Лана Ежова - Страж Вьюги и я [litres]

Взглядом пошарив по толпе, собирающейся у помоста, на котором стоял старший Свер, я отыскала младшего. Приобняв Марту за талию, он лучился счастьем. Йохану хоть бы что, как с гуся вода, опять все обошлось… Ан нет, не без последствий! Он яростно зачесал подбородок, а затем и шею. Неужели шерсть не вся выпала и пришлось бриться? Предположение улучшило мое настроение.

Чуть в стороне стояла Рагна – хмурая, во всем черном. Ворона в стае ярких птиц. Зачем идти на праздник, если нет настроения? Не понимаю.

Лорд-хранитель поднял руку, призывая к молчанию. В серебристой шубе, при всех регалиях хранителя, по которым сейчас пробегали искорки магии, дождавшись внимания к своей сиятельной в прямом смысле слова особе, он медленно заговорил:

– Жители и гости Вьюги! Я рад приветствовать вас на самом веселом празднике года – Переломе зимы. Самые холодные дни остались позади, я чувствую дыхание весны…

Тут он приврал для красного словца: до тепла далеко, еще морозы толком не трещали, и сильнейшим метелям только предстояло накрыть город, а если вспомнить предсказанный буран, то впереди как раз пик стужи.

– Традиционно мы отмечаем лучшего стража года денежной премией и значком. – Лорд Свер поднял повыше вставшего на дыбы медведя из серебра. Передними лапами зверь сжимал сосульку-кристалл из дымчатого топаза. – Сила, смекалка, взаимовыручка и воинская удача – вот по каким меркам выбирают товарищи.

Когда стража называют лучшим повторно, в лапах серебряного медведя уже изумруд, если в третий раз – знак отлит из золота, а сосулька сделана из сапфира. Трех «медведей» получали редко.

– Сегодня я горд назвать имя стража, за которого голосовал и я. Эйден Фрост, поднимись ко мне!

Толпа отреагировала радостными криками и бурными рукоплесканиями. Только Йохан недовольно скривился и тут же озабоченно расстегнул верхние пуговицы дубленки, чтобы остервенело поскрести грудь.

Кромешник выполнил просьбу хранителя – без суетливости, невозмутимо взошел на помост, полностью оправдывая свое прозвище. Какой же Фрост здоровенный и красивый… Дух захватывало при виде образчика силы и мужественности.

Что-то тихо сказав, лорд Свер вручил герою вечера очередную премию и прикрепил к отвороту его куртки серебряного медведя.

– Я рад оберегать покой Вьюги и Латории, – сдержанно произнес тайный подданный соседней страны и одарил толпу открытым, прямым взглядом.

Гордость и восхищение переполняли меня. Сильный воин, бесстрашный защитник, и при этом не лишен милосердия. Сейчас я бы могла в него влюбиться, не случись этого раньше.

Его краткую речь встретили одобрительными возгласами и горячими овациями. Фрост спустился с помоста, но дойти до меня не успел – стражи окружили его, наперебой поздравляя с заслуженным званием. Улыбкой дав понять, что все хорошо, я отошла в сторону.

Пока все веселились, я должна решить две серьезные проблемы, и единственный, кто в силах помочь, – это хранитель крепости-града, который намеревался покинуть площадь.

Пришлось сделать полукруг, чтобы пробежать мимо дядьки Жила, подносящего ко рту большую кружку. Нарочно оступившись, я задела его рукой, задев кружку.

– Осторожнее! – заворчал смотритель ньйорни, облитый душистой пеной.

– Простите, дядь Жил! Я должна догнать лорда.

– И зачем несешься за ним, как угорелая?

Я не ответила, всей спиной чувствуя интерес главного сплетника крепости. Ощущения не пропадали, пока гналась за хранителем.

– Лорд Свер, подождите! – Я забежала наперед, преграждая путь.

Мужчина остановился и подчеркнуто внимательно поинтересовался:

– Что-то случилось, Изольда?

– Нет, но может.

Выражение лица Свера изменилось.

– Рассказывай, – велел он отрывисто.

Мне даже стыдно стало: отвлекла, заставив волноваться, и при этом преследую свои цели.

– Мой лорд, вы приняли меня на место Ингра Летича, а за ним был закреплен северо-западный участок.

Крепостные стены окружали Вьюгу гексагоном, что позволяло дюжине магов-защитников следить за щитами, особо не перетруждаясь, и при этом подменять друг друга. И я не буду уважать себя, если соглашусь на самую легкую, фактически пустячную работу.

– По просьбе твоего мужа я отдал юго-восточную стену и уже подписал приказ.

– Сомневаюсь, что он просил именно стену с кусками Покрова Латории!

Лорд спешил или притомился, поэтому не стал играть словами, выбрав прямоту и откровенность.

– Я не буду менять решение. Не устраивает? Пиши рапорт, Изольда.

Поимка Кастаноса сорвалась, и Свер с того момента меня невзлюбил, хотя не я виновата, что план оказался провальным. Однажды Хельга сказала, что слабые мужчины не прощают женщинам свои ошибки. Не соврала, выходит.

– Как пожелает хранитель Вьюги. – С трудом отыскав жетон в кармане жилета, опустила его на скамью, очищенную от наледи. – Утром принесу рапорт.

Хруст снега под ногами. Переменившись в лице, лорд резко обернулся.

Они появились – мрачные, суровые и, вероятно, чуточку пьяные. Первым свой жетон рядом с моим положил Людвайг, затем остальные. Положили молча, но взгляды были красноречивее слов. Все, кто получил расписки после сделки с Кастаносом, явились пред очи не ожидавшего свидетелей хранителя.

– Свер, ты не прав, – заявил Хрис, который пришел служить в крепость одновременно с ним и считался близким другом, поэтому мог говорить правду в глаза. – Не гноби девчонку, она талантливый маг и правильный страж.

– Вот именно, она девчонка, – хмуро произнес хранитель. – Если останется на стене в буран века и помрет, ее покойный папаша явится по мою душу.

Я искренне восхитилась: здорово вывернулся! Не угнетал, а старался уберечь от опасности. Только я не верила, что уволить меня он решил из благих побуждений. Больше не верила.

– Заберите свои жетоны, остолопы, – хмуро бросил лорд. – И ты тоже, Эйк.

– Фрост, – из вредности поправила я. – И завтрашней ночью я выхожу на северо-западную стену.

– Додавила… Иди веселись. – И рявкнул: – Пошли вон все!

Схватив жетоны, мы последовали приказу, лишь Хрис остался успокаивать старого друга.

Я сдержала просящуюся на лицо кривую ухмылку. Не хватило мне опыта, чтобы переиграть старого интригана, но он сделал это сам.

Оказавшись на значительном расстоянии, я обернулась и от души поблагодарила мужчин:

– Если бы не вы, завтра писала бы рапорт. Спасибо, я ваша должница!

– Да ну, Изка, брось, – махнул рукой Людвайг, – какие между сослуживцами счеты? Ладно, пойду, я одной рыженькой прыжок через костер обещал.

Стражи одобрительно взревели: ветреный блондин вскоре остепенится, раз решил повести девушку к огню на Переломе зимы.

Мужчины разошлись, и я вздохнула с облегчением. Все. Никто теперь не чувствует себя обязанным, а значит, не посчитает врагом, как предупреждал Фрост.