Оксана Глазнева - Черная царевна

Они снова погрузились в котел, с головой ушли в молоко. Их ладони, их губы, их тела прикипали друг к другу, становясь целым. Страшная, убийственная близость, поровну наполненная счастьем и болью.

Роджер вынырнул на поверхность, не выпуская девушку из рук. Он вынес ее из котла и бережно положил на землю.

У него почти не было времени. Роджер достал из внутреннего кармана флакон матового стекла, зубами вырвал пробку. Мертвая вода потекла по телу девушки, обняла, проникая под одежду. Раны стали затягиваться, изуродованная кипятком кожа — выравниваться.

— Получилось? — спросил, появившийся рядом Эол.

Роджер кивнул.

— Ты достал ее?

Эол протянул ему флакон, полный солнечного света.

— Я не могу к ней прикоснуться, — усмехнулся бог мертвых. — Сделай это сам.

— Марина меня проклянет… — горько усмехнулся Эол, становясь на колени рядом.

— Стой, Сарма!

Легкокрылый даже не дрогнул, перевернул пузырек, выливая на губы девушке живую воду.

Мир вокруг замер. Остановились в полете птицы, превратилась в лед водяная воронка смерча. На площади стояли пойманные в янтаре боги.

Ветер. Море. Смерть.

Марина хищно улыбалась белыми от бешенства губами.

— Я предупреждала тебя, мальчишка! Ты посмел обмануть меня?! У тебя больше нет имен. И не будет. Сколько я буду жить, не позволю этого!

Роджер погладил Надю по щеке, убрал с лица липкие волосы. Поднялся. Эол начал таять на глазах. Он покорно смотрел на богиню, даже не пытаясь спорить.

— Разве что…

Роджер ждал. Не было смысла задавать вопрос — она сама хотела ответить.

— Ты примешь наказание за него, брат. Отдашь свои имена.

Бог посмотрел на Эола. Легкокрылый уже был похож на облако.

— Он обманул по твоей просьбе первую богиню, а что ты сделаешь для него? Достаточно ли обручей на твоем сердце, чтобы не вмешаться?

Она засмеялась. Тихо и удовлетворенно.

— Я согласен.

Эол, снова обретая плоть, вцепился ему в локоть, но Роджер аккуратно разжал его пальцы.

— Это ловушка! Как ты не видишь!

— Он видит, — улыбнулась Марина. Она победила и могла позволить себе немного позлорадствовать. — Из-за смертной девчонки он лишился своего лучшего щита — равнодушия. Она стоит того?

Роджер не ответил.

…Боги пропали. Только клубилась поднятая недавней бурей пыль, неподвижно лежала на брусчатке Надежда, и всхлипывали на помосте девушка и парень, несостоявшиеся жертвы…

Надежда очнулась на площади.

Она лежала на мостовой в нескольких шагах от котла. Платье было мокрым, волосы слиплись. Ветер гнал по земле пыль и мусор. Небо на юге все еще было темным, грозовым, но ураганная воронка пропала. Пенилось рассерженное море. Волны заливали берег мутной водой, оставляли на гальке темно-зеленые водоросли и медуз.

Надя, шатаясь, поднялась на ноги.

Площадь была пуста. Близкий ураган разогнал людей. Ветер погасил пламя под котлом. Пахло морем и молоком. Пыль покрыла лицо, забилась в глаза, скрипела на зубах.

Она посмотрела на руки, ощупала лицо и шею, приподняла юбку, осмотрела ноги. Надя ожидала увидеть страшные ожоги, но кожа была гладкой, даже не покраснела.

Царевна глубоко вздохнула.

Ее трясло от пережитого и от незнакомого нового чувства. Казалось, где-то внутри взорвалась звезда, и эта бешеная сила заставляет каждый волосок на теле становиться дыбом.

— Роджер, что ты сделал?

Ни Марины, ни Эола, ни его…

— Роджер!

В ответ — лишь тишина.

— Эол!

Воздух даже не шелохнулся.

Она спустилась с помоста, пересекла пустой пляж и зашла в море. Умылась соленой мутной водой. Что случилось?! Где Роджер? Где Марина? Почему морская богиня оставила ее? Надя открыла ее страшный секрет, страшный заговор! Несколько минут назад богиня готова была убить ее, а теперь забыла о существовании?

— Роджер! Что ты сделал? Что ты ей пообещал?!

Надя обняла себя за плечи, там, где несколько минут назад были его руки.

— Милый мой, хороший, что ты наделал?!

Никто не ответил.

Надя опустила руки, сжала кулаки. Марина не считает ее соперницей. Она отняла у Нади единственных, кто ей верил и мог помочь — Роджера и Эола.

«Потому ты оставила меня в живых? Думаешь, что одна я бессильна?»

Царевна зажмурилась и закричала. Она кричала, сколько хватило воздуха в легких. Выпускала злость, отчаяние и ту незнакомую силу, что рвалась из солнечного сплетения.

Открыла глаза и отпрянула: воду на несколько шагов вокруг сковало льдом.

Вдох. Выдох.

Волны теплого моря разбили ледяную корку, растопили и разнесли, будто не было ничего, но у Нади потемнело в глазах. Она вышла на берег, опустилась на гальку, подняла руки к лицу. Ладони покалывало.

Царевна подняла один из камушков, серый, обточенный водой известняк, сжала, прошептала заклинание и раскрыла ладонь. Серый комочек зашевелился, развернулся, поднимая к царевне черный носик и рассматривая ее испуганными бусинками глаз. Мышь вдохнула человеческий запах, пискнула и, спрыгнув с ладони, побежала по пляжу, смешно отряхивая намокающие лапки.

Вдох. Выдох.

Магия?

Магия!

Гонимый ветром, в воздухе кружился белый зонтик лугового козлобородника. Он назойливо вертелся над головой, пролетал у лица, щекоча лоб. Чародейка подставила ладонь и поймала его. Как только семечко коснулось кожи, тут же обернулось маленьким белым конвертом. Внутри лежал белый лист с одним лишь словом: «Калин».

Надя смяла письмо, подбросила в воздух, и оно вновь стало пушистым зонтиком.

Она не знала, было это посланием от Эола или советом от Роджера, но с утренним торговым судном, покинула остров.

Как оказалось, пара недель в гостях у Марины на земле обернулась парой месяцев. Уже наступила зима, незаметная в теплых водах юга. Винтовой пароход «Южная красавица», принадлежавший судовладельцу Янгу Марсену, шел от острова Бордодель-Мондо в порт Зут-Шора с остановкой в Изола-Турчез. Там они должны были пополнить запасы провизии и пресной воды для плавания через открытые воды Цветного моря.

Надя еще в порту обратила серую гальку в монеты, чтобы купить одежду и оплатить каюту на корабле. Поступок ее был нехорошим, потому что камни по прибытии в порт назначения вновь станут камнями, но выбора не было. Она пообещала себе отплатить капитану настоящим серебром, как только случится такая возможность. На том они с совестью и поладили.

От острова к острову корабль двигался медленно, маневрируя между рифами и изменчивыми течениями.

К вечеру первого дня на железном кольце Нади появилось пятно ржавчины. Она старалась оттереть его, но ржавчина не отступила, а на утро второго дня пятно увеличилось вдвое.