Мария Сакрытина - Никаких принцесс [СИ]

Вот он-то рассыпается в комплиментах!

— Виола, ты чудесна, восхитительна, очаровательна! Прошу, — оттолкнув Туана, он лично отодвигает мне кресло. — Как ты отдохнула? Надеюсь, тебе снились только лёгкие, красивые сны? Между прочим, что это за… — он бросает в сторону Туана презрительный взгляд, — … мальчик крутится вокруг тебя? Неужели ты уже выбрала себе спутника?

Все в этом мире, похоже, знают о традиции фей выбирать юношу для продолжения феечьего рода. А, какая разница, можно подумать, Туан дал бы мне солгать!

— Угу.

— Моя госпожа, — сладко начинает Туан, возникая рядом, — могу я…

— Не можешь, — тут же обрывает его Вейл. — Завтракай со слугами на кухне. Виола, извини, но он плебей, а в этом доме такие правила: плебеям место на кухне.

Я замираю, ожидая, когда Туан заставит меня разразиться по этому поводу тирадой, в которой будет много слов «люблю» и «не смей». Но Туан ничего такого не делают. Наоборот, он отвешивает поклон, отворачивается и молча исчезает за дверью.

Ух ты!

— Ну ты и сноб, — бросаю я, подтягивая поближе блюдо с корзинками марципановых орхидей.

— А ты не сильно расстроена, — улыбается Вейл, — что он ушёл, а, Виола? Да ладно, можешь не объяснять. — Куда там! У меня язык тут же к нёбу прилипает, жуть как неприятно. А то я бы объяснила. Ох, я бы объяснила! — Серьёзно, меня матушка за последнюю неделю с кем только не заставляла и завтракать, и обедать, и ужинать. Все как одна страшные — целуй не целуй, красавицами не обернутся.

— А ты пробовал?

— А то как же!

Удивительно, но Вейл тактично не напоминает, как подобрал меня вчера на улице, и как я ревела буквально на его плече. И как в шахматы мне проиграл — тоже. Зато, узнав, что я собираюсь в школу, предлагает подвезти — и меня, и Туана («Раз уж ты говоришь, что он должен учиться вместе с нами…»). А я молчу и не спрашиваю, откуда в его доме женская гостевая спальня с гардеробом и аксессуарами.

— Красивое кольцо, — замечает под конец завтрака Вейл. — Бастард расщедрился?

— Вейл, пожалуйста, можешь называть его по имени? — прошу я вместо ответа.

— Могу, — кивает Вейл. — Только не хочу.

— Но я тебя прошу…

— Только если красивая принцесса просит! — смеётся принц Ниммерии. — Виола, ты слишком к нему добра.

— А вот это не твоё дело, — грубо получается, но Вейл спокойно пропускает это мимо ушей.

Над Туаном он откровенно издевается. Под девизом «мой дом — мои правила» Вейл требует, чтобы Туан вообще не попадался ему на глаза, желательно нарядился лакеем и — раз уж едет с нами в школу — сидел вместе с кучером. Причём требует так, что спорить с ним невозможно. Туан, конечно мог бы попытаться — заставил бы меня утроить истерику, например. Но он, видимо, решает, что легче промолчать и подчиниться. А я лично палец о палец не ударяю, чтобы ему помочь. Вот ещё, после вчерашнего! После Томми!

Для Вейла всё это незначительный эпизод, о котором даже думать не стоит. Куда больше усилий он тратит, чтобы изящно помочь мне сесть в карету, а потом болтает всю дорогу, словно мы лучшие друзья. Только чуть позже, уже на территории школы словно между прочим просит:

— Виола, контролируй, пожалуйста, свой флер. Или здесь скоро будет очень людно.

С трудом я вспоминаю, как «закрываться». Мама же рассказывала…

— Спасибо, — кивает Вейл минут пять спустя. Помогает мне выйти из кареты, бросает удивлённый взгляд на подбежавшего Туана и, рассыпаясь в комплиментах, ведёт меня к главному зданию. Туан плетётся сзади.

— Ты точно не хочешь его отослать? — интересуется Вейл. — О, это, наверное, традиция, да? Спутник должен всегда быть рядом. Ну что ж…

Как ему удаётся одним взглядом смешивать Туана с грязью? Я в восхищении! Хочу уметь так же!

Сказать, что на нас не смотрят проходящие мимо ученики… И потом, в классе… Да, это значит, не сказать ничего! На нас просто беззастенчиво глазеют, особенно когда Вейл усаживает меня за свободную парту рядом со своей, а Туана приказным тоном отправляет на «галёрку». Самое забавное, Туан слушается. А я, кажется, вошла в коллекцию Вейла. Что ж, если эту цену надо заплатить, чтобы отделаться от Туана… Ну ладно, пока потерплю. Тем более Вейл просто не даёт мне опомниться. Он умудряется улыбаться и мне, и остальным одноклассникам, и говорить мне комплименты, и рассказывать остальным, что провёл со мной ночь… Что?!

— Но, Виола, разве не так? — искренне удивляется Вейл, а Туан за последней партой откидывается на спинку кресла и болезненно морщится.

Я оглядываю столпившихся вокруг наших парт парней, удивлённо моргаю и отодвигаюсь вместе с креслом насколько возможно дальше.

— Мы играли в шахматы!

— Ну конечно, Виола, — многозначительно усмехается Вейл, переглядываюсь с одноклассниками. — И ты выиграла.

— Да ты!..

Ничего я не успеваю: в класс заходит мастер Хэвишем и приказывает всем успокоиться и занять свои места. Кто-то тихо напоминает, что урок ещё не начался: часы не пробили. Но мастеру до этого дела нет. Он разве что мне улыбается, желает доброго утра, с трудом отводит взгляд и начинает перекличку.

В этот момент в класс заходит Дамиан.

У меня почему-то ёкает сердце, кольцо на пальце ощутимо нагревается, а Вейл придвигается ближе и берёт меня за руку, картинно её целуя. Я выдёргиваю руку, испуганно смотрю на Дамиана — ох, сейчас начнётся!.. Но тот, даже не взглянув на меня, спокойно желает доброго утра мастеру Хэвишему, замирает на мгновение на пороге, хмурится. И, снова улыбаясь — странной, какой-то не своей улыбкой — проходит к пустующему месту Ромиона в первом ряду.

По классу проносится недоумённый гул.

— Вы опоздали, — недовольно замечает мастер Хэвишем.

— Неужели? — улыбается Дамиан, и в унисон его словам раздаётся бой часов.

Мастер Хэвишем делает пометку в журнале.

— Эй, бастард, — шипит кто-то с задних парт, — ты забыл своё место?

Дамиан лениво оборачивается и, продолжая улыбаться, спокойно отвечает:

— Ну что ты, Дерек. На самом деле, я его только сейчас вспомнил.

В классе наступает удивлённая тишина, только мастер Хэвишем усмехается чему-то своему. И начинает, наконец, урок.

…Идёт двадцатая минута — я слежу за часами, потому что скука смертная. Вейл переписывается записочками с девчонками, бросает бумажными шариками в парней… В общем, ведёт себя как ребёнок. Туан слушает. Заинтересованно. Реально слушает бубнёж Хэвишема.

И тут вызывают к доске — флэшбэк, что ли, какой-то вроде «напомните, пожалуйста, что мы проходили год назад» — какого-то принца-очкарика (ага, и такие бывают). Он вылитый Гарри Поттер в первом фильме, такой же маленький и забитый. Выходит, на ступеньках к возвышению у доски, то есть, зеркала, спотыкается… Что характерно, никто ему не свистит, бумажками не бросает и вообще никак его выход не комментирует. Точно принц.