Владимир Ильин - Напряжение 4

- В общем, Сергей Олегович. Я бы попросил вас сделать так, чтобы ваш отказ не бросил тень на сватов и не создал проблем и вам, - мягко пригрозил ему князь.

- И каким же образом вы это видите?

- Назначьте неподъемный выкуп, - всплеснул руками Долгорукий. - Всего дел! Не поднимет его жених - так кто ему судья? Мы же свои дела, считайте, выполнили с достоинством и в полной мере.

Идея Еремееву не то, чтобы очень понравилась - никаких разговоров он вообще не хотел вести на этот счет. А так, выходит, что согласие отца он дает, но с условием выкупа невесты. Но и гнать взашей великих князей - это как-то уж слишком вредно для собственного здоровья. Уж больно мстительный характер у каждого из них. Да и к тому же - не этого ли жесткого отказа ждет, развлекаясь, сам Самойлов? Не станут Юсуповы связываться с семьей тех, кто оскорбил аж пятерых сиятельств, и никакие общие финансовые проекты тут точно не спасут - мало ли по стране промышленных предприятий и владеющих ими семей? Точно! Вот подлец, как помыслил - даже отказ будет в его пользу.

- Сергей Михайлович, преклоняю голову перед вашей мудростью, - чуть склонил голову Еремеев.

Перед природным князем - не зазорно.

- Итак, согласие отца у сватов есть, верно?

- С назначением выкупа за кровинку мою, - впервые улыбнулся Сергей Олегович.

- Каким будет выкуп? - Расслабившись, отклонился на высокую спинку стула Долгорукий.

- Пусть будет миллиард... Нет, десять миллиардов рублей. Сегодня же, до обеда. - Со спокойной совестью обозначил условие Еремеев.

- Отец, девяносто седьмой год выпуска! - Возмутился Давыдов. - Да тут гарем мож... - Подавился он рукавом офицерского мундира, которым тут же занюхал недавно выпитую стопку.

- Мы согласны. - подытожил старый князь.

- Ну наконец-то, - выдохнул Галицкий, вновь взглянув на часы. - Неприятно, безусловно, но на самолет еще успеваю.

- Рад был вас всех видеть, - поднялся Еремеев, пожимая руки вставшему Долгорукому и Галицкому. - Господа? - Недоуменно обратился он к отчего-то спокойно сидевшим Панкратову и Шуйскому.

- Десять миллиардов рублей, - произнес Панкратов, глядя на трех молодых людей с красными бабочками на углу стола. - Окончательная цена выкупа.

От его голоса отчего-то замерли все. А вот один из ребят - тот, что со шрамом возле глаза, неторопливым движением достал сотовый телефон из внутреннего кармана пиджака. Не торопясь выбрал номер для звонка, дождался ответа и проговорил бесцветным голосом, свойственным бухгалтерам и киллерам:

- Димка, шесть КАМАЗов к воротам. Остальные - на базу.

- Милая шутка, - чуть напряженным голосом в абсолютной тишине произнес Еремеев.

- Господа, - поднял на князей взгляд юноша со шрамом. - Могу ли я просить вас организовать проезд для техники?

Князья дружно закивали и принялись вызванивать свою свиту. И только Шуйский спокойно попивал из стакана, да Давыдов разочарованно хлебал из своего, с укоризной косясь на товарища, прекрасно понимая, откуда у него там вода, и куда и к кому делась иная жидкость.

- Ворота - откроете? - Обратились к Еремееву.

А тот стоял, не понимая - происходит ли это взаправду с ним, или это все горячечный бред. Потому что такие деньги не могли существовать. И более того - наличными.

- Сергей Олегович? - Обратился к нему Панкратов. - Ворота.

- Да... Конечно, - нервно кивнув, сделал распоряжения аристократ.

И совсем скоро из-за поворота послышались звуки тяжелой техники. Красные, новенькие Камазы-самосвалы, с закрытыми тентом кузовами, выстроились по линеечке недалеко от дома.

- Сергей Олегович, - обратился к нему тот же молодой человек с бабочкой. - Куда выгружать?

- Возле дома. - Ощущая, что теряет контроль над ситуацией, пробормотал Еремеев.

- Возле дома, - повторил за ним юноша в свой сотовый телефон.

- Только не на гиацинты! Жена - убьет.

Жена, впрочем, убьет и без этого.

- Только не на гиацинты, - терпеливо повторил тот. - Простите, тут спрашивают, как выглядят гиацинты?

- Такие - фиолетовые и бесполезные...

- На газон, - емко передал парень и положил трубку.

А князья встали и подошли поближе к окну, чтобы не пропустить, как из поднимающихся на гидравлике ковшей высыпается кажущийся бесконечным листопад купюр. И так - шесть раз.

Только Еремеев остался подле своего места, кусая губы и отчаянно извиняясь внутри себя перед собственной доченькой, которую своими же неосторожными словами отдал в лапы чудовища.

- А Самойлов-то ваш - гусар! - Крутанув ус, со знанием дела произнес Давыдов.

- Все равно никакой свадьбы не будет. - Произнес Еремеев.

- Как же? Откажетесь от собственного слова? - Повернулся к нему Долгорукий, глядя как на неведомого зверя.

- Там будут против. - Подняв руку, указал Сергей Олегович на небеса.

Где из крошечных точек, под нарастающий гул вертолетных лопастей, росли практически на глазах силуэты трех боевых вертолетов - закрытой серии, производившейся только для нужд клана Юсуповых ими самими.

Надолго останется у князей в памяти, как разлетаются по всему подворью купюры, раскидываемые потоками воздуха от зависших на небольшой высоте вертолетов. И зрелище того, как попирая ногами купюры, абсолютно равнодушный к окружающему богатству, идет к особняку великий князь Юсупов.

Почти неслышно скрипнула входная дверь, отчетливо раздались шаги по паркету.

Князь Юсупов подошел к столу и встал рядом с Еремеевым. Обвел всех присутствующих взглядом и произнес тем тяжелым голосом, что далеко не единожды в жизни произносил слова начала войны.

- Никакой свадьбы не будет.

Князья переглянулись, но не нашли решимости в лицах соседей принять этот вызов. Не то, чтобы впятером они были слабее - вовсе нет. Но не было и достаточной причины, по которой они вступили бы в конфликт. Что им до мальчишки и его судьбы? Разве стоит его будущее жизни подданных? Да и нет в словах Юсупова оскорбления лично им, как и попрания их интересов - во всем все равно будет виноват Еремеев, давший цену выкупа.

- Господа, - примирительно улыбнулся Долгорукий. - Предлагаю вновь сесть за стол.

- Но самолет...

- Вы согласитесь со мной, что расходиться в данный момент будет недостойно наших светлых отношений и великой дружбы?

Слова означали, что хоть и в могиле они видали друг друга вместе и по одному, но разбегаться прямо сейчас - тоже неверно. Иначе выйдет так, что пришел Юсупов, и всех разогнал. Немалая утрата для чести, ежели кто прознает и попытается трактовать. А так как за столом Давыдов - то знать будут все.

Руководствуясь схожими мыслями, все вновь расположились за столом - пусть и в расширенном количестве.

- Скажите, князь, - начал Долгорукий. - Всем нам очень интересно. В чем причина вашего несогласия с возможным брачным союзом?