Юлия Григорьева - Путь во Мраке [СИ]

Перед сном мы, по старой привычке, долго сидели с братом на окне моей спальни и болтали. Я ему рассказывала про то, как жила за пределами нашего дома. Элу я рассказывала почти все, и почти не смягчая красок. Даже про тюрьму рассказала, и как Ормис освободил меня.

— Вес-село было-с, — отозвалась Мышь, висевшая на моей шее и положившая голову на плечо Элиама.

— Гады-с-с, — отозвался с пола Чудик. — Навещ-щу еще раз-с-с.

— Элька, ты, действительно, кровопийца, — усмехнулся брат.

— Сущность такая, — ответила я.

Мы проболтали до полуночи, а после брат ушел, не забыв поцеловать меня в щеку и пожелать «сладких снов во Мраке». Чудика мы с Мышкой тоже прогнали.

— Нечего в спальне незамужних девушек ошиваться, — важно сказала я.

— Да-с-с, — гордо поддержала меня Мышь.

— Лиц-семерки-с-с, — обозвал нас слангер и философски добавил. — Ж-шенщины-с-с.

— Иди-иди, — помахала я ему рукой.

— Пош-шевеливайся, — вторила мне слангера.

— Пос-сторож-шу, — попытался остаться Чудовище.

— За дверями, — смилостивилась я.

— Ладно-с-с, — с неохотой согласился змей и исчез за дверями спальни.

— Наглец-с, — нервно дернула хвостиком Мышка, но плутоватые глаза говорили, что ей все нравится.

— Как все мужчины, — поддержала я. Мы обменялись понимающими взглядами и заснули.

Следующий день начался привычно. Мышь умчалась куда-то с Чудиком, я после завтрака отправилась в цепкие лапы дьера Харага. Скрип перьев и бубнеж учителя навевали зевоту. Мой нос клонился все ниже и ниже, глаза упорно закрывались, и вскоре я позорно спала…

— Элиана! — окрик учителя подкинул меня. — Вы спите!

— Я?! Как вы могли обо мне такое подумать, дьер Хараг? — возмутилась я, глядя на него честными глазами.

— А что тогда вы сейчас делали? — вопросил учитель.

— Писала, — кивнула я.

— Да? — ядовито произнес тролль. — Тогда покажите!

Тяжело вздохнув, я опустила взгляд и увидела исписанный до конца лист, хотя точно помнила, что уснула где-то на середине. Даже почерк был мой. На тетради лежало самописное перо, такое же невинное, как мое лицо, когда я понесла тетрадь учителю. Так вот он какой, подарочек Пресветлой!

— Странно, — проворчал тролль, глядя в заполненный лист. — Действительно, все, что я диктовал. Даже ошибок нет. Хорошо, Элиана, возвращайтесь на место. — И тут же ткнул в меня пальцем. — Но я слежу за вами!

— Как скажите, дьер Хараг, — покорно кивнула я и вернулась на свое место.

Элиам с интересом посмотрел на мое перо, что дало повод подозревать его в том, что он все видел. Брат усмехнулся, глядя, как я отодвигаю божественный подарок подальше от него и взялся за свое, обычное. Урок возобновился. Я сознательно не тронула перо, но оно осталось недвижимым. Вот, как, значит. Вздохнув, я начала писать сама. Выручить выручило, а за меня работать не хочет, вредина.

Неожиданно в дверь постучали.

— Войдите, — поморщился тролль. Он очень не любил, когда занятие прерывали.

В дверь просунулась голова беса-лакея.

— Дьер Хараг, там к леди Элиане жених пришел, — доложил он.

— Что? — возмутился наш учитель. — Какие женихи, когда ребенок еще темнота беспросветная? Не отпущу!

— Дьер Хараг, — я поднялась с места.

— Нет, нет и нет! — топнул ногой тролль.

— Дьер Хар-раг, — прорычала я.

— Вам меня не запугать, Эли, — насупился учитель.

Элиам с интересом наблюдал за нами. Я уперла руки в бока и показала клыки. Учитель закатал рукава и встал в дверях.

