Галина Гончарова - Летняя практика [litres]

– Да? А зачем? Может, еще не поздно притопить его и плыть дальше?

– Поздно.

– Это еще почему?

– Во-первых, ты так никогда не поступишь. Подло убивать того, кому спасла жизнь и кто не собирается причинять тебе зла.

– Добро тоже бывает разным. Может, с его точки зрения добро – это удобрить нами местные водоросли?

– Нет, что ты. У него на уме совсем другое. Он никогда не видел людей на дне морском.

– Неужели?

– Он знает, что люди не могут жить в море. И хочет понять, что и как, пообщаться…

– Пообщаться?

– Да. Сейчас он ведет нас в место, где мы можем научиться его языку.

Я пожала плечами.

– Это мило с его стороны. А нас там раньше не пришибут? До того как научат?

– Нет. Кстати, этот милый молодой человек – какая-то важная шишка у себя на родине.

– Везет мне на шишки на ровном месте.

– Эй, это ты о ком?!

– Догадайся с трех попыток?

– Ёлка, я тебя сам когда-нибудь притоплю!

– Мню – мню.

– Будешь издеваться над моим величеством – я тебя конфет лишу! В приказном порядке!

Эта угроза была намного серьезнее.

– Извини. Убедительно?

– Нет. Но большего от тебя все равно не дождешься.

– Тогда расскажи, что и как ты у него прочел?

– Не слишком много. На полное считывание надо больше времени. Пока я понял только, что они в этом море недавно. Откуда-то пришли круга четыре назад.

– Пришельцы среди нас?

– А сама-то ты кто?

– Боевая ведьма! И я готова это доказать в любой момент. Тебе как: физически или магически?

– Я тебе на слово верю.

– А то смотри. Мне для друга ничего не жалко! Ни пары оплеух, ни огненного шара…

– Да твоя доброта давно всем известна.

Я обиделась и надулась. Тёрн несколько минут молчал, а потом я снова услышала:

– Извини, подруга.

Я гордо продолжала молчать. И вообще, я обиделась!

– И оценивается эта обида… в две коробки конфет?

Интересное предложение, но мало.

– Хорошо. Две с половиной.

– Не меньше пяти!

– Настолько я тебя не оскорблял! Три!

– Четыре!

– Три с половиной!

– Тоже мне – король, торгуется, как лавочник на ярмарке!

– Лавочники мне и в подметки не годятся. Ладно! Вымогательница! Три!

– Согласна… вэш-ш-ш! Опять обманул?!

– Ладно. Две.

– Нахал клыкастый! Три! С половиной!

– Ты уже на три согласилась!

– Но тогда одна из них – с клубникой! И обязательно в горьком шоколаде!

– Ладно, будет тебе клубника.

Так мы и плыли за рыболюдом, коротая время в дружеской беседе и не обращая внимания на сердитое сопение остальных пловцов. Что я им могу сказать? Раскрыть секрет Тёрна? Ну, уж нет.

Наш путь закончился весьма неожиданно у коралловой (я сильно подозревала, что это кораллы) арки, щедро украшенной жемчугом. Жемчужины разных цветов и оттенков складывались в странные знаки. Рыболюд провел по одному из них ладонью – и тот засветился тем же холодным голубым цветом, что и хвост нашего проводника. Свечение разгоралось, усиливалось, перекинулось на всю арку…

Рыболюд кивнул нам – и медленно вплыл туда.

Ну и что нам оставалось делать?

Я быстро, чтобы не передумать, нырнула за ним. Мир растворился в сполохах голубого цвета. И я поняла – это своего рода телепорт.

Первое, что я увидела, открыв глаза, – был весьма острый наконечник копья сантиметрах в двух от моего носа. А первое, что сделала, – сгенерировала слабый силовой импульс. Копье только хрустнуло, улетая куда-то вдаль вместе со своим обладателем. Я приготовилась к отражению атаки. Если что – я тут супчик из селедки сделаю! И плевать, что головы там от людей! Хвосты сварю!

В следующую минуту меня крепко схватили за руку.

– Мурррулр!

Рыболюд с голубым хвостом решительно загородил нас грудью, выставив руку вперед.

– Мурррулр! Аш-шхессе варламурн амуррон!

Рыболюди, столпившиеся возле телепорта, недоверчиво поглядели на нас, но копья опустили. Наш провожатый повернулся ко мне.

– Мурррулр. Арлуррррм…

Потом он поднял пальцы к вискам – и в мой разум опять хлынула волна эмоций.

Спокойствие. Безопасность. Волноваться не надо. Радушие. И опять спокойствие.

Я поняла. И кивнула, мол, волноваться не буду. Искры, бежавшие по моим пальцам, угасли. А зачем действовать на нервы окружающим? Если что – я электрическую дугу активирую за две секунды. И без спецэффектов!

Наш провожатый еще немного поворчал, как кипящий чайник, и побулькал, а потом потянул меня за собой. Второй рукой я уцепилась за Тёрна. За тем двинулись телохранители, за ними – маги, за магами – все остальные. И такой связкой сосисок мы поплыли… куда?

Как оказалось – недалеко. К большой площадке, на которой возвышался здоровущий зеленый камень с четырьмя выемками для рук.

В две рыболюд вложил свои ладони. И предложил мне сделать то же самое.

– Я пригляжу, чтобы все было нормально, – пришла мысль от элвара.

Я послала ему волну тепла. Хорошо, когда есть такой друг. А потом вложила свои ладони в выемки. И на миг – отключилась от реальности. Почти перестала существовать.

Арле Ренье, юнга на корабле «Стремительный», мрачно драил палубу. Конечно, судно должно сиять и блестеть. Но они же стоят на якоре в порту Милотана?! В столице! Неужели нельзя отпустить его хоть на полдня в увольнительную, на берег?

Юнга мрачно протер последнюю доску, развернулся, чтобы выплеснуть воду за борт… и выплеснул ее аккурат в морду здоровущего гройна.

Почему-то гройну это не понравилось.

Арле тоже не оценил уникального шанса изучить гройна поближе. Вместо того чтобы посчитать количество зубов или обратить внимание на строение глаз, он шваркнул в морду гройна тряпкой, метнулся к противоположному борту судна и с кратким пожеланием зверушке сдохнуть – прыгнул за борт.

В следующий миг на безупречно отдраенную палубу обрушились здоровущие щупальца – и корабль перестал существовать. Тот мусор, который остался качаться на волнах, не годился даже на растопку.

Юнгу спасло то, что гройн не стал раскидывать стрекательные щупальца. Он только что приплыл – и воля хозяина приказывала уничтожить суда, а не охотиться за глупыми людишками. На это еще будет время.

Да и до берега было не очень далеко, даже меньше километра, – что это такое для человека, который вырос рядом с морем?

Когда он наконец добрался до берега, в городе уже поднялась тревога.

Несколько минут Арле просто лежал на берегу, раскинув руки и ноги в разные стороны. И единственной мыслью было: «Знал бы – удрал бы в самоволку, вместо того чтобы палубу драить».