Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

— Ваш кузен, ваше величество…

— Что с Филиппом? — испугалась Анна-Виктория.

— Нет-нет, пока с ним ничего не произошло, — поспешил успокоить ее мужчина, — но он полностью игнорирует все мои предписания. Сегодня я встретил его в коридоре, когда он шел откуда-то. А сейчас я заходил к нему по его просьбе, принес мази и бинтов, так у него какое-то совещание. Толпа народу, все шумят. А ведь ему все это противопоказано, — возмущению лекаря не было предела. — Ему нужен постельный режим минимум на неделю. Только тогда я могу гарантировать, что от ран не останется и следа.

— Мастер Росим, — мягко улыбнулась королева, — присядьте, пожалуйста, а то мне крайне не удобно беседовать с вами, — дождавшись, пока мужчина исполнит ее просьбу, она продолжила. — Вы привыкли иметь дело с аристократами, для которых малейший шрам равносилен катастрофе.

— Именно так, — подтвердил мужчина. — И я специально разработал несколько видов мазей, в зависимости от того, какие были получены повреждения.

— Думаю, графа Эстеритен в последнюю очередь волнует его внешность. — Более того, именно благодаря таким людям, как граф, мы до сих пор не стали одной из провинций Вастилианы, — тихо, словно по секрету сообщила лекарю королева.

— Не приведи Созидательница, — лекарь сотворил обережный знак.

— Вот именно, мастер Этьен, — согласилась с ним Анна-Виктория. — И сейчас все действия графа направлены на то, чтобы этого не произошло. Поэтому пусть он действует, как привык. Думаю, в случае прямой угрозы жизни он бы послушно выполнял все ваши предписания. А что касается шрамов, одним больше, одним меньше. Он настоящий мужчина, в отличие от большинства ваших пациентов. Просто присматривайте за Филиппом, чтобы ему не стало хуже, а остальное не так важно. И, если что-то будет не так, сразу же сообщайте мне.

— Обязательно, ваше величество, — лекарь поднялся и с поклоном удалился, оставив королеву в размышлениях.

Впрочем, девушка думала не долго. Поскольку все самое интересное происходило в комнате графа, она решила последовать туда. Прежде всего, чтобы отругать кузена за столь безрассудное поведение. Ну и узнать, что за совещания он проводит без ее ведома.

Гильермо недолго оставался в своей комнате после визита графа. Обдумав все услышанное, он оправился в министерство, точнее в поземную его часть к дознавателям. Впрочем, не успел глава стражи переступить порога дознавательского ведомства, как навстречу ему их своего кабинета выкатился главный надзиратель, который по совместительству являлся и главным дознавателем.

— Гильермо, — увидев главу дворцовой стражи, замер толстячок, после чего шустро подскочил к гостю и, подхватив под локоть, увлек в свой кабинет. — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Какими судьбами?

— Сейтиро, только не говори, что не догадываешься, — усмехнулся в усы стражник.

— Понятно, — вздохнул тюремщик. — А по старой дружбе, чайком побаловаться, молодость вспомнить…

— И как ты себе это представляешь?

— Да… — мужчина снова вздохнул, потом жестом предложил гостю присесть в одно из кресел возле окна, а сам опустился напротив. — Ну, что ты хотел узнать. Если про графа, то у нас на него пока ничего нет. Чист перед законом аки младенец. Если брать по мелочи, разговоры там всякие, любовницы, то наберется, но исключительно на суд церковный. У нас к нему претензий никаких. Ни крамолы, ни заговоров, ничегошеньки не наблюдаем. А мы присматриваем, ты не думай. Хоть Дельтей и не на него работал, но все же, все же. Сам понимаешь, лучше подстраховаться.

— Да нет, — махнул рукой Гильермо. — Собственно, он меня и надоумил к тебе заглянуть. Есть у Филиппа подозрения, что среди моих людей был предатель.

— И с чего он так решил? — напрягся дознаватель.

— А вот на эти игрушки посмотрел и подумал, — стражник достал сверток, развернул и положил на стол два ножа.

— Да, теперь все сходится, — вздохнул мастер Рокус. — Что ж ты нам эти игрушки сразу не отдал, когда трупы забирали.

— Не отдал и не отдал, — буркнул мужчина. — Самому нужны были для воспитательной работы.

— Воспитал?

— Воспитал, — Гильермо огладил усы, скрывая улыбку.

— Графа?

— Его самого.

— Да уже весь город говорит, мол, надо поженить графа и королеву, и пусть правят вместе.

— Так уж и весь?

— Ну не весь, но многие. Да и в провинции поговаривать начинают. Мол, лучше так, чем трон делить будут.

— Это пусть они сами решают, — усмехнулся стражник. — Ты мне про моих молодцев покойных скажи, что с ними не так.

— Не так там с двумя. То есть двум мечами горло перерезали, а еще двум — чем-то странным. Видимо, ножичками этими. Да вот, сам читай, — Сейтиро положил на стол лист с результатами обследования.

Гильермо взял бумагу, придвинул ближе подсвечник, словно света из небольшого окна, в которое заглядывало солнце, ему было маловато, и стал изучать предоставленные материалы. Чем дальше, тем больше он хмурился. Под конец положил бумаги обратно и вздохнул.

— Значит, все-таки, Денко.

— Это хлопец твой?

— Да, — мужчина на мгновение задумался. — Орес не стал бы — возраст не тот, да и в страже уже давно. Те, которые не сильно Анну-Викторию жаловали, на другие места попросились. В том же министерстве стоят, на монетном дворе, да в том же музее при особо ценных экспонатах. А кому совсем не по душе ее власть пришлась, тех я лично отправил по добру по здорову.

— Значит, оставались только те, кому ты всецело доверял? — уточнил тюремщик.

— Получается, так. Денко этот не так давно в страже, но всегда службу исправно нес. Жениться собирался. Говорил, на свадьбу накопит, и сразу же невесту в храм поведет. Только в последнее время странным был. Задумчивым. Ребята говорили, что у него с невестой что-то не ладится. То ли просто поругались, то ли она ждать устала и за другого выходит. Да никто толком не знал ничего.

— Что ж проверим и невесту эту, и родню его, — отметил себе мужчина. — Ну и второго на всякий случай. Сам понимаешь, в прошлый раз мы недоработали. В этот лучше все проверить.

— Да понимаю, чего уж тут, — не стал спорить со старым знакомым глава стражи.

— А больше ничего у тебя нет? А то вдруг ты мне склянку с ядом достанешь, али документ какой, который убийца ваш обронил, пока с графом сражался.

— Чего нет, того нет, — развел руками мужчина. — Это ваше дело, все выяснять да вызнавать. Я думал, ты мне сам еще что-нибудь расскажешь. Тело-то мы вам отдали.

— Да нечего пока. В городе его никто не помнит. Стража у ворот, — тюремщик махнул рукой, — сам понимаешь, сейчас крестьяне туда-сюда по сто раз в день проедут, где всех упомнить. Все таверны и гостиницы мои люди обошли, тоже безрезультатно. Или он угол у кого снял, или за городом хоронился. Сейчас хлопцы все укромные места в получасе ходьбы от города досмотрят, но я сомневаюсь, что найдут хоть что-то полезное.