— Учиться!

— Пус-стите, — зашипела я.

— Только через мой труп, — решительно мотнул головой тролль.

И тут я задумалась. Если я выпью учителя, от отца точно попадет. И так в дом к Пьющему кровь не всякий решится пойти работать, а уж после того, как ученик выпил своего учителя… От папы сильно попадет, может, даже замуж не пустит…

— Пожалуй, обойдемся без трупов, — неожиданно раздался чуть насмешливый голос.

Луч Света оплел тролля и переставил на другое место. Мой обожаемый демон стоял в дверях и протягивал ко мне руки. Я сорвалась с места и побежала к нему.

— Эли! — не желал сдаваться дьер Хараг.

— Уважаемый дьер, — Ормис посмотрел на злого учителя, — скажите, что вы сегодня проходите. Обещаю, завтра Эли вам сдаст этот материал.

Я возмущенно посмотрела на демона, но он остался невозмутим. Тролль же, потерев подбородок, все-таки кивнул и написал список тем. Когда он его отдавал, на его губах играла мстительная ухмылочка.

— Если не сдаст, — сказал он, — неделю будет сидеть тут, безвылазно.

— Идет, — ослепительно улыбнулся Ормис, и Эл весело рассмеялся и показал мне язык.

Недовольной осталась только я. Ормис, взял меня за руку и повел за собой, но далеко не ушли. Из-за угла вывернула мама. Она уперла руки в бока и возмущенно посмотрела на нас. Но тут следом появился папа, и мама, погрозив нам пальцем, спешно скрылась за одной из дверей. Теперь остановился папа, одна его бровь иронично изломилась, и взгляд темно-вишневых глаз остановился на Ормисе.

— Вы ведь не возражаете? — нагло спросил демон.

— Возражаю, это вас остановит? — спросил насмешливо в ответ вампир.

— Нет, — честно ответил Ормис.

— Печально, — хмыкнул папа, втянул носом воздух и вошел в ту же дверь, где скрылась мама. — Любимая… — донеслось до нас и мамин ответ что-то заглушило.

Ормис негромко рассмеялся, обнял меня за талию, и мы шагнули в портал, а вышли возле тех развалин, где встречались с Раяном. Я огляделась и поняла, что воспоминания об этих встречах меня совершенно не трогают. Даже отклика в душе не возникло, даже наилегчайшей грусти. Мне действительно прошлое стало безразлично.

Демон развернул меня к себе.

— Элиана, — выдохнул он с нескрываемым обожанием, — наконец-то, ты рядом.

— А дела? — с некоторой ноткой вредности спросила я.

— Успешно завершены, — улыбнулся он. — Теперь я только твой.

— Мой, — эхом повторила я, растворяясь в черных глазах.

— Моя, — отозвался Ормис, склоняясь ко мне.

А через мгновение мир перестал существовать. Пространство сузилось до нас двоих, воздух словно сгустился, не давая дышать глубоко и ровно. Горячие губы демона терзали меня, окончательно лишая воли, способности мыслить, самого желания мыслить. Лишь кровь все быстрее бежала по остывшим после обращения венам, сердце набирало ход и вскоре стучало так быстро, как стучало лишь две ночи назад. Руки скользнули по широким мощным плечам, пальцы сжались, выпуская когти, и демон тихо зарычал.

— Ночь…

Мои пальцы уже распахнули его камзол и теперь добывали рубашку из брюк, чтобы прикоснуться к его телу.

— Эли, не…

Но один взгляд, и вот уже его губы чертят дорожку по моей шее, спускаются ниже, а широкие мужские ладони скользят по плечам, оглаживают их и устремляются на спину, где спрятана шнуровка, удерживающая на мне платье. Мои губы покрывают его грудь поцелуями, рубашка все время норовит мне помешать, соскальзывая вниз, и я в гневе просто рву ее. Он охнул, на мгновение сжал меня сильней, и платье просто треснуло и само поползло вниз, а через мгновение я уже лежала на остатках нашей одежды, и Ормис жадно ласкал меня, возвращался к губам, пил мои стоны и снова ласкал.