Михаил Казьмин - Дочь лесника

Чтение стало на хуторе Триамов одним из моих любимейших занятий, и я с каким-то внутренним ужасом гнал от себя мысли о том, что будет, когда я прочту все имеющиеся в доме книги. Но пока что этот страшный для меня день оставался еще далеким. Я осилил только первый из трех томов 'Истории Империи' (сейчас читал второй), 'Землеописание или Краткие сведения о странах и народах Срединного континента и иных земель' некоего, довольно давно жившего Гернота Честного и 'Дополнения к землеописанию Гернота Честного, написанные его учениками и последователями'. Четырнадцать книг еще ждали своего часа. Точнее, тринадцать - местный букварь, а точнее, 'Буковник новый для обучения чтению и письму' я тоже изучил. Просто не признался с самого начала - как-то неприлично в моем-то возрасте...

- Феотр? - в нашу с Николаем комнатку, где я сейчас в гордом одиночестве читал историю, заглянула Лора. Ну да, мое имя здесь произносили именно 'Феотр'. Сергей стал Сиарком, Алинку называли Линни, а Николай теперь отзывался на совсем уж невообразимое Никлаа. Тоже плюс местным. Чем больше народ переиначивает на свой лад иностранные имена и названия, тем более этот народ самодостаточен.

- Феотр, я стучала! - девушка сразу же выставила оправдание своему вторжению. Да, еще дома я замечал за собой такой грех - мог залезть в книгу так глубоко, что реагировал далеко не на все внешние сигналы.

- Ты много читаешь, - Лора произнесла это скорее утвердительно, чем вопросительно.

Ну да, много. По здешним меркам. Зато работаю меньше других, ха-ха. Корнат когда узнал, что я старше него, проникся и как-то извернулся распределять работу так, что мне доставалось заметно поменьше, чем остальным.

Да-да, мы тут работали. Не то чтобы отрабатывали свое содержание, за это Корнату Империя заплатит, а просто так, из нормальной человеческой солидарности. Работы тут хватало, и просто смотреть, как Триамы постоянно что-то делают, нам не приходило в голову. Алинка вязала и шила, Николай вообще за все брался, хотя и предпочитал что-нибудь, связанное если уж не с металлом, то с деревом, а Сергей, малый здоровый и крепкий, со смехом говорил, что лопата, грабли, вилы и прочие аналогичные инструменты с успехом заменяют ему спортзал. Я, если что-то делал, то в основном по столярной части - когда-то давно приходилось, вот руки и вспомнили, что, куда и как. Иной раз и чем-то потруднее занимался, не без того. Кстати, жизнь в лесу и работа на свежем воздухе весьма неплохо повлияли на мое здоровье. Все-таки полсотни моих лет, немало из которых были прожиты, мягко говоря, не самым здоровым образом, принесли мне кучу проблем. А тут я начал замечать, что куча эта начала потихонечку уменьшаться. Дышать легче стало, уставать начал меньше, кости по утрам не ноют, даже моя дальнозоркость куда-то делась. Экология местная работала, чистая незагаженная природа. По крайней мере, другого объяснения у меня все равно не было. Кстати, то же самое и Николай говорил про свое самочувствие, ну а молодые наши и без того здоровьем обделены не были.

- Вы все читаете много, - не унималась Лорка. - Линни говорила, у вас еще больше читают?

- Да, - подтвердил я. На какой-то развернутый разговор, честно говоря, настроя не было.

- Наверное, это очень интересно, - вот у Лоры такой настрой, судя по всему, наличествовал, и отсутствие его у меня девушку не особо и волновало. - Вы постоянно что-то узнаете... - Она мечтательно закатила глазки к потолку и на какое-то время задумалась.

Эх, девочка... Знала бы ты, сколько всякой ерунды и всяческого словесного, зрительного и прочего информационного мусора постоянно вливается в наши мозги, ты бы в ужасе спряталась. Ну да. Или подсела бы на это не хуже чем на наркоту.

- Феотр, а ты мог бы научить меня своему языку? - неожиданно спросила она.

- Лора, а зачем? - я постарался подпустить в голос побольше мягкости и доброты. - Мы учим ваш язык, не просто так, чтобы его знать. Мы разговариваем с вами, читаем ваши книги, мы, зная ваш язык, сможем жить здесь. А какая тебе будет польза от знания нашего языка? Я думаю, осенью мы уедем и тебе не с кем будет на нашем языке говорить. И читать здесь по-нашему нечего. Ты просто быстро забудешь наш язык, потому что для тебя это будет бесполезное знание.

Скорчив недовольную мордашку, девушка все же признала мою правоту. Интересно, что она придумает в следующий раз?

Да... Вот ведь выросла проблема на ровном месте... Впрочем, проблеме этой было уже почти семнадцать местных лет, а моей она стала где-то с неделю назад, когда я с удивлением заметил, что Лорка дышит ко мне явно неровно. Девчонка старалась почаще и подольше находиться у меня на глазах, а если повода для этого не было, тут же его создавала, ни капельки не заботясь о правдоподобности. Раз она вызвалась проконтролировать мои упражнения в стрельбе из винтовки - это вообще было что-то с чем-то. Лорик прямо-таки из кожи вон лезла, создавая ситуации, в которых я, как она, видимо, полагала, просто обязан был ее обнять. Как я при таком напоре умудрился избежать самострела или чего похуже, сказать до сих пор не могу. Откровенно говоря, я подозревал, дальше будет больше.

Усиливало эти подозрения то, что Лорка, пытаясь привлечь к своей особе мое мужское внимание, нимало не заморачивалась присутствием своих родных или остальных членов нашего попаданческого коллектива. Разве что прилипала ко мне при попытке прицелиться в мишень, дождавшись, пока уйдут отец да Николай. Судя по отсутствию реакции со стороны родителей и старшего брата, никаких положений гвенда она при этом не нарушала, и это меня несколько, скажем так, озадачивало.

Гвенд... Тоже интересное явление. Этим словом тут именуют свод правил и рекомендаций, заменяющий народу бааров, как лесных, так и полевых, закон, обычай и религию вместе. Происхождение гвенда все же носило религиозный характер, но так, чисто номинально. Как я понял, считалось, что первые, самые древние, положения гвенда дал баарам кто-то из богов, на чем и оставил людей без своего дальнейшего надзора, пообещав когда-нибудь спросить за их исполнение. Со временем этих положений для регулирования жизни баарам стало не хватать, а поскольку божественная инспекция все никак не являлась, люди стали прибавлять к ним уже свои собственные дополнения. Так и жили - сначала исключительно по гвенду, затем, когда сюда пришла Империя, ее законам баары следовали только в отношениях с имперскими властями. Империю, впрочем, такое положение устраивало. Если я понимал правильно, признание гвенда обеспечило имперцам неплохую экономию на содержание в землях бааров судей и полицейских.

Что особенно интересно, Империя даже озаботилась записать и систематизировать положения гвенда, для удобства как своих чиновников, так и самих бааров. В доимперские времена гвенд существовал только в виде устной традиции, записывать гвенд самим же гвендом прямо и недвусмысленно запрещалось, ибо соответствующее положение гласило: 'Закон, записанный в книге, никто не помнит и не чтит, когда книга закрыта'. Однако же, прогресс не остановишь, и Лора как-то, понизив голос и осторожно озираясь, сказала, что слышала, будто однажды при особо запутанном споре двух семей кто-то из стариков сверялся с положениями гвенда по книге.