Вероника Абашина - По одному пути [СИ]

— Влаир не стал устраивать сцен и повел себя достойно, и Алисьен в благодарность подарил ему треть своих земель. — Алессьер глядел в сторону окна с нечитаемым выражением лица. — Королевство под твердой рукой нового короля стало процветать. Старые проблемы решались одна за другой, пока дело не дошло до банальной защиты королевства, — тут Алессьер непонятно чему улыбнулся. — Чистокровные оборотни не обладают способностью владеть магией. В то время они вообще не любили одарённых. Но молодой король решил переступить старые обычаи и пригласить к себе боевого мага. Закрытое королевство славилось своей неприязнью к магам, поэтому никто не откликнулся на предложение. И тут ему помог его сводный брат в этом деле, у него была знакомая, только окончившая последний высший курс в школе боевой магии и получившая звание магианны. Как оказалось, Веретенну нисколько не пугала перспектива быть белой вороной — она всегда отличалась храбростью. К тому же перед ее обаянием и веселым нравом не смог устоять даже сам король холодный, который в будущем сделал ей своей женой. Но ни он, ни Веретенна не знали тогда, что Влаир тоже был влюблён в магианну. И как только он узнал, что его свободные брат женился на его возлюбленной, то объявил Алисьена предателем.

Алессьер замолчал, и Пантидера довольно долго не решалась прервать его молчание. Она даром чувствовала, как тяжело было ее родственнику.

— Что было потом? — всё же спросила она шепотом.

— Через год после вашего рождения, — безжизненным голосом продолжил мужчина, — Влаир пошел войной на Алисьена. Он напал без предупреждения. Тогда Шарм гостил у меня, я едва уговорил Веретенну, чтобы она оставила мне его на пару дней. А ты, Пантидера, было чудом спасена служанкой. К сожалению, никто в заимке не знал, что король поддерживал отношения со своим родным братом и всячески ему помогал, иначе ты не отказалась бы непонятно где, а была бы все эти годы у меня.

Пантидера долго переваривала услышанное. Выходила так, что она стала сиротой из-за нынешнего короля оборотней. Вот только одного она никак не могла понять:

— А причём здесь мой друг? — напряжено спросила она. — Почему моё мнение о нём должно было измениться?

Алессьер медленно не повернулся. Его глаза внимательно разглядывали ее лицо.

— Потому что именно он является сыном убийцы твоих родителей. Ты понимаешь, что это значит? — вкрадчиво спросил он, чуть прищурившись.

Теперь Пантидера поняла. Нельзя сказать, что этот факт не удивил ее, но она ответила ему с абсолютно спокойным взглядом:

— Конечно.

— И тебя это не возмущает? — поинтересовался он все также вкрадчиво.

— Какой бы не прискорбной была эта ситуация, но нет, — пожала плечами двуликая.

— Почему? — спросил Шарм напряженно.

— Потому что разве сын может быть виноват в поступках своего отца? — твердым голосом сказала Пантидера. — Дети никогда не должны отвечать за грехи своих родителей.

— Это так, ты права, — согласился дядя, усаживаясь за стол напротив неё. — Но можешь ли ты с уверенностью сказать, что он считает содеянное его отцом грехом?

Целительница молчала, признавая правоту мужчина, но ей не нравились безосновательные обвинения.

— Он говорил, что не хочет быть наследником, — вдруг вспомнила девушка. — Он даже сбежал от отца. Значит, были какие-то тому причины, настолько весомые, что он не побоялся перечить королю.

Алессьер долго сверлила ее взглядом, а потом вдруг тепло улыбнулся.

— Я рад, что ты из тех, кто не переписывает потомкам деяния их предков, — с искренней радостью сказал он.

Пантидера невольно отвела взгляд. Похвала застала ее врасплох точно также, как и резкая перемена в поведении дяди.

— И ещё, — вдруг подал голос Шармит, — я хочу, чтобы ты знала. Трон по праву принадлежит нам с тобой. Из-за Влаира мы лишились не только его, но и родителей. Я хочу восстановить справедливость.

Сказанное братом неприятно удивило двуликую. Конечно, она понимала, что из-за самодурости одного оборотня они с Шармитом остались сиротами. Из-за Влаира ей пришлось пережить все то, что она пережила, но на самом деле, она считала все произошедшие события лишь косвенной цепочкой следствий. Каким бы вопиющим не был поступок нынешнего короля Закрытого королевства, Пантидера не испытывала к нему всепоглощающей ненависти, но ей бы хотелось знать, что чувствует тот, кто убил свою любимую и сводного брата, раскаивается ли он или считает, что поступил правильно? Однако она определенно не испытывала желания отомстить, возможно, если бы она хотя бы помнила родителей, то все бло бы по-другому…

— И ты это одобряешь? — полюбопытствовала она, обращаясь к своему дяде.

— Не одобряю, — спокойно ответил оборотень. — Но и в помощи отказать не могу. Когда-то мне тоже очень хотелось отомстить, но я понимал — либо месть, либо племянник.

— Помнишь, я спросил, дорог ли тебе этот оборотень? — снова взял слово ее брат. — Я просто хотел узнать, придется ли мне отвечать перед Пандорой за ещё одну оборванную жизнь.

— Не придется, — покачала головой она. — Вальдер нет такой, как его отец. Я в этом уверена.

— И ты… не будешь помогать мне? — затаил дыхание Шармит.

— Только том случае, если ты будешь угрожать жизни Вальдеру, — непреклонно ответила Пантидера. Она внезапно поняла, что может извлечь свою выгоду из назревающий революцию. Ведь если не удастся свергнуть короля, то она хотя бы вытащит Вальдер оттуда.

Вальдер сидел в отведённой ему комнате и ждал отца.

Его вымыли, одели, причесали и накормили, но от этого становилось только тошно. Уж лучше бы его бросили в темницу, морили голодом. К сожалению, Влаир прекрасно понимал, что наследник должен быть в самой лучшей форме, иначе тот немногочисленный народ, коем он правит, не будет подчиняться своему новому королю.

Вальд нервно ослабил ленту на шее. Костюм, в который его одели, буквально душил всё тело: чересчур узкие штаны, плотно облегающая рубашка, даже сапоги, казалось, были слишком плотными. Но сбежать он не смог — пытался. За̀мок окружала знакомая магическая сила, и любому, даже такому одаренному магу как он, она грозила агонией и смертью. А смерти не было в планах оборотня. К тому же двуликий знал, кто ставит такие барьеры, слишком хорошо знал.

— Ты возмужал, — неожиданно послышался у двери некогда любимый голос. — Если бы увидела тебя в толпе — не признала бы.

Вальдер медленно поднял глаза на говорившую. Славия совсем не изменилась, те же каштановые волосы ниже плеч, то же бледное лицо и те же выразительные серые глаза.

— Неужели ты даже ничего не скажешь мне? — обиженно воскликнула женщина. — Мы не виделись с тобой долгих два года!