Дин Лейпек - Дракон должен умереть [СИ]

— Сегодня праздник Жатвы, если помните. В селе неподалеку от замка ярмарка. Можно было бы наведаться туда… Хотя вряд ли это то, что нужно сейчас вашей светлости.

Генри улыбнулся.

— Ошибаешься. Это именно то, что мне сейчас нужно.

Уже стемнело, повсюду горели костры. Люди вокруг пели, хохотали, перешептывались в кустах и за амбарами. Время от время румяные и уже порядком развеселившиеся девицы обращали на Генри внимание, заливались громким смехом и пытались куда-то утащить, но он был слишком задумчивым и не сразу вспоминал, что в таких случаях полагается делать, а когда вспоминал, девицы уже исчезали.

Генри не соврал, сказав, что крестьянская ярмарка — это то, что ему было нужно. Здесь, вдали от каменных стен замка, было куда проще думать, даже несмотря на шум вокруг. Генри и так не часто бывал при дворе — его всегда тяготили как необходимость соблюдать этикет, так и бесконечные интриги, в которых у Генри никогда не было желания разбираться. Здесь, в Дернби, и с тем, и с другим было чуть лучше, чем в столице — но королевский герб, вырезанный на тяжелых дверях, все равно напоминал Генри о его долге перед сюзереном. Тот факт, что Генри состоял с королем в отдаленном родстве — двоюродный брат леди Теннесси, матери Генри, был женат на троюродной племяннице короля — ничего не менял. Король просил его помощи — значит, Генри должен был помочь. В вассальной клятве ничего не говорилось о размере помощи или тех случаях, когда сюзерену можно было отказать.

Генри не хотел этого делать. Он не хотел связывать себя такой ответственностью. У него было полно своих забот, да и вообще он плохо видел себя в роли опекуна драконообразной принцессы. Кроме того, в этом деле столько всего могло пойти не так, что казалось невероятным, как оно вообще может закончиться удачно. Конечно, король мог сильно преувеличивать насчет головы. Джона XII не зря прозвали Добрым, причем еще при жизни, что с королями случалось не часто. Но, когда речь шла о семье, характер короля мог круто меняться. А Генри был привязан к своей голове и плохо представлял, как сможет без нее обойтись.

Но Генри знал, что у него не было выбора. Не потому, что он не мог отказать королю. Он мог, если бы очень захотел. Он даже мог бы, скорее всего, отказаться так, что король понял бы его и не очень сильно рассердился. Нет, причина была в другом.

Генри помнил лицо принцессы, когда та прыгала и хлопала в ладоши. И вот этому лицу он не смог бы отказать. Даже если бы очень захотел.

— Милорд! Вы не соответствуете праздничному настроению простого люда.

Это был Ленни, пропавший некоторое время назад, и теперь возвращавшийся твердой походкой человека, который знает, что уже порядочно выпил, и старается этого не показывать.

— Боюсь, что да, Ленни. Знаешь что? Оставайся-ка ты тут, а я пойду обратно. Мне будет полезно прогуляться в одиночестве.

— Милорд! Я не могу отпустить вас одного!

Генри улыбнулся и вопросительно поднял брови.

— Конечно, милорд! — настойчиво продолжил Ленни. — Кто будет защищать вас от орды разбойников?

— В твоем состоянии, Ленни, ты сможешь их отпугнуть разве что могучим винным духом. Возвращайся. Девушки ждут.

Ленни неуверенно оглянулся к кострам, откуда доносились смех и пение.

— Все равно брать с меня нечего. Не волнуйся. Иди.

Ленни поклонился и удалился все той же уверенной походкой, всего один раз оступившись и один раз чуть не упав.

Генри стал пробираться к дороге. Самым опасным местом оказался темный проход между маленькими сарайчиками, Генри то и дело спугивал очередную парочку, а один раз даже, кажется, на кого-то наступил. На дороге стало чуть светлее, а громада замка вдали отлично указывала путь. Генри шел, задрав голову и глядя на звезды.

Некоторое время он восхищался своим благородным решением. Он смотрел на него с той стороны, и с этой, и снова с той, и находил, что это превосходный поступок, выгодно подчеркивающий положительные свойства его характера. Генри подумал о том, как гордился бы им отец, если был бы жив, и как довольна будет мать… Тут, правда, Генри понял, что идея взяться за воспитание тринадцатилетней принцессы, эпизодически превращающейся в большую летучую тварь, с точки зрения его матери вряд ли может называться удачной. Да и отец, скорее всего, затею бы не оценил.

Тогда Генри начал думать, что, возможно, он просто слабохарактерная личность, которую каждый может использовать в своих интересах. Многое подтверждало эту теорию, и он некоторое время грустил о собственной ничтожности и неспособности постоять за себя… Тут Генри споткнулся и чуть было не упал, после чего его голова перестала предаваться праздным мыслям и переключилась на более насущные задачи, например, как не свалиться в придорожную канаву.

До замка оставалось всего ничего, уже можно было различить отдельные строения, линию стен, темный силуэт башни. Генри начал всматриваться еще до того, как понял, что именно ищет, и в тот же момент нашел — ряд освещенных окон на самом верху. Генри показалось, что он видит темную фигуру в одном из них, но на таком расстоянии мог и ошибаться.

Когда он подошел к замку вплотную и уже переходил мост, то понял, чего они с Ленни не учли в своем прекрасном плане. Мост, разумеется, был опущен. Но вот чугунная решетка внутри ворот закрывалась каждую ночь. И сейчас она тоже, естественно, была закрыта.

Генри подошел к маленькой дверце сбоку от ворот, ведущую внутрь караульного помещения, через которую только и можно было проникнуть сейчас в замок. После первого стука ничего не произошло. Второй и третий тоже остались без ответа. Лишь послышалось в отдалении мяуканье кошки и лай разбуженной собаки, после чего снова наступила абсолютная тишина.

Генри постучал в четвертый раз, уже без особой надежды, и тут маленькое окошко над дверью распахнулось и из него высунулось заспанное и сильно заросшее лицо.

— Чего стучишь?

— Мне нужно войти внутрь.

— Ха! Ишь, чего выдумал.

— Серьезно. Я здесь живу.

— Живешь?! Это королевский замок, бродяга, а не придорожный трактир. Я знаю всех, кто тут живет, а вот тебя — нет. Так что проваливай.

Генри начал раздражаться, поэтому заговорил еще спокойней и вежливей, чем обычно.

— Меня зовут Генри, лорд Теннесси. Я гость короля, прибыл вчера вечером. Будьте добры пропустить меня внутрь.

Голова внимательно осмотрела его.

— Ну нет. Ты похож на лорда, как я — на капустную кочерыжку.

«Вообще-то некоторое сходство есть», — хотел было сказать Генри, но сдержался и продолжил вежливо молчать.

— Кроме того, благородные лорды не околачиваются в одиночку на своих двоих под стенами замка. Так что всего хорошего! — на этих словах голова исчезла и ставни захлопнулись.