Чандра Райан - Королева Ассасинов

— А ты хорошо это умеешь делать.

Она выпустила его член изо рта, но продолжала поглаживать его рукой.

— Каждая женщина должна уметь это. Так приручают зверя.

Она снова провела языком по головке члена, а затем простонала:

— И, кажется, это усмиряет большинство мужчин, как правило.

Он попытался сдержать смех, но проиграл в этой схватке.

— Так ты тоже зверь, получается?

На её лице появилась зловещая улыбка, когда она снова посмотрела на него:

— Ещё какой.

Когда она снова взяла его в рот, он понял, что вынужден согласиться. Только самые порочные женщины знали, как еще можно применить свой язык, чтобы доставить такое удовольствие. Но ему не хотелось кончать ей в рот. Не в этот раз, по крайней мере.

Он намотал её волосы на руку и не сильно потянул.

— Остановись.

Она застонала, не скрывая разочарования, но сделала так, как он просил.

— Ложись на спину.

После того, как она легла, он провел пальцем между её половых губ. Он был рад, что она все еще была влажной.

— Ты готова для меня?

— Да.

Он на коленях встал между её ног и расположился прямо перед её входом. Вот они — последние секунды предвкушения. Он позволил себе насладиться моментом, прежде чем войти в неё.

Её влагалище было таким узким и горячим, когда он проник в неё, что ему пришлось закрыть глаза и перевести дыхание, чтобы не погрузиться с головой в это восхитительное чувство. Он не знал, как долго она не спала с мужчиной. Она всегда была скрытной по поводу своей личной жизни, но в течение трех лет, которые они провели вместе, он ни разу не видел, чтобы она с кем-нибудь уединялась. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы в её памяти остались плохие воспоминания об этом вечере.

— Ты собираешься спать со мной сегодня или нет?

Её дерзкий взгляд стал его погибелью. Он рывком полностью вошел в неё, а затем улыбнулся, услышав её стон.

— Нетерпеливая распутная девка. Я пытался доставить тебе удовольствие.

Она крепче сжала его мышцами внутри.

— Иногда девушке хочется, чтобы её любовник был нежен и осторожен с ней, но иногда она хочет, чтобы ей было трудно дышать и чувствовать, как бешено бьётся сердце. Боль в мышцах и нежность кожи — малая плата. Я хочу, чтобы ты меня ублажил сегодня как следует.

Он улыбнулся, услышав честное признание.

— Пусть так и будет.

Она впилась ногтями ему в плечо, когда он стал рывками проникать глубже. Он отдавался ей без остатка. Каждую каплю своей энергии он вложил в этот акт. Пот выступил на его груди, а дыхание превратилось в череду тяжелых хрипов и стонов, по мере того как в нём нарастал голод.

Но всё же он не позволил волне желания накрыть его, до тех пор пока она не закричала, а её тело не затрепетало в оргазме. Только тогда он сдался. Он освободился от контроля и ринулся в объятия наивысшего удовольствия, чувствуя, как напряглись его яйца, а энергия начала волнами покалывать позвоночник. Затем наступило блаженство. Оно длилось всего несколько мгновений, но в этот момент украденного времени, казалось, что все именно так, как и должно быть.

— Ты настоящий умелец.

Она нежно прикоснулась к его спине. Прикосновение было мягким, словно перышко, и от этого ощущения он весь покрылся гусиной кожей.

— Мастерство мужчины — всего лишь отражение женской страсти.

Он отодвинулся от неё и лёг рядом с ней на кровать.

Она засмеялась.

— Никогда бы не заподозрила тебя в ложной скромности.

Он поцеловал её в щеку.

— И не нужно.

Она перевернулась и задула фонарь. Теперь только свет ночного неба освещал комнату.

— Хорошо. Нужно поспать. Завтра я приведу свой дом в порядок.

Он еще какое-то время мирно лежал рядом с ней, пока её дыхание не стало ровным. Ему больше ничего не было нужно — лишь бы оставаться в её объятиях всю ночь. Её призыв к отдыху был соблазнительным. К несчастью, он ощутил на себе чей-то взгляд во тьме. Кто-то наблюдал за ним. Он чувствовал, как к нему взывает её магия. Призыв был теплым и зовущим, но его сладость оставляла горькое послевкусие во рту. Инстинкт выживания твердил ему быть начеку. Не только ради себя, но и ради Лилли. Но всё же, ему пришлось проследовать за зовом магии. Лилли должна была знать, кто колдует в её королевстве, чтобы заранее разработать соответствующий план действий. Прежде, чем взойдет солнце, ему нужно выяснить, кто была эта колдунья и насколько велика угроза, исходящая от неё.

После того, как он выпутался из сплетенных объятий Лилли, он оделся и тихо отворил дверь. Затем запер её за собой, чтобы убедиться, что Лилли будет в безопасности до его прихода. Если он не вернется к её пробуждению, она сможет выбраться из комнаты сама. Эта женщина многое умела. Но если что-то пойдет не так, воры из их отряда быстро смогут открыть замок.

Он старался держаться в тени, пока пробирался вниз по лестнице в общую комнату. Он не хотел привлекать к себе внимания, насколько это было возможно. К счастью, было уже поздно, и большинство обитателей постоялого двора отправились спать. Когда он вышел через дверь, он был практически уверен, что его никто не видел.

Несколько людей гуляли на улице, но, казалось, что они возвращаются домой после попойки или готовятся к делам завтрашнего дня. Он не ощущал, чтобы от них исходила магия.

Он продолжал идти по мощеным улочкам города в поисках колдуньи. С каждым шагом ему становилось все труднее отрицать, откуда исходила эта магия. Он направлялся к замку.

Хотя шансы были невелики, но он надеялся, что колдунья не была в союзе с королем. Если у короля есть чародейка, то его будет труднее свергнуть. Особенно если учесть, насколько сильной казалась колдунья. Он услышал её с другого конца города. А теперь, когда он проходил под первой каменной аркой замка, он чувствовал, как она его тянет к себе.

Это чувство было не из приятных. И оно станет вдвойне неприятным, учитывая, насколько сильной будет её магия, когда он, в конечном итоге, окажется рядом с ней. Она не самый простой противник. Пока он шел по коридорам замка, он все больше замечал, что все вокруг выглядит заброшенным. Где рыцари? Где охрана? Даже с теми способностями, которые он приобрел благодаря своей профессии, ему было бы нелегко получить доступ в покои короля.

— Будь добр, прекрати своё невыносимое хныканье.

Резкий женский голос эхом прокатился по коридору, по которому он в данный момент шёл, и заставил его остановиться.

— Я хочу к своей маме!

Голос мальчика был юным, но в нем не было ничего похожего на хныканье.

— Она умерла. Разве не помнишь? — отрезала женщина в ответ.

Даже Кирин поморщился от жестокости этих слов. Ему приходилось вносить свой вклад в ужасные вещи, которые он совершал во имя профессии, но он никогда не испытывал удовольствия от этого. Она же, напротив, казалось, была в восторге от своих слов.