Дем Михайлов - Темнодружье

Да плевать на происхождения ставни! Наколдована – значит наколдована!

Суть в другом – я дважды в западне! И на этот раз отрезан даже от узкой лестницы, где есть шанс отразить нападение и при этом держать тыл прикрытым. Ну, дедуля! Впрочем, не было больше желания называть себе кретином – помогло созерцания бренных останков моих предшественников сложивших здесь головы.

Куда именно сложили они головушки свои? А в мусор бросили.

Игроки не вернулись за снаряжением. Почему? Какая-то причина должна быть обязательно. Впрочем, вариантов тьма.

От банального и моего классического «не носи при себе ничего ценного», до «ну нафиг еще раз сюда соваться! Пусть горят мои вещи синим огнем! Пусть встанут поперек горла этого старого психопата!». И еще двадцать вариантов между этими двумя.

– Умри! – с невероятным пафосом объявил дедушка через невидимое мне отверстие и тут же поспешно и тонко добавил – А я смотреть не буду… потом уж на косточки воровские полюбуюсь…

Громых. Громых.

Я услышал двойной железный лязг. Меня это не удержало от злого вопля:

– Слабак!

Ответа не последовало. От дедушки. Зато до моих чутких ушей донеслось кое-что другое – частое-частое пощелкивание, постукивание и шуршание. Мозг подземного робинзона тут же включился на полную мощь, старательно анализируя приближающийся шум. Мне хватило двух секунд, чтобы в общих контурах опознать подступающего врага и место, откуда он явится.

Откуда – из забранной редкой круглой дыры в стене. Дыра диаметром сантиметров двадцать. В той же стене, шагах в трех от первого отверстия, есть еще одна дыра – квадратная. Тоже зарешеченная. И оттуда пока шум не исходит.

Кто? Насекомые. Мелкие, что я понял как по слуху, так и по ячейкам решетки. Насекомых крайне много. Я слышал и видел такое однажды в темных катакомбах Альгоры. Живую лавину срывающуюся со стены и утекающую в черную пропасть посреди пола. Там был такой же шум – я навсегда заполнил.

Я глянул еще раз на «трупы» погибших здесь игроков – они находились далеко от стены с отверстиями. Видимо отступили подальше, чтобы держать дистанцию. Возможно среди них были боевые волшебники. Мне бы огненную магию хорошего уровня и объема… но у меня кинжалы, камни и копье. И Ползун.

– Будет бой, дружище Ползун – сказал я.

– Ур! – браво отозвался верный питомец.

– Готовься. Морально. А я гляну-ка…

Подойдя к первому серебристому сгустку тумана, запустил в него ладони. Глянул в засветившийся экран перед глазами. Труха. Изъеденная труха, мелкие металлические обломки и битое стекло.

Ладно…

Я бы тоже не стал возращаться, если бы во время безнадежного боя понял, что все мое снаряжение превращается в бесполезный мусор. Вернулся разве что только ради мести старому психу обиженному на обиду далекого прошлого.

Что во втором трупе?

Труха.

В третьем?

Труха.

И одно среднее зелье здоровья. Прихватим.

Что среди костей «местного»?

Малое зелье маны. Две отмычки. Наконечник арбалетного болта. Бронзовый ободок от женского кошелька. Вор был женщиной?

Что-то странное в этом все.

Что-то не дает мне покоя. И в такой неподходящий момент – перед самой атакой. Шум нарастает. Но с минуту еще у меня есть – в трубах громкое эхо, звуковая волна летит впереди спешащих сюда монстров.

Что странное?

Этот вопрос я задал себе, спешно роясь в мусоре.

Что странное?

Мусор – будто через дробилку пропустили! Ничего полезного! Зато толстый слой мусора послужит прекрасным убежищем для мелких насекомых. Оттуда и будут атаковать, если первый удар не прикончит меня и слима.

Что странное?

Мысль ушла. Готов заплатить монетку, чтобы вернуть вспыхнувшую и пропавшую мысль-вопрос!

Вот!

Монетка!

Ни на одном из трупов не нашлось ни единого медяка! Ободок от кошелька есть. А денег нет. Ни единого колечка не нашлось. Браслеты, перстни, цепочки – где это все? Я один дурак пока обхожусь без ювелирки помогающей усилить характеристики персонажа. Вряд ли остальные столь же беспечны. Но где все изделия из благородных металлов? К черту золото. К черту серебро. Где медные монеты и украшения? Какой вор откажется от колечка на палец дающего пусть всего +1 к ловкости?

Но сейчас мне это не поможет.

Хотя, скорей всего, отгадка лежит на поверхности – после гибели очередного вора и ухода насекомых, сюда спускается старый псих со странным родовым именем и выгребает все ценное. Обычно самое очевидное – самое верное. Грабит мертвых. Мародер. Чем он лучше меня? Где благородство, старый ты сумасшедший?

Может поджечь мусор? Тут есть чему гореть. Все сухое как порох. Хм… то-то и оно – здесь все мигом превратится в неконтролируемый пожар, что сожрет и меня заодно. Оставлю это как последний довод.

Шум из трубы стал громче. В небольшой комнате загуляло зловещее шипение. Словно песок сыпется – песок в песочных часах, что отсчитывают сейчас последние мгновения моей жизни…

Первая смерть в Вальдире?

Здесь?

В провинциальном городе? В подвале психа?

Вот ведь…

Шум ударил по ушам. Вот и враги…

К бою!

Я угадал…

Из трубы ливанул настоящий водопад из насекомых. Ярких насекомых! Блестящих! Поразительно, но сначала мне показалось, что из стены бьет золотой фонтан – настолько яркие и блестящие панцири были у пузатых жуков, похожих на тараканов.

Сократив расстояние, я вгляделся.

Первые и вторые уровни. Всего-то. Мелочь блестящая. Но кто сказал, что так все и останется? Боюсь это только авангард. А за первым потоком идет арьергард – тяжелая пехота, готовая рвать в клочья уставшего врага. Я бы поступил именно так. Слабых вперед – пусть на них устанет враг…

Идея полыхнула в мозгу как фотовспышка. Дурная идея. Ой дурная…

– Сражайся, Ползун! – велел я.

Сорвал слима с плеча и… запихнул его в трубу, преодолевая напор жуков, что тут же принялись кусать меня блестящими жвалами. Один пробежал по плечу. Я раздавил его подбородком, успев заметить красные глаза, похожие на крохотные рубины. Жук лопнул. Не дав мне и пункта опыта – слишком уж он мал по уровню.

Поток прекратился.

Слим сработал как пробка в ванной, полностью перекрыв собой изливающийся живой водопад. Поднеся фонарь к заткнутой трубе, я заглянул внутрь студенистой тушки Ползуна. И увидел ожидаемое – он жрал и его жрали. Взаимоистребительный процесс пущенный на полную мощность. Злобно похрюкивая, Ползун поглощал десятки насекомых. Глотал их – если этот термин подходит к существу, питающемуся всем телом. При этом он частично восполнял массу тела и повышал уровень жизни.

С тревогой вглядываясь, на месте я не стоял. Глянет кто со стороны на меня – увидит нескладно пританцовывающего придурка, топающего, подпрыгивающего, размахивающего руками, бьющего себя по бокам локтями. По такому танцору дурка плачет. Но я не танцевал – я убивал. Уничтожал успевших ворваться внутрь жуков, давя их без пощады всем чем мог – старался быть как мой верный питомец, убивающий их всем телом.