Елена Фролова - День Нептуна

— Я об ангине!

Света растерянно хлопала ресницами, будто переживала, что Марина могла неправильно ее понять и обидеться. Марина еще раз взглянула на одноклассниц и догадалась, что теперь им интересно, почему староста, никогда не жаловавшая ее вниманием, вдруг сама к ней подошла.

— Горло еще болит, — ответила она.

— Что-то учишь? — будто невзначай спросила Света, но в голосе слышалось то же заискивание.

Скорость перехода от одной темы к другой подсказывала Марине, что ее здоровье Свету не особо интересовало.

— Да. То есть… повторяю, — она опустила глаза на теорему косинусов, гадая, о чем дальше поведет разговор одноклассница.

— Ой, слушай, Марин, а ты написала теорию к третьему и седьмому билетам? — Света попыталась произнести этот вопрос как первый пришедший в голову, но горевший в глазах интерес свидетельствовал об обратном. Она слегка наклонилась к Марине, сидевшей на скамейке, и огляделась, точно переживала, что кто-то подслушает их. Заметив, что на них смотрят соученицы, она поджала губы, бросила на них холодный взгляд, а потом развернулась обратно к Марине и тут же сменила гримасу на более доброжелательную.

— Написала, — Марина посмотрела на нее снизу вверх, не веря, что сейчас идеальная-супер-мега-Светлана попросит у нее конспект.

Сохраняя присущее ей высокомерие, но все-таки немного прогнувшись, Света сказала:

— Ты не могла бы дать мне тетрадь на пару минут?

«Ничего себе! Это розыгрыш?» — Марине хотелось издевательски рассмеяться.

— Ты не написала теорию? — в голосе зазвучал глумливый оттенок.

— Нет-нет, я всё написала, — затараторила Света, пока никто не успел подумать, что в ней что-то не идеально. — Третий и седьмой билеты я писала на отдельных листах, — выдумывание отмазки на ходу было заметно невооруженным глазом, — и, наверно, они выпали из тетради, — она завершила объяснение демонстрацией идеально ровных белых зубов, которыми она гордилась и хвасталась при каждом удобном случае.

— А, вот как, — уголок рта дернулся в улыбке, но Марина приложила усилия, чтобы не позволить ей отобразиться на лице.

— Я недолго — две минуты, и верну тетрадь!

— У других ты не спрашивала? Сразу ко мне подошла?

Глаза Светланы забегали, но через секунду она собралась и выдала ответ:

— Я подошла, чтобы поинтересоваться твоим самочувствием… и заодно решила узнать насчет теории.

Королеву Маринии забавляло несвойственное Свете угодничание и она догадывалась, почему Света подошла к ней. Даже если Марина кому-то расскажет, что поделилась конспектом, никто не воспримет всерьез слова психически нездорового человека.

— Я раньше не замечала, что ты так заботлива, — она фальшиво улыбнулась.

— У меня год назад была ангина. Очень неприятная штука. Горло болело настолько сильно, что я почти ничего не ела, — откровенничала Света, поглядывая на тетрадь в Марининых руках.

— Ну, держи, — Марина протянула конспект и поднялась. А Света сделала то, что всегда делала в ее присутствии — выпрямилась.

— Спасибо большое, я — твоя должница, — демонстрация зубов продолжалась, но теперь староста глядела на Марину снизу вверх.

Прихватив тетрадь, Света развернулась и начала удаляться. Королева Маринии смотрела ей вслед, как вдруг в голове прозвучала фраза, сказанная голосом Светы: «Эта тупица сколько бы ни учила, больше тройки не получит, а мне при любом раскладе поставить ниже пятерки не посмеют».

Поняв, что прочитала ее мысль, Марина замерла с каменным лицом. Потом она прищурила глаза. А затем ее лицо исказила ненависть.

«Получила мою тетрадь и едва ли не лезла обниматься, как старая подруга, а на самом деле — вот как, — она сверлила спину одноклассницы взглядом, полным обиды и отвращения. — Значит, говоришь, не посмеют тебе ниже пятерки поставить? Ну-ну!»

Все еще пыжась и обдумывая план мести, она метнулась в сторону, потом вернулась на место, обвела свирепым взглядом присутствующих, села, снова провела глазами по холлу и остановила их на одном человеке. Саша Невадов с непонимающей ухмылкой наблюдал за нервничающей девочкой из параллельного класса. Встретившись с ним взглядом, Марина резко отвела глаза, но, подумав, что это выглядело глупо, посмотрела на него. Улыбнулась. И ее сразу посетила другая мысль: «Зачем я ему улыбаюсь? Он может подумать, что это не просто так».

Улыбка исчезла, Марина вновь отвела взгляд. Следующая мысль: «Получается слишком застенчиво!» Голубые глаза опять посмотрели на Александра, который не знал, чем вызван бегающий взгляд подруги по учебе.

«Нет, не надо пялиться!» — глаза Марины устремились в пол, а щеки вспыхнули.

«Представляю, как это смотрелось! Откуда взялась эта зубрила со своими билетами! Если бы она не подошла…» — она не отводила взгляда от напольного покрытия. Так бы она и рассматривала узор на виниловой плитке, стараясь не пропустить ни одного ромбика, если бы рядом не появились две ноги в мужских сандалиях.

— Привет! Вечером будешь у нас?

Услышав голос Невадова, Марина сначала прекратила дышать, а потом сделала глубокий вдох и подняла глаза. Судорожно соображая, о чем он спросил, она решила поправить прическу, но волосы были собраны в хвост, и поправлять было нечего.

— Привет, — она неуверенно улыбнулась и снова задержала дыхание.

— У нас новоселье сегодня. Ты будешь? — Саша улыбался более смело.

— Мама говорила, но я вряд ли приеду, — она коснулась горла. — У меня ангина, не хочу быть разносчиком инфекции.

— Правда? Как для больной выглядишь отлично.

«О, боги, Невадов сделал мне комплимент!»

После такой любезности Марина немного осмелела и подумала, что лучше встать со скамьи и быть ближе к собеседнику.

— Я почти вылечилась, но еще не до конца. Мама точно будет против, чтобы я ехала с ними.

— Я не врач, но могу сказать твоей маме, что румянец у тебя как у здорового человека, а значит, ты можешь поехать.

«Мой румянец от твоего присутствия», — про себя сказала Марина.

— Или, может… ты не хочешь ехать, потому что с этим домом связаны неприятные воспоминания? — карие глаза неотрывно смотрели в голубые.

— Нет, — замотала головой Марина, — в этом доме я провела если не лучшие, то очень хорошие дни своей жизни.

— Твое погрустневшее лицо говорит об ином.

— Оно погрустнело не от плохих воспоминаний, — она отвела взгляд.

— Оно погрустнело от хороших воспоминаний о человеке, с которым ты провела лучшие дни своей жизни в этом доме? — Саша пытался поймать ее ускользающий взгляд.

«И от плохих догадок», — молча сказала Марина.

— Когда человека уже нет в живых, даже хорошие воспоминания о нем могут нагонять печаль, — произнесла она.

— Это да. Так ты будешь?