала молча. Виктор оказался намного более собранным рассказчиком, чем Михаил. Кроме известия о пропаже мне выдали загадочные и удивительные факты. Все началось около месяца назад. А может, чуть больше, но сам Виктор настаивал именно на этом сроке. Ольга вдруг стала более спокойной. На ее лице поселилась та самая загадочная улыбка, которая говорила о большой тайне. Девчонка все так же днями пропадала по своим неведомым подростковым делам, но уже почти не звонила, чтобы наябедничать на очередного неугодного продавца или прохожего. Что удивительно — домой всегда возвращалась вовремя, меньше стала перечить матери, соглашалась с ней практически во всем, что касалось ее будущего и предстоящего поступления в институт, чего раньше в принципе не бывало, и даже начала ходить в спортклуб, хотя до этого всегда скептично относилась к физической нагрузке и здоровому питанию.

— Все это рассказала мне Татьяна, жена моего брата, когда мы начали выяснять, куда могла уйти Ольга, выключив телефон и не оставив даже записки, — проговорил Одинцов задумчиво. — Она думала, что Ольга наконец взялась за ум, и даже представить не могла, что причина в другом.