Джордж Бейли - Рыжая Соня и кладовые тьмы

Вожак вновь сравнил два изваяния. Обе богини замерли, вот-вот, казалось, готовые взлететь, И в то же время протягивали вперед руки одновременно призывным и требовательным жестом. Но что это дает? Если руки и зовут к себе или за собой, словно успокаивая, мол, не-, чего бояться, то требуют чего? На этот вопрос он не мог ответить.

— Я уверен, что дело в ней,— заявил Север, и Хэлдир кивнул.

— Я тоже так считаю,— согласился он.— В ней сосредоточена гигантская сила, но на что она направлена, я понять не могу.

— На вас она направлена! — язвительно заметила Соня.— Окажись на ее месте мужик, вы бы так не пялились!

Стакул расхохотался.

— А от слишком долгого любования и не такая дурь в голову полезет! — яростно сверкая глазами, продолжала девушка.

Вожак не проронил в ответ ни слова. Он давно привык, что, когда его подруга в таком настроении, лучше ей не перечить. Впрочем, и не замечать ее подчас не менее опасно. С другой стороны, может, она права, и он всего лишь принимает желаемое за действительное? Однако Хэлдир согласился с ним, но это мало что дает, ведь вопрос о том, что делать, так и остается пока открытым.

— Нужно войти внутрь,— негромко, но решительно заявил он, возвращаясь к однажды уже принятому, но отвергнутому решению.

— Нет,— снова остановил его Хэлдир; даже опередив Соню.— Только после того, как испробуем все остальное или положение не станет совсем отчаянным. К тому же ты все равно не представляешь, что делать дальше. Сперва реши для себя, зачем?

Север посмотрел поочередно на каждого из своих друзей и понял, что остался в меньшинстве. Вновь начались поиски, только на сей раз каждый сознавал, что усилия обречены на провал. После бессонной ночи они убили еще день и окончательно выбились из сил. Даже есть им приходилось заставлять себя, и после ужина они все-таки стали укладываться на ночлег, кто где сидел. Теперь уже и Хэлдир не противился связанной со сном потере времени, как бы мало его ни оставалось. Сам он тоже задремал, прислонившись к стене, Соня пристроилась рядом с Севером и, положив голову ему на плечо, мгновенно заснула. Вожак прижал ее к себе, но некоторое время еще не сводил со статуи богини глаз, словно пытался поймать ее взгляд, который должен был объяснить все. По крайней мере, так показалось Стакулу, и он оказался недалек от истины. Север в самом деле пытался поймать надоедливую мысль, которая, словно дразня, ускользала от него всякий раз, когда он уже думал: вот еще миг, и он ухватит птицу удачи за хвост.

Постепенно Севером овладела дремота, но перед его мысленным взором продолжали возникать одна за другой различные ипостаси богини, включая и напяленную на себя демоном личину. Неожиданно в памяти всплыла и сама четверка уродливых демонов, а вслед за ними и Гранринг, а за ним — то снятый со стены лук без тетивы, то разоренные алтари в потаенной комнатке.

Наконец заснул и он, и только Стакул продолжал бодрствовать. Казалось, ему не нужны ни еда, ни вода, ни сон, и трон Крови не имеет над ним никакой власти, но на самом деле это было не так.

Стальной Кузнец чувствовал, что и он уже не так силен, как прежде, но не испытывал по этому поводу сожалений.

«Обидно лишь,— думал он,— что смерть пришла именно теперь, когда Рок повернулся ко мне лицом. К сожалению, лишь на краткий миг.»

Они проснулись почти одновременно и совершенно разбитыми, словно и не отдыхали вовсе, а напряженно трудились всю ночь. Теперь даже Соня не рискнула оспаривать мнения Хэлдира о том, что трон Крови высасывает из них силы. Быть может, краткий сон даже ускорил дело.

— Нам нельзя больше спать...— заявила она хмуро, и маг кивнул, соглашаясь.

Он посмотрел на Севера, который, пристроившись на штабеле стенных панелей, рассматривал бесполезный лук. Как удобно он ложится в руку... Воин перевел взгляд на стену, где четыре торчавшие из камня руки держали его когда-то, и вдруг заторопился.

— Хватит сидеть! — От внезапно вспыхнувшего озарения он почувствовал неожиданный прилив сил.— Пора