Лана Ежова - Страж Вьюги и я [litres]

– Успокойся, Иза, я составил завещание, чтобы обезопасить тебя, но умирать не собираюсь, – тихо объяснил он. – После бурана мы отправимся в храм Тьмы. Потребую у жрецов провести обряд так, без одобрения.

– Получится?.. – Я затаила дыхание.

Стальное тело дрогнуло подо мной – Эйден пожал широкими плечами:

– Узнаем. Тьма любит дерзких.

И я люблю… Признание рвалось с губ, но я сдержалась, сама не понимая почему. Может, из-за мнения, что девушка не должна открывать сердце первой?

– Ей придется смириться, что ты теперь мой!

Хмыкнув, он пошутил:

– Ты избила одного из лучших воинов ее ордена, Тьма не посмеет тебе возразить.

Жар смущения обжег мои щеки. Так уж и избила… Стукнула пару раз по плечам хрупкой бумажкой.

– Ты еще скажи, что теперь, как порядочная девушка, я должна выйти за тебя замуж.

– Сказал бы, да ты и так набросила на меня ярмо. Знал бы я тогда в храме, кто скрывается под маской милой, испуганной девушки, спасал бы Кастаноса.

– Ах так!..

Приподнявшись, я принялась щекотать шутника, хоть мне и понравились его легкие подтрунивания. Нет, не просто понравились, я была в восторге. Смех в нашем случае – светлые эмоции, которые даруют Эйдену жизнь.

Боясь ошибиться, я не стала заострять на этом внимание, а с упоением кинулась щекотать своего теперь уже настоящего мужа.

Мы бы не выбирались из постели до вечера, когда предстояло принимать дежурство, но за нас все решил голод. Завтрак, случайно ставший обедом, готовили вместе. Прерываясь на поцелуи, спалили мясо и переварили яйца, но зато успешно поджарили куриные колбаски и нарезали овощи и сыр. Кофе не выдержал наших нежностей – сбежал, но Эйден настойчивый, и вторая порция таки получилась почти без нареканий.

После сытного обеда взгляд у супруга остался голодным.

– Хочешь десерт? – Машинально я облизала губы.

– Могла бы не спрашивать.

Взгляд Эйдена собственнический, прямой… Похоже, мы о разных десертах говорим.

Смутившись, я выскочила из-за стола. Погружение в любовный угар все еще пугало, мне необходима минутка, чтобы прийти в себя.

– Я птиц покормлю, давно собиралась. Вернусь – откроем коробку «Ольрионской ночи».

Кромешник только улыбнулся и принялся убирать со стола.

Взяв жестяную банку с поточенной жучками крупой, сбежала из кухни. Я так торопилась, что не захватила с вешалки куртку. Выскочив на мороз, ахнула от резкого перепада температур.

Быстро накинув тепловой кокон, испытала облегчение. Не люблю холод, но он здорово прочищает мозги. Пурга за ночь намела высокие ослепительно-белые сугробы, не тронув открытую террасу, значит, ветер дул с гор. Насыпав в кормушку дробленого зерна, засмотрелась на заснеженные елки и сосны. Солнечные лучи золотили деревья и красно-коричневые шубки белок, прыгающих с ветки на ветку. В последнее время я недолюбливала шустрых зверьков, не к добру они появились.

Вспомнив, как у меня украли сумку, я поспешно направилась в дом. Мало ли что у аномальных белочек на уме.

Под ногой что-то хрустнуло.

Отскочив назад, я уставилась на переплетение черных веточек и сухой травы. Кукла. Грубовато выполненная поделка, без изысков, но явно кукла.

Откуда она здесь? Я точно не плела, кромешник и целитель тоже вряд ли убивали время таким способом. Хм, целитель… Может, куколку бросил кто-то из его клиентов?

Ага, чей-то скучающий муж сделал, пока Клим проводил осмотр.

Не поднимая, присмотрелась к способу плетения. Оно мне ни о чем не говорило, а вот черная нитка, скрепившая руки с туловищем особым узлом, дала надежду. Смутную, призрачную, бредовую, но надежду.

Схватив свою странную находку, я вбежала в дом.

– Эйден! – Увидев мрачное выражение лица кромешника, я застыла и вмиг забыла об узелках, завязанных по-особому. – Что произошло?

Он продемонстрировал огрызок бумажки.

– «Вестник» от Клима. Он не знает, когда вернется, в Снежном много работы по его профилю, поэтому свое зелье я не скоро получу.

– Надобности в нем нет. Ты отлично справляешься – вчера даже Йохана не поколотил, хоть он и напрашивался.

– В горячке боя могу и не справиться с агрессией. – Фрост качнул головой. – Больше всего я боюсь, как мой брат, убить невинных.

– Ты сильнее, чем он, справишься. – Бросив куколку на стул, я подошла к мужу и прижалась щекой к плечу. – А еще у тебя есть жена.

– Убойный аргумент, – согласился кромешник серьезно и, крепко обняв, добавил: – Это не все новости из Снежного. Под утро летуны прорвали щиты.

– Ого! – Я отстранилась. – Жертвы?

«Воздушная сеть» поднималась ночью, защищая крепость от крылатых. Если не сгорали сразу, летуны получали ожоги, с которыми их легко добить. И нечисть, неким образом запомнив, что атака сверху – смерть, стремилась прорваться через стены. Но если нападение удачно, выходит, их было нереально много, или же что-то напутали тамошние защитники.

– Жертв нет, а вот раненых много. До празднующих твари не добрались – стражи остановили. Еще Клим пишет, что к воротам Белграда подошли горбачи. Вот там жертвы.

Я вспомнила беспечных, веселых вьюжан, среди которых бегало немало детей, – и мне стало страшно.

– Жуть какая… да еще на Перелом.

Эйден внезапно напрягся.

– Ты ждешь гостей? Сработали мои сигналки со стороны тракта.

– Нет, ко мне если кто и может прийти, так это Хельга. Но она не явится без предупреждения.

Торопливо одевшись, мы выбежали наружу. Пороша плотной белой дымкой накрыла лес. И несущегося к нам серого ньйора я не сразу заметила.

– За нами стражника послали? – Я забеспокоилась. – Что-то случилось?

– Их двое, – отметил зоркий кромешник.

– Клим! Клим! – заметив нас, закричал мужчина издали.

Узнав голос Йохана, я испугалась. Неужели второй человек – Марта? Они убегают от чего-то? Что-то случилось в крепости? Или у них? Если у них, то почему ехали сюда? Ведь при гарнизоне есть целители!

Марта в положении… О боги!

– Эйден, что делать? Клима ведь нет?

– Марте нужен Клим! Срочно! – Лицо младшего Свера казалось меловым.

С его женой дело обстояло и того хуже – она была без сознания.

– Клим в Снежном, – торопливо ответила я. – Что случилось?

Лицо моего бывшего жениха исказилось от боли и гнева. А на щеках застыли кристаллики льда. Замерзшие дорожки слез? Йохан… и слезы?

– Марту отравила Рагна… змееголовом в конфетах. – Он глотал слова. – Ни Янар, ни другие… не знают, как спасти ребенка. Нужен Клим!

Расфокусировав обычное зрение и перейдя на магическое, я увидела на Марте серебряные нити ослабленного «покрова последней надежды». Только он и сдерживает яд змееголова.

Будто очнувшись, Йохан застонал:

– Он же в Снежном… Значит, нам туда!

Развернуть ньйора не позволил Эйден, схватив за обледеневшую шерсть на морде зверя.