Джордж Бейли - Рыжая Соня и кладовые тьмы

— Мне все видится несколько иначе,— равнодушно пожала плечами Соня.— Подумай-ка сам, зачем он писал о своем предсмертном проклятии? Чтобы показать, как велик он, Зур Ган? И какую чудовищную ошибку совершил Шан Гар, связавшись с ним? Но кому это интересно теперь? Да и где он, Зур Ган? В пыль рассыпался! Одна мантия осталась,— насмешливо заметила девушка.— Тщеславие все это,— убежденно добавила она.— Глупая гордыня.

— Ну, не совсем так,— возразил Север.— То есть, конечно, ты права,— тут же поправил он себя,— хотя я и думаю, что писал он эти строки вовсе не для нас или кого-то еще, а, скорее, для себя... Зато теперь ясно, о каком проклятии говорил перед смертью Шан Гар, и еще ясно, что нам отсюда не выбраться, раз даже Зур Ган не сумел, хотя и знал больше нашего.

Он виновато посмотрел на старца, словно опасаясь, что тот обидится, но Хэлдир лишь кивнул.

— Весьма утешительно,— съехидничала Соня.— Может, нам тоже забраться на трон всем скопом?

— Так оно и есть,— словно не слышал ее слов, подтвердил маг, отвечая Северу.— Запирающее заклинание создано таким образом, что воздействовать на него можно только снаружи.

— Здорово,— хмуро ответила Соня.

Она вдруг почувствовала, что жутко устала. Сил не хватало даже на иронию. Стакул сидел молча, ни единым словом не выказывая своего отношения к тому, что услышал. Сам жертва колдовского коварства, он теперь, на пороге избавления, угодил в новую ловушку и хотя выхода не видел, знал, что по первому слову новых друзей возьмет в руки молот и, если надо, начнет пробиваться сквозь стену... Хэлдир же не слушал, о чем разговаривали его друзья. Он продолжал листать книгу, торопливо пробегая строчки взглядом.

— А дело-то, оказывается, много хуже, чем нам представлялось,— произнес вдруг старец, и все трое вновь уставились на мага, но тот молчал, продолжая читать.

— Что ты имеешь в виду? — как всегда, первой не выдержала Соня.

— У меня есть две новости,— отозвался Хэлдир.— Плохая и очень плохая. Плохая заключается в том, что Шан Гар и с нами сыграл злую шутку. Кольцо, как выяснилось, возвращало демонам свободу воли, и он знал об этом.

— Вот тварь! — не сдержавшись, воскликнула девушка.— Отчего же они просто не убили нас?

— Кто знает? — задумчиво молвил маг.— Может, силы еще не скоро вернутся к ним, а может, и впрямь испугались Саха... И решили убить нас иначе, просто закрыв в храме вместе с троном.

Только тут Соня вспомнила о странном кольце и задумчиво посмотрела на руку Севера.

Почему бы и им не использовать его силу, чтобы вырваться наружу? Впрочем, Хэлдир наверняка подумал об этом намного раньше.

И тут вдруг она вспомнила последние слова старца: «Закрыв вместе с троном...»

— А при чем здесь трон? — тихо спросила она, не зная даже, чего желает больше, чтобы он ответил или чтобы промолчал.

— Это и есть очень плохая новость,— ответил старец.— К сожалению, она действительно очень плоха,— мрачно добавил он.— Мы не доживем до естественной смерти от истощения или жажды. Трон Крови высосет из нас жизнь гораздо быстрее.

Соня, однако, смотрела на него недоверчиво, и старец посчитал нужным продолжить:

— Думаешь, почему Зур Ган поторопился принести в жертву себя и слугу, потратив последние силы на проклятье?

— От безысходности,— не задумываясь, ответила девушка.

— Хорошо, ну, допустим,— не стал спорить маг,— но разве ты не почувствовала очень сильного голода?

— Тоже ни о чем не говорит,— ответила она уже, скорее, из упрямства, хотя и сама, говоря по правде, удивилась.— У нас был очень трудный день — вполне естественно, что все проголодались,— убеждая в первую очередь саму себя, сказала она.

— Э, нет,— возразил Север, вмешиваясь в разговор.— Сегодня — один из самых легких дней, проведенных нами в подземелье.

— Верно,— кивнул Хэлдир,— и могу сказать, что чем меньше сил у нас будет оставаться, тем быстрее они станут убывать.

Маг говорил, а девушка поймала себя на мысли, что примерно этого и ожидала, только лучше бы ей не слышать объяснений.

— Пока мы вконец не обессилели,— продолжал тем временем маг,— и всеми не овладело безразличие, я предлагаю не тратить времени на сон, а подумать о том, как выйти из храма. Я просто уверен, что выход есть.

— Но ведь даже Зур Ган не сумел выбраться отсюда,— повторила Соня довод Севера.— Проклятый колдун располагал гораздо большим временем, чтобы тщательно изучить портал еще до того, как попал внутрь. А ведь ты гог ворил, что снаружи на заклинание можно воздействовать.

— Именно это и наводит меня на мысль, что должен быть и другой выход,— спокойно ответил Хэлдир.— Святилище ведь устраивали не ахеронцы,— продолжал он.— Они Не знали его секретов, а когда при помощи демона проникли внутрь, не побеспокоились поискать их. Зато те, кто его создавал, не могли не позаботиться о том, чтобы иметь возможность бежать.

— Верно говоришь,— согласился Север и добавил одно из своих присловий: — Пока жив, должно надеяться.

Все вновь принялись за поиски, и каждой использовал те навыки и умения, которыми обладал. Стакул ходил вдоль стен и бил стальным кулачищем по янтарным плитам, но, расколов пару из них, понял, что обречен на неудачи и более того — грохотом только мешает девушке, которая делает в сущности то же самое, только тоньше и со знанием дела. Когда он уселся на место, Соня удовлетворенно кивнула. Она уже и сама хотела посоветовать ему не валять дурака. Хэлдир также очень скоро разуверился в успехе своих попыток: внутреннее пространство храма оказалось так плотно «напичкано» магией, излучаемой статуей богини Велисы, что помимо нее он различал только магический замок на входе.

Север же вновь погрузился в созерцание статуи прекрасной богини, чем вызвал кривую ухмылку не менее прекрасной воительницы.

Вожак же не видел ничего вокруг. Казалось, на него и впрямь каким-то неведомым образом воздействует магия ее обаяния. Он смотрел на ее чистый, светлый лик, на приветственно протянутые навстречу людям руки, на грациозное тело, на тонко очерченную линию крыльев, в то же время внушавших впечатление силы, и ему казалось, что весь ее облик наполнен скрытыми символами, которые нужно только понять, и путь к спасению предстанет перед ними во всей своей простоте и доступности.

Постепенно ему начало казаться, что он и впрямь понимает смысл застывшего на ее лице выражения и искусно запечатленного безвестным скульптором ощущения порывистости в фигуре и жесте рук. Он перевел взгляд на маленький барельеф — уменьшенную копию статуи.

Она и там послужила ключом, и то, что алтарь оказался пуст, ничего не меняет.

Правда, приглядевшись повнимательнее, он увидел, что повторение не совсем точное — в мелочах изображения все-таки отличаются одно от другого. И все-таки он чувствовал, что если путь наружу существует, то он на него только вышел. Теперь предстоит решить, в какую сторону по нему шагать... Тоже вопрос нелегкий.