Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [СИ]

Управляющий нервничал.

Управляющий потел, вытирал лоб большим красным платком и оглядывался по сторонам..

– Чего он так дергается?

– Тильда, скорее всего, не все ладно. Но и отказать Лорене он не мог…

– Будем ловить?

– А сможем?

– Запросто. Вот смотри, выделены деньги на строительство моста. Сто сорок золотых.

– Сколько?

– Ага, я тоже думаю, что мост из чугуния отливали. А вот еще, на карету – двести двадцать золотых. Тебя привезти – дешевле вышло, кстати, всего сто пятьдесят монет золотом.

– И что с ним делать?

– Только не прощать , – решительно заявила Матильда. – Вор прощеный, что жид крещеный.

– Что?

– Про евреев я тебе потом расскажу . [25] Автор ни разу ни антисемитка, но поговорка есть. «Жид крещеный, что вор прощеный» ( прим. авт .).

– Ладно. А делать-то с ним что?

– Сказать, что мы все знаем? Что у него не было другого выбора, но если еще раз…

– Это сработает, если мы докажем свою силу , – засомневалась Малена.

– Или выйдем замуж. Не за Лорана.

– Тоже верно. Тогда… говорим?

– Действуй…

– А почему я? Давай ты…

– Потому что это твой замок. И твой управляющий. Ну! А я буду рядом…

Малена вздохнула.

– Господин Сельвиль, у меня возникло несколько вопросов. Несколько десятков вопросов…

– Ваша светлость?

– Объясните мне вот эти расходы…

Нельзя сказать, что управляющий сдался сразу. Он честно потрепыхался. Попытался объяснить, что карета сделана из саларинской ивы, что золота на нее пошло немеряно, что мост делался из лучшего камня, что…

Врал безбожно. Так, что даже Малена морщилась.

Монастырь же… Если кто не догадывается, вранье в монастыре – способ выживания. Только называется это красивым словом «благонравие», а по правде-то, таких лицемеров еще поищи. И Малена жила среди них десять лет…

Управляющий не смог бы ее обмануть. И дело кончилось закономерно.

– Сельвиль, вы понимаете, что я сейчас кликну графа, попрошу его проехаться со мной, все осмотреть, и вы окажетесь сначала под плетями, а потом и на каторге за воровство?

– Да, ваша светлость…

– Но вы также понимаете, что я этого не сделаю.

Это управляющий тоже понимал.

– Что вам угодно, ваша светлость?

Это была идея Малены, но Матильде она тоже понравилась.

– Я еду в столицу, чтобы выйти замуж.

Вранье, конечно, но управляющий закивал. Понятное дело, у девушки ж другой цели в мире нет, только замуж…

– Представьте, что я приеду сюда с мужем, и он займется счетами?

Представил. Резко побледнел…

– У вас есть способ оправдаться.

– Да, ваша светлость?

И сколько сразу энтузиазма! Глаза горят, хвост трубой, сам дугой…

– Вы можете подготовить мне до завтра скромную такую записку. Сколько потратили Рисойские – и на что.

Управляющий побледнел.

– Ваша светлость, но ее светлость…

– Эту записку не увидит. Ни моя мачеха, ни ее брат.

– Но зачем тогда?

– А вот я знать буду. И мой будущий муж будет знать, с кого и сколько шкур драть. А вы станете не сообщником, а сообщившим о злоупотреблениях. Жертвой, которая не могла противостоять мошенникам.

Сельвиль подумал и согласно кивнул.

Малена улыбнулась.

– Ну что я получу, если начну тыкать мачеху носом в ее воровство? Она от всего отопрется, скажет, отец разрешил. Нет, это – на будущее, очень отдаленное будущее, которое может никогда и не наступить.

– Да, ваша светлость.

– Только поторопитесь. Я не уеду в столицу без этих данных, а задерживаться мне тоже неохота. Мало ли что…

– Ээээ… ваша светлость, я в курсе утреннего происшествия.

– Весь замок в курсе.

Малена и спорить не стала. Но лучше уж скандал, чем дать Лорану добраться до девичьего тела. Или – того хуже, репутации!

– Может быть, я могу быть вам полезен?

– Может… – доверять Малена не собиралась никому. Здоровая паранойя – залог здоровья параноика. – Возможно, в Донэре есть покои, которые никем не используются? А я смогу отдохнуть в них от навязчивого внимания?

Покои действительно были. И Малену снабдили ключами и инструкциями.

– Мы же не пойдем туда, правда?

Матильда зловеще фыркнула.

– Почему же? Еще как пойдем…

– Ты ему доверяешь?

– Никогда!

– А зачем тогда?

– Надо тебе сегодня поставить замечательный американский фильм. Называется «Один дома».

Малена не знала, что это такое, но звучало обнадеживающе.

– М-да…

Матильда с Маленой на пару разглядывали девчонку. Та дрожала и поминутно оглядывалась, но, кажется, не врала.

– Расслабились Рисойские, разленились. Думать – и то не желают…

– А уж действовать…

Служанка дрожала, как осиновый лист. И было отчего…

Не с ней разговаривала Лорена, поручая ответственное задание, но…

Думать надо, кого ты того-с… И не драть все, что шевелится в пределах замка! Девушка сюда пришла, чтобы на приданое себе заработать, а вместо этого лишилась девичества с помощью Рисойского и искренне возненавидела Лорана. Но что она могла сделать? Да ничего, только скрипеть зубами. Уволиться – и то не могла, потому что язык за зубами никто не держал. И жених уже от свадьбы отказался…

А после выходок Марии-Элены девчонка увидела шанс на месть.

– Тебя как зовут?

– Ларта, ваша светлость…

– Вечерний чай, говоришь… Что ж, Ларта, твои услуги не будут забыты, – Мария-Элена смотрела серьезно. – Я подумаю, как наградить тебя так, чтобы это не привлекло внимания Рисойских.

– Спа… спасибо, ваша светлость.

– Иди, пока тебя не хватились…

Девушка улетучилась. Малена вздохнула.

– Эх, тетушка Мит…

– Ваша повариха?

– Да… А я ей доверяла. И отец… она еще маму помнит.

– Как видишь – это не гарантия.

– Вижу…

Именно поварихе было доверено важное дело – всыпать афродизиак в вечерний чай Малены. Она бы и исполнила…

Не стоит только забывать, что на кухне находятся и другие люди. В том числе те, кто искренне ненавидят и Лорана, и его сестру… Ларта была из таких. Она подслушала разговор и решила донести о нем Марии-Элене.

Поверят?

Замечательно…

Нет?

Это риск, и большой. Но герцогесса не выглядит влюбленной в подлеца Лорана, и хотя бы выслушает. А уж проверить несложно.

– Как ты думаешь, что там за добавка?

– Вкусовая?

– Тильда, не смешно…

– Это смотря кому. А если серьезно, это либо медленный яд, либо… что можно подлить такого?

– Что-то помрачающее сознание. Или возбуждающее… Девушки в монастыре рассказывали.

– Да уж, школа жизни…

– И не самая плохая. Только очень однобокая.