Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

— Постараюсь, — всхлипнула девушка.

Тем временем в комнате появился лекарь в сопровождении пары стражников. Быстро осмотрев раны, он распорядился перенести своего пациента в его комнату.

— Встать помогите, — приказал граф. Стражи нерешительно переглянулись и покосились на своего временного шефа. — Помогите встать. Я вам не дворцовый холуй, который от царапины в обморок падает.

Лекарь не стал спорить. Филипп с помощью охраны перебрался в свою комнату. Королева хотела пойти следом, но нянька, до того молчавшая, остановила ее.

— Куда собралась? — схватила она свою деточку за руку.

— Няня, я к кузену, — попыталась уговорить женщину девушка.

— Оделась бы, бесстыдница, — буркнула та, подталкивая королеву к шкафу. — Видела бы твоя матушка, что ты при мужиках в таком виде непотребном находилась.

— Ой, — девушка запоздало покраснела. Все-таки ее спальный наряд был далек от приличия. Панталоны выше колена и короткая, до середины бедра, рубашка на широких лямках. В таком наряде даже в купальнях не показываются, не то, что во дворце.

Выудив из недр шкафа халат, нянька вручила его Эмилии. Девушка послушно надела его, застегнула пуговки и затянула пояс. Сунула ноги в пушистые тапочки. Нянька еще раз внимательно осмотрела ее и, не найдя более ничего, что препятствовало бы девушке покинуть ее комнаты в сложившейся ситуации, отпустила. Понятное дело, при пожаре и в белье бы пришлось щеголять, но, раз ничего не горит. Надо соблюсти хоть минимум приличий. Потом перевела взгляд на пол, покачала головой и пошла за служанками. Надо было протереть пол от грязи, принесенной наемником и крови графа.

При мысли о том, что Филипп мог не услышать крадущегося в темноте супостата, или не успеть, женщине стало плохо. Еще немного и ее девочка была бы мертва. Да как бы она, старая, смотрела в глаза Созидательнице, после того как солнышко свое не уберегла, последнюю просьбу умирающей королевы не выполнила. Оставалось лишь покачать головой, да вознести молитвы за здоровье графа. Да утром сходить в храм, возжечь благовонных палочек богине.

Когда Анна-Виктория вошла в комнату Филиппа, лекарь уже закончил возиться с самой опасной раной и обрабатывал порез на руке.

— Как он, мастер Росим, — обратилась королева к лекарю.

— Жить буду, — буркнул Филипп, но, разумеется, его проигнорировали.

— Граф потерял много крови, — заговорил лекарь, нанося мазь на царапину, отчего мужчина скривился, но промолчал. — К счастью повреждения не опасны, органы не задеты, но я бы рекомендовал полный покой на ближайшую неделю.

— Так мне варвары и обеспечивали этот покой, — снова прокомментировал Филипп. — Мастер Росим, вы не изнеженного аристократа лечить призваны. Я и со сломанными ребрами в бою был, и с вывихами. И ранения куда более опасные были.

— Молодой человек, вы не на границе, — сурово произнес лекарь, — а я не гарнизонный коновал. Тот вас и без головы в бой отправить готов, если все остальное цело. Вам очень повезло. Нож этого молодчика чудом не задел печень. И нет никакой гарантии, что на лезвии не было какого-нибудь яда. Так что я бы предпочел держать вас под наблюдением.

— Если яд и был, — возразил пациент, то вышел с кровью. В противном случае я бы с вами не разговаривал, — прежде чем лекарь успел что-то сказать, добавил он.

Мужчина лишь покачал головой, заканчивая перевязку. Спорить с пациентами он не любил, особенно, если ему попались военные. Другое дело — те самые аристократы. Лежат себе спокойно в постели, выполняют все предписания так, словно от малейшего нарушения режима тут же отправятся в чертоги Созидательницы.

— Вот и все, — посмотрел он на Анну-Викторию. — Ваше величество, вы же видите, какой мне достался несговорчивый пациент. Могу лишь просить, чтобы вы сами повлияли на этого молодого человека. От того, что он проведет в покое несколько дней, хуже не будет.

— Я постараюсь, мастер Росим, но ничего не смогу обещать, — улыбнулась девушка.

Когда лекарь и слуги, собрав все, удалились, королева присела на край постели раненого.

— Спасибо, — легкая улыбка коснулась ее губ, но глаза выдавали беспокойство. — Если бы не ты…

— Забудь об этом, — Филипп с трудом сдержал желание притянуть к себе девушку, ощупать, удостоверится, что она не пострадала. Мужчина заставил себя ограничиться тем, что поймал ее руку и начал осторожно поглаживать тоненькие пальчики. — Вообще-то Гильермо и Росита предполагали, что подобное может произойти. Так что моя ошибка лишь в выборе оружия. Надо было сообразить, что убийца не пойдет с мечом и держать под рукой кинжал.

— И все же ты не обязан был рисковать собой ради меня, — возразила девушка.

— Эми, — мягко произнес мужчина, — а у меня был выбор?

— Выбор есть всегда, — опустила глаза королева. — Ведь ты мог лечь спать, тебя могло не быть в комнате. Ты мог просто не открывать окно.

— Это лишь вероятности. Все случилось так, как случилось. И, если все повторить, я бы поступил точно так же.

— Это из-за того, что произошло днем, — опустила голову девушка.

— Отнюдь, — покачал он головой. — Но раз ты сама заговорила об этом, не буду скрывать, я готов был придушить твоего секретаря, когда он нас прервал.

Девушка еще ниже опустила голову, прячась за волосами.

— Филипп, давай не будем об этом, пожалуйста, — прозвучало как-то жалко, но что поделать, если сейчас она чувствует себя не королевой, пусть пока не самого сильного, но достаточно большого королевства, а как маленькая девочка, родители которой ушли в гости, оставив ее одну дома.

— Хорошо, не будем, — с легкостью согласился граф. Потом неожиданно резко притянул к себе девушку и обнял, заметив, как напряглась хрупкая фигурка. — Все закончилось, Эми. Все, позади.

— Я испугалась, — всхлипнула королева, не пытаясь вырваться. Может потом, она будет краснеть, вспоминая, как прижималась к мужчине, чью одежду составляли лишь штаны и повязки. Но сейчас ей куда важнее было чувствовать, что кошмар этой ночи прошел. — Думала, что все, что ты, что тебя… — дальше девушка могла только плакать.

— Ничего, мы еще повоюем с ними, — произнес мужчина, поглаживая девушку по волосам. — Они еще поймут, что не стоит с нами связываться.

В ответ Эмилия лишь хлюпнула носом, на что Филипп улыбнулся. Все правильно. Это при страже он не дал ей скатиться в истерику. Нечего показывать людям свою слабость. Тем более что граф опасался, нет ли среди людей Гильермо предателя. Самого фон Розенстоуна он не подозревал. Слишком памятен был разговор в первый день его появления в малом дворце. Скорее даже допрос, а не разговор. А вот за преданность остальных сам он не стал бы ручаться. Впрочем, пусть с этим глава стражи разбирается. На то он этот пост и занимает.