Лана Ежова - Страж Вьюги и я [litres]

– Опасный способ.

– Ага, зато через полгода я смогу пользоваться новыми возможностями в полную силу.

– Если сейчас не выгоришь окончательно, – заметил Фрост отстраненно. – О чем ты думала, уезжая из столицы? Там безопаснее, чем здесь.

Я пожала плечами и парировала:

– А ты мог продолжить поиски своей суженой, но приехал сюда, где мужчин больше, чем женщин, да и те почти все замужем. Так что не одна я поступаю нелогично и…

– Йохан.

Одно слово – и я умолкла. Вскочив на ноги, завертела головой, пытаясь увидеть йети.

Справа послышался звук упавшей черепицы. Йохан шел по крышам.

На первом этаже дома, за которым следили, открылось окно. Кутаясь в пуховый серебристый платок, Марта выглянула и прошептала:

– Йохан? Это ты?

Невероятно, она почувствовала его приближение!

– Он явился сюда? – зашипела Рагна и попыталась оттащить кузину от окна. – Не впускай его! Это уже не Йохан, а волосатая тварь!

– От любимых не отказываются, но тебе не понять!

– Я сейчас родителей твоих позову, – пригрозила кузина, разозлившись.

– Прочь из моего дома, Рагна! – Голос Марты, отошедшей от окна, зазвучал глуше, но яростней. – Я люблю его любым!

– Ты еще пожалеешь! Сожрет он тебя!

Марта вернулся к окну и, свесившись с подоконника, ласково позвала:

– Йохан, иди ко мне, пожалуйста!

Белобрысый похититель чужих скатертей и ножниц приземлился прямо перед окном.

Марта охнула и дернулась назад. Мгновение – и она справилась с испугом.

Протянув руку к волосатому громиле, с тревогой спросила:

– Как я могу помочь тебе, милый?

– Вы – никак, – ответил Фрост, вырастая за спиной Йохана.

Я прикусила язык, чтобы не выругаться – кромешник вышел из-под моих щитов незаметно. Просочился, как тьма.

– Не трогайте его, пожалуйста! – взмолилась Марта.

Свер же обернулся и угрожающе зарычал, не спеша сбегать. Наоборот, он стал так, чтобы широкой спиной закрыть окно. Защищает невесту?

– Я хочу помочь.

Брюнетка не сумела скрыть недоверия, но попросила:

– Буду вам очень признательна, только помогите!

Йохан перестал рычать и склонил лохматую башку к плечу, с интересом глядя на кромешника.

– Этот ошейник убережет вас от возможных приступов ярости и поможет Йохану ускорить превращение.

Фрост протянул Марте черную полоску. Я не видела, чтобы он что-то подобное покупал у артефактора, поэтому смело могу предположить, что чудо-ошейник соткан из тьмы.

Свер недовольно заворчал.

– А вы нас не обманываете? – будто перевела со звериного Марта.

– Зачем? – вскинул смоляную бровь Фрост.

Например, я могла бы назвать минимум три причины: месть Сверам, попытка развлечься, желание исследовать необычное заклинание. Последнее нравилось больше всего.

– Ну да, незачем…

Брюнетка оказалась доверчивее, чем я, и приняла помощь Фроста.

– Йохан, хороший мой, наклонись.

Недовольно сопящий йети послушался – и полоска тьмы охватила его мощную шею.

Отойдя вглубь комнаты, Марта велела Йохану залезать в дом, и вскоре окно закрылось. И спасибо Фросту сказать забыли…

Вздохнув, я свернула щиты. Что ж, помогал кромешник не ради слов благодарности.

– Поехали домой?

Фрост кивнул и принялся седлать Свина.

В дороге я уснула, благо сидела в надежном кольце объятий. Эйден хотел внести меня в дом на руках, но, к счастью, я проснулась и заявила, что могу идти сама, он ведь тоже устал за день.

Не поужинав, но зато искупавшись, я поднялась к себе и вскоре уснула.

Повторять вчерашнюю попытку соблазнения больше не видела смысла – судьба остановила от свершения глупости. Кто я такая, чтобы идти против нее? Мужчина не мой, и обольщать его не имею права.

Оставив Свина в ньйорне стражи, мы направились к центральной площади. Когда до нее оставалась сотня-другая шагов, проходить довелось между двумя белыми стенами.

Снег скрипел под сапогами, но не глушил смешки. И к моменту атаки я была готова.

Снежки летели не прицельно, под ноги, но я все равно выставила щит, заодно схватила Фроста за руку, чтобы не подумал, что нападение настоящее.

– Сейчас кто-то у меня получит! – пообещала я нарочито сердито.

– Ой, маги! – закричал мальчишка ломким голосом, за его спиной сдавленно захихикал второй.

– Мы больше не будем! – пообещал третий, выглядывая в бойницу снежной крепости.

– Конечно, руки-то будут заняты – уши вам надеру, будете поддерживать, чтоб не отпали.

За белой стеной раздались тихие смешки. Мою угрозу оценили.

– Суровая ты, Иза.

С недоверием взглянула на Фроста: неужели поверил, что могу так сделать?

– Я же пошутила!

– Я тоже.

Когда тон голоса меняется незаметно, сложно понять, всерьез говорят или разыгрывают.

– Ребятня строит крепость каждый год, это уже традиция, – объяснила я. – Бывает, что вечером даже взрослые тут в снежки играют… О! Смотри, уже установили ящик для голосования!

Выборы лучшего стража года происходили просто: за столом сидела пятерка ветеранов, которые по предъявлении жетона выдавали зачарованный бланк. Написав имя своего кандидата, голосующие бросали его в ящик. Через три часа после полудня начинались подсчеты. Йохан мечтал о звании, да все никак не получалось, несмотря на большой резерв и смелость, он не умел работать в команде, считая, что сам справится лучше.

Мы проголосовали – я заулыбалась, когда, скосив глаза, увидела, что Фрост на синем прямоугольнике вывел мое имя. Нет, я не питала иллюзий, что достойна высокого звания, но приятно.

А вот некоторые стражи голосуют сами за себя, тот же Йохан, например, даже не стесняется заявлять об этом во всеуслышание.

Так, что-то слишком часто я вспоминаю бывшего, не к добру. Лучше думать о приятном, хотя бы о танцах и приготовленной на открытом огне еде – она невероятно вкусная.

Следующие несколько часов мы бродили по площади, украшенной гирляндами из еловых веток, разноцветных лент и бумажных цветов.

Обменивались приветствиями и добрыми пожеланиями со знакомыми и танцевали. Боги мои, я танцевала с Фростом! Кто мог подумать, что здоровенный мужчина двигается так легко и красиво? Ладно, я могла – у настоящих воинов все отлично с координацией движений и гибкостью. Тот, кто ступает бесшумно, будто плывет над землей, никогда не наступит на ноги партнерши.

Фрост вел в танце – и я видела лишь его, чувствовала только надежные руки, тонула в зелено-карих глазах. Поразительно, как резко меняется судьба человека: еще несколько дней назад я считала его недалеким грубияном, сейчас же для меня во всем мире нет мужчины лучше. И я очень хочу, чтобы он жил…

Когда очередной танец закончился, я сообщила Фросту, что отойду.