Владимир Ильин - Напряжение 4

- Федор, - строго произнес я. - Я сколько раз говорил: нельзя похищать людей, и не испытывать при этом чувство вины!

- Но я не похищал! - С возмущением произнес брат. - Я попросил князя, а он простил клану Го один из долгов. Вот и все!

- М-да? - Задумчиво произнес я, пытаясь представить, за какой долг можно попросить принцессу главной семьи.

- Да! Правда, она милая? - С нежностью посмотрел он на китаянку, а та с опаской покосилась в ответ, сделав микрошажок назад.

- А все это, - указал я на одежду. - Это стандартный комплект поставки?

- Не, они ее вырядили в что-то некрасивое и громоздкое. - Отмахнулся Федор. - Лицо зачем-то белым намазали, вещи еще эти мрачные... Да и атмосфера там давящая, - передернул он плечами. - Все плачут, все угрюмые, будто умер кто. Как они там только живут? Ладно хоть сегодня ненадолго заехали...

- О-бал-деть.

- Так а лапки откуда?

- Ну, они ей идут, - мудро заметил брат. - Правда 'Ня'?

- Да какое 'Ня', это ж не Япония, а китайская подделка. - Обошел я девушку и констатировал еще и пуховый хвостик сзади.

- И ничего не подделка! - С горячностью заступился Федор. - Ты посмотри какое качество, какой дизайн! Да это как минимум Xiaomi!

- Максим, я передумала жаловаться твоему брату. - Обескураженно произнесла Ника.

- А это она, да? - Словно только что обнаружив, Федор с интересом присмотрелся к девушке. - Нет, ну здорово. А если еще лапки и ушки добавить...

- Максим, я пойду. - Забеспокоилась Еремеева и отшагнула к двери.

- Подожди на кухне. - Попросил я. - И чай завари. Мне тоже. Всем чай. - Вздохнул я, оглядывая тревожно смотрящую на нас принцессу. - Она хоть английский знает?

- С этим загвоздка, - признал Федор. - Дали то, что было. Без языкового пакета. Только китайский.

- Федор...

- Но можно ведь и со словарем, - был настойчив брат, а затем заглянул мне в глаза и с полной серьезностью произнес, чуть подрагивая голосом от эмоций и искренности. - Я не хочу, чтобы ты выкрадывал кого-либо и попал в неприятности. Все уже есть. Не надо никуда лететь. Пожалуйста.

- Максим, я все же хочу пожаловаться твоему брату, - донеслось из проема двери.

- Пойдем пить чай, - признательно улыбнувшись, пожал я Федору плечо, мягко развернул его от себя и пошел за ним следом.

Чтобы он не увидел эмоции на моем лице. Как и любому нормальному человеку, который уже похитил другого человека, мне было стыдно.

***

Люди клана Аймара не рождаются на равнинах и в долинах рек; не появиться им и среди леса, в пещерах и на глади океана.

Первый крик нового человека клана должен отразиться от горных кряжей, прокатиться осыпью по каньонам и отозваться громовым эхом. Следующим звуком в мире будет голос матери ребенка, что, срывая связки, станет предлагать горам имя за именем, пока духи неба не примут истинное, отметив его оглушительным раскатом сошедшей с вершин лавины.

Пакэри Инка Тинтайа - услышали вершины Анд двадцать два года назад, и третье имя было выгравировано в камне на родовых скрижалях, а два других были сообщены тем, кто не входил в семью.

Говорят, духи неба редко признают даже пятое имя - слишком многого просят родители для своего ребенка, и молчание гор в ответ побуждает снизить запросы к судьбе-заложенной-в-имя, дабы не остаться безымянными совсем. Но в этот раз духи прислушивались особенно тщательно, выбирая достойное имя той, что станет говорить с ними по праву крови, будучи первой дочерью главы клана. Они выбрали - и горы содрогнулись, лишаясь снежных корон.

Начиная свою жизнь в горах, истинный Аймара предпочитает завершить круг жизни на берегу озера Умайо. Там его эхо, зарожденное первым криком, стихнет навсегда.

А вот в период между рождением и смертью, представитель Великого клана вправе быть где угодно.

Аймара Инка жила в Нью-Йорке уже третий год. Родственники неохотно отпустили любимую дочь в большой город, но и не препятствовали, зная, что более всего манит неведомое и запретное. Рано или поздно каждый ребенок клана желал оказаться в декорациях любимого кинофильма, сериала или книги - так что пусть поедет и разочаруется сам, чем не станет верить правде из уст старших.

А он разочаруется. Не важно, какой будет та причина, что упомянут после прибытия домой - равнодушие людей за красивыми улыбками; бедные кварталы, полные нищих и сумасшедших; приторная сладость покупной воды или продукты, которые невозможно есть. Там просто нет гор - и это будет главным, что станет звать домой.

Три года назад истинная Аймара закричала в полный голос на Таймс сквер. Не от испуга, ужаса или радости - просто, чтобы услышать эхо собственного голоса среди восхищающих в тот миг монструозных высоток. Но не услышала ничего. Воздух, зажатый бетонными колоннами, стянутый линиями авеню и улиц, не вернул обратно восторг юной девушки. Он был мертв, и ни один дух неба не согласился бы тут жить.

Даже люди - и те постарались отвернуться от ее крика, словно не замечая. Потому что крик - это чужие проблемы, а в большом городе они никому не нужны.

Потом были три года Корнельского университета по направлению компьютерной техники и вычислительных сетей. Клан нуждался в тех, кто мог помочь ему с космической программой, к которой Аймара потихоньку подбирались. Горы все еще не были покрыты объективами спутников, и партизаны из года в год продолжали делать мелкие пакости, которые давно следовало прекращать. Покупать же у кого-то готовые решения - означало позволить продавцу смотреть на дома и горы клана одновременно с собой.

В университете мнение девушки о людях изменилось в лучшую сторону. Может, потому что молодость - она всегда ярче и живее, отзывчивей и более открыта новому. А может оттого, что стоимость обучения отсекала от университетских кампусов неустроенную часть общества, о которой тут старались не вспоминать. Для тех, кто выходил за стены, были даже списки улиц, по которым официально не рекомендовалось ходить - там слишком сильно ненавидели чужое благополучие и полагали его отнятым лично у себя.

Не то, чтобы принцессу клана занимало общее благоденствие. Просто в университете нашлись и те, кто ненавидел уже лично ее. Не потому, что Инка сделала кому-то что-то плохое - слишком качественно ее учили это делать, чтобы кто-то мог выжить и затаить злость. Просто наследница Аймара была чудовищно богата даже для обитателей кампуса.

В семье считали, что золото - это просто красиво. Тут же многие сходили с ума, пытаясь представить вес клипс-ракушек, кулона, перстней, браслетов и золотого шитья, чтобы перемножить граммы на курс в ломбарде. А ведь украшения она меняла почти каждый день, и из дома привозили каждый месяц новые...

Словно не замечая, что сами походят на тех людей из гетто, о ком пренебрежительно отзывались, за ее спиной высказывались мерзости про краснокожих убийц, собиравших деньги и золото с трупов честных английских переселенцев. Хотя, казалось бы, откуда эти переселенцы в Андах... Правда, был какой-то экспедиционный корпус - дед рассказывал - но потерялся на полпути.