Сергей Садов - Рыцарь Ордена: Наследник Ордена. Рыцарь двух миров. Клинки у трона (сборник) [litres]

– Звук!!! – приказал я.

Тотчас тысячи мечей одновременно стали бить по щитам. Под этот мерный, сводящий с ума стук, мы продолжили сближение.

Все-таки новички или нет, но имперские солдаты быстро пришли в себя и теперь поспешно строились для боя, занимая позиции лицом к нам. Им пришлось оставить свои теперь уже бесполезные укрепления и встречать врага в чистом поле. Мне было видно, как нервничает вражеский командир из-за того, что у них в тылу оказалась река. Все же он постарался отойти от нее подальше, чтобы сохранить возможность маневра, оставив за фронтом как можно больше свободного пространства для переброски резервов. Только теперь это играло на руку нам.

– Опять тактические правила оборачиваются против них, – заметил Лекор. – Я уже начинаю думать, что они не просто бесполезны, но и вредны.

– Думаю, что не стоит впадать в другую крайность, – ответил я. – Отрицание всяких правил так же ошибочно, как слепое следование им. Лично я считаю, что устав подобен костылю – для хромого он опора и помощник в ходьбе, а для бегуна оковы на ногах… Только бы они не догадались перекрыть узкий проход между берегом и деревьями.

– Неплохо сказано! Надо будет запомнить. Вполне возможно, что ты прав. А что касается того прохода… не перекроют. Оттуда не ждут атаки. Атака оттуда нарушение основ тактики… и верно, что костыль… Так, а сейчас, кажется, будет жарко.

Мы сближались под все тот же грохот ударов. Вот в нас полетели первые стрелы, но ответных выстрелов не последовало. Четко печатая шаг, наша пехота шла навстречу врагу. Было видно, что это сильно нервирует вражеского командира. Он не понимал наших действий и от этого нервничал еще сильнее. По его представлению мы должны были ударить конницей, которая посеет хаос, а там уже подойдет пехота. Вместо этого эти удары мечей и четкое движение вперед. Имперскому военачальнику просто не хватило времени обдумать ситуацию, за что он и поплатился.

Обстрел нарастал, но пока он оставался неорганизованный и не причинял особого вреда. В этот момент позади вражеского фронта раздался мерный топот тысяч копыт тяжелой конницы. Желая оставить больше пространства между рекой и фронтом, имперский военачальник дал возможность всем тевтонским всадникам покинуть узкое место и разогнаться для атаки. Наши действия прекрасно скрыли их движение и теперь они неслись точно в тыл имперской армии. Причем выбор цели был великолепен. По сути, они могли ударить в любое место вражеского фронта. Герхардт вмиг оценил преимущество своего положения и разделил свой отряд. Большая часть всадников ударила по центру, а остальная часть, во главе с ним самим, помчалась к тому месту, где возвышался штандарт командира. Они вмиг раскидали немногочисленную охрану и на полной скорости заскочили на холм, с которого имперский командир планировал управлять битвой. Атака первого отряда тоже принесла успех. Имперцы пали жертвой все тех же тактических правил. Копируя тактические приемы византийской армии, имперцы переняли и их построение, когда в первых рядах стоят новички, а за ними ветераны, готовые в случае необходимости поддержать их. Это почти всегда оправдывает себя, но не в этот раз. Услышав позади топот сотен коней, шум разгорающейся битвы, новички стали оборачиваться, чтобы посмотреть, что там происходит. Ветераны такой ошибки не сделали бы никогда. Они бы доверили отражать атаку с тыла своим товарищам, а сами сосредоточились на более насущной для них проблеме, а именно наступающей с фронта тяжелой пехоте. Новички обернулись, не все, но обернулись, при этом их щиты ушли в сторону, открыв людей.

Китежские офицеры были слишком опытны, чтобы не воспользоваться этой ошибкой. Команда, и первые линии пехоты опускаются на колени. Тотчас сотня тяжелых луков бьет почти в упор по открывшемуся врагу. С такого расстояния для стрел с калеными наконечниками доспехи что бумага. Только тяжелый пехотный щит может защитить человека. После залпа сразу несколько десятков человек валится на землю, пронзенные стрелами. Тем самым они открывают своих товарищей, стоящих за ними. У второго ряда щиты находятся за спиной. Чтобы их перебросить вперед, нужно время. У них только тяжелые копья, которые до этого лежали на плечах погибших. Поэтому второй залп собирает более богатую жатву. А следует еще третий, четвертый. После пятого новички не выдерживают и начинают пятиться. Тотчас звучит новая команда, и строй китежской пехоты поднимается. Разом тысячи копий направляются вперед. Команда – и китежане переходят на бег. Разбег, дружный выдох и тысяча копий разом бьет по вражеским солдатам, уже не защищенным щитами первой линии. Росичи немного отступают, и снова короткий разбег, удар. Эти одновременные удары леденят сердца, вызывая страх, а тут еще позади шум разгорающейся битвы, навстречу росичам прорываются всадники, полностью закованные в железо. В этот момент, подрубленный, падает штандарт командующего. Это решает исход битвы. Лишенный единого командования, зажатый с двух сторон, враг не выдерживает и начинает отступать в сторону от укреплений, в поле. Некоторые отряды еще сохраняют строй, но многие уже просто бегут. Спасайся кто может. Герхардт же развернул свою кавалерию с холма и ударил по левому имперскому флангу, оттесняя его от укреплений. Под ударами с фронта и тыла он быстро рассыпался и солдаты бросились наутек.

Лекор чуть ли не за руку меня хватал.

– Энинг, надо ударить нашей кавалерий по правому имперскому флангу и тогда мы захлопнем мышеловку! Они все попадут в кольцо!

– В кольцо? Лекор, их там пятнадцать тысяч! А нас меньше пяти! Если мы окружим их, то они будут драться хотя бы от отчаяния, но если мы оставим им возможность уйти, то они вскоре побегут!

– Но наш удар им поможет побежать!

– Только попробуй двинуться без команды! – в конце концов, не выдержал я. Лекору пришлось смириться.

Как я и ожидал, увидев перед собой свободное место, враг толпами устремился туда. Причем бежали пехотинцы так быстро, что опрокинули некоторые еще продолжавшие сопротивляться части. Вскоре бегство стало повальным.

– Вот теперь пора.

Лекор, до этого в нетерпении горячивший коня, гикнул, и во главе всей легкой конницы помчался в атаку. Это довершило разгром. С этого момента никакого организованного сопротивления не существовало. Тевтонская кавалерия мигом подавляла все попытки организоваться. Потом подходила тяжелая пехота Китежа и довершала то, что начинали делать бароны. Легкая же кавалерия носилась по всему полю, преследуя бегущих.

– Вперед! – Я сам повел резервы. – Главное не дать врагу вспомнить, что их больше, чем нас!

Через час все закончилось. Кавалерия умчалась преследовать бегущих, легкая пехота рассыпалась по полю, ища раненых и подавляя малейшие попытки сопротивления. Китежане с баронами расправлялись с теми, кто отказывался сдаться. Пленных сводили толпами. Их уже никто не считал. Только маги отбирали у них защитные амулеты.