Варвара Клюева - Бремя человека [СИ]

Юзеф сел, взял планшет и начал тихонько диктовать в микрофон. По мере диктовки экран заполнялся строчками.

1. Алиса и Алекс невиновны.

A. Дань вежливости?

B. Соблюдение формальностей?

C. Нужда в моих «ценных» указаниях?

Всё это не объясняет лжи.

2. Алиса и Алекс — сообщники.

Желание убедить меня в своей невиновности?

Легче было не ставить в известность. Молчать, пока не спрошу, а потом объяснить отсутствие жертв делами вне Станции или достать сменные тела и настроить «автопилоты».

3. Один убийца, второй невиновен и не посвящен.

Желание убийцы с моей помощью убедить второго в своей невиновности?

Как? Моё присутствие не сделает неумную ложь убедительной. А ложь неумна. Даже обидно, что эйпи так невысоко ставят мои умственные способности.

Юзеф подумал, что последнюю фразу записывать не стоило. Свои эмоции он проанализирует как-нибудь в другой раз, без помощи планшета. Но обида вдруг разрослась до неприличных размеров, обрела внутренний голос и понесла несусветную чушь: «Мало им того, что они умнее, сильнее, выносливее! Мало того, что не стареют, не становятся беспомощными, не умирают! Нет, нужно ещё унизить, оскорбить, намекнуть, чего стоит в их глазах хвалёный человеческий интеллект!»

— Перестань, — сказал Юзеф вслух. — Если тебя так задевает, что эйпи о тебе думают, нечего было давать им основания…

Тут он осёкся, потому что его посетила совершенно дикая мысль. А что, если его распустяйство и было всему причиной? Но тогда…

Не обращая внимание на пиликанье пульсомера, Юзеф встал, сбросил халат и начал торопливо одеваться.

Биолаборатория была пуста: ни эйпи, ни «реквизита». Поколебавшись, пан Косинский направился в общую комнату. Когда он открыл дверь, сидевшая на диванчике в расслабленной позе Алиса открыла глаза и выпрямилась.

«Акт второй, сцена первая. Ушедшую в себя пани выводит из задумчивости не ко времени явившийся визитёр. Совсем за идиота меня держат!» — разозлился Юзеф. И попёр на эйпи как боевая машина.

— Благодарю за представление, пани Алиса! Только не лгите мне снова. Да-да, я догадался, что этот спектакль устроен в мою честь. Всем творческим коллективом в составе четырёх эйпи. Вам стало неуютно смотреть, как опускается собрат по разуму, ускоряя собственную деградацию, и вы решили устроить ему небольшую встряску. Подстегнуть, так сказать, пожухлый мозг, заставить поработать надпочечники, впрыснуть в стылую кровь адреналинчику. Дивная идея, сработала замечательно! Я снова в строю, готов посещать ваши медосмотры и даже принимать омолаживающие процедуры. И, что самое чудесное, никто не пострадал, да? В кислоте плавал муляж, Эб и не думал нажимать на красный нолик, новое тело Эллы будет ничуть не хуже прежнего. Гениально! Я только одного не могу понять. Какая вам разница, откажут мои мозги через две недели или через десять лет? Что для вас, бессмертных, эти десять лет?

Эйпи смотрела на нависшего над ней человека с печалью. С очень натуральной печалью, Юзеф поймал себя на том, что почти верит ей. А когда Алиса заговорила, «почти» растаяло и испарилось.

— Вы знаете, что число возможных нейронных связей в мозге разумного существа больше, чем число атомов во Вселенной, пан Юзеф. Это относится ко всем: к эйпи, к «обессмертившимся» людям и к человеку. Но только человеку отпущено столь ничтожно малое время. Попробуйте представить себе, как относятся существа, созданные, чтобы познавать мир, к гибели уникальной, непознанной, не использовавшей свой потенциал и на триллионную долю Вселенной.

Юзеф не заметил, как Алиса ушла. Когда он опомнился, в общей комнате никого, кроме него, не было. Повинуясь безотчётному порыву, учёный подошёл к интеркому, вызвал справочную и спросил, с каким архивом работала Алиса три минуты назад.

— Старинные музыкальные композиции, папка «Песни», — выдал информацию компьютер.

— Воспроизведи мне последнюю из прослушанных композиций.

Песня в исполнении смешанного хора была полна возвышенной печали. Текста Юзеф не понял: из мёртвых языков он знал только латынь и немного польский. Но что-то смутно узнаваемое в словах мерещилось. Вероятно, автор стихов тоже был славянского происхождения. Особенно зацепили Юзефа две последние, пропетые дважды строки. Настолько зацепили, что он запросил перевод на всеобщий.

«Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть».

От слов, произнесённых искусственным голосом, без выражения, Юзефа бросило в дрожь. Теперь он — вероятно, единственный человек в мире — знает, как эйпи относятся к людям. И что ему с этим знанием делать?

«Иногда нам дарят подарки, которые принять тяжело, а не принять невозможно. Благодарность — единственное, чем мы можем ответить тем, кого не способны отдарить. Так что изволь нести своё бремя с достоинством, homo sapiens».

2016