Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

Задумавшись над сложившейся ситуацией, граф не заметил, как девушка постепенно успокоилась рядом с ним и уснула. Лишь когда на пороге возникла Росита, потерявшая свою подопечную, Филипп обратил внимание на тишину.

— Ушла и пропала, — покачала головой нянька.

— Пусть спит, — тихо попросил ее Филипп. — После всего, что произошло, ей сегодня не стоит одной оставаться.

— Так что ж потом люди-то скажут? — напустилась на него женщина, но тихо, чтобы ненароком не разбудить девушку. — Ночевала в одной комнате с мужчиной.

— Скажут, что всю ночь поправляла мне подушки, да прислушивалась к дыханию, чтобы не умер ненароком, — усмехнулся граф. — Донья Эсперанса, жалко же будить. И так ночь беспокойной была. И скажите Андреасу, что ближайшую неделю ее величество будет работать во дворце.

— Хорошо, — сдалась нянька, глядя на устроившуюся на груди мужчины Эми. — Но смотри мне. Ежели обидишь девочку, лучше мне на глаза не попадайся.

— Да как можно, донья Эсперанса? — тихо возмутился Филипп.

— А это вам, граф, лучше знать, — с этими словами женщина развернулась и вышла из комнаты. И никто не видел, как она довольно улыбалась. Все складывалось так, как некогда мечтала ее покойная госпожа.

Солнечный луч скользнул по лицу королевы и остановился на глазах. Девушка сморщила носик, потом попыталась отвернуться и тут же наткнулась на странную стенку. Стенка оказалась теплой и приятной на ощупь.

— Доброе утро, ваше величество, — услышала она над ухом тихий голос Филиппа, от чего по спине побежали мурашки.

— Доброе. Ой… — девушка на секунду зажмурилась, потом удивленно распахнула глаза. — А ты… я… мы… — она окончательно запуталась и замолчала.

— Мы спали, — улыбнулся граф, и легонько щелкнул ее по носу. — У кого-то вчера была истерика, а потом этот кто-то умудрился заснуть. И когда здесь появилась Росита, мне было жалко тебя будить.

— А что люди подумают? — испугалась Эмилия и тут же попыталась оказаться от мужчины как можно дальше, впрочем, безуспешно.

— Люди подумают, — тихо шепнул ей на ухо Филипп, — будто ты считала себя виноватой в том, что произошло с бедным мной, и всю ночь провела у моей постели, вслушиваясь в каждый вздох и стон, поднося воду и поправляя подушки, — и уже в полны голос закончил. — Идея бредовая, и каждый, кто меня знает, поймет, что это не правда, но для дворца сойдет.

— Не понимаю, — Филипп, наконец, отпустил девушку, и она поспешила выбраться из кровати и устроится в кресле.

— Эми, ты забыла, что я военный. У меня был полк на границе. И с того дня, как тебя назначили наследницей до вызова в столицу, я провел со своим полком. Так что подумай сама, какие там условия. Иногда не успеешь зализать одни раны, как снова в бой за новыми. Так что парой шрамов больше, парой меньше, какая разница, — неожиданно ласково улыбнулся он ей. — Вчера тебе не до того было, а вот сегодня вполне можешь полюбоваться на шкуру настоящего воина.

Девушка нерешительно подняла голову и бросила быстрый взгляд на мужчину.

— Вообще-то не слишком приличные намеки, ваша светлость, — немного язвительно произнесла она.

— Милая, если бы я делал намеки, это звучало бы иначе, — парировал граф. — Для начала я бы предложил тебе перебраться поближе, дальше затребовал благодарность за вчерашнее спасение жизни.

— Зараза, — тихо, но отчетливо, произнесла королева.

— Буду воспринимать это как комплимент, — расплылся в довольной улыбке мужчина.

— Филипп, — возмущенно начала Эмилия, но их перепалку прервало появление королевского секретаря.

— Утро доброе, — словно ниоткуда возник в комнате юноша.

— Нет, тебя точно стучаться не учили, — вместо приветствия выдохнул граф.

— Вообще-то вы так мило общались, что ничего не слышали, — пожал плечами Андреас, проходя в комнату и падая в свободное кресло. — Ваше величество, марш к себе, через час сюда планировал прибыть министр экономики для согласования ряда вопросов, в полдень приедет мастер Искренов с отчетом о деятельности дворца и какими-то проектами, которые без вашего высочайшего утверждения не могут притворить в жизнь. А к тебе, герой-любовник, минут через десять заглянет лекарь, а во второй половине дня планирует нанести визит для решения ряда важных вопросов наш главный промышленник, мастер Фредерикс.

Девушка плотнее запахнула халат и выскользнула из спальни Филиппа, оставив мужчин вдвоем.

— Андреас, не в службу, а в дружбу, спровадь от меня этого коновала побыстрее, а то я его прибью ненароком, — попросил Филипп, когда хлопнула дверь гостиной.

— Не привык к тому, как аристократов лечат, — усмехнулся юноша, но, увидев, как изменилось лицо мужчины, махнул рукой. — Ладно, устрою. Тем более, повод есть. У нашего министра иностранных дел дочка приболела. Девочка особым здоровьем не отличается, пусть проведает. Хуже не будет. Часов трех тебе хватит?

— Вот и хорошо. Я как раз успею с Гильермо пообщаться, — граф поправил одеяло, уничтожая следы ночевки рядом еще одного человека, после чего упал на подушки.

— Смотри, сильно не геройствуй, — усмехнулся барон. — Ты нам живым нужен. А то других подходящих генерал-адмиралов пока взять не откуда.

— Если меня залечат, результат будет тот же самый, — усмехнулся граф. Он хотел еще что-то добавить, но не успел — раздался стук и комнату вошел лекарь.

После ухода лекаря, весьма удивленного бодрым состоянием своего пациента и озабоченного здоровьем девочки, Филипп, решивший не звать камердинера, дабы тот не доложил лекарю, с помощью Андреаса привел себя в относительно приличный вид. Поскольку дворца он покидать не собирался, то решил обойтись обычной рубашкой и свободной курткой, которую в войсках носили летом. Реши он оставаться в своих комнатах, куртка была бы не нужна, но смущать дам видом, принятым в казармах в кругу таких же военных, не хотелось. Это на границе хоть в одних штанах ходи — никто и слова не скажет. Вся обслуга из селян, женщины и сами подолы укорачивают, лишь бы колено закрывали. А тут все-таки столица.

Едва мужчины вышли из комнат графа, как столкнулись с Роситой. Нянька посмотрела на раненого, покачала головой, но промолчала, следуя дальше по своему пути.

Андреас удивленно посмотрел на Филиппа, но тот лишь пожал плечом. Вторую руку он предпочел повесить на перевязь — все-таки рана не до конца затянулась и доставляла заметные неудобства, да и бок меньше беспокоит. Впрочем, ругань лекаря ему и так придется слушать. Но лучше это, чем затянуть с общением с Гильермо. Ведь успела сложиться та самая ситуация, когда одна голова хорошо, а две лучше.

Глава стражи обнаружился в своей комнате, причем настроение мужчины были далеко не радужным. На столе перед ним лежали два ножа весьма интересной формы и кошка с привязанной к ней пеньковой веревкой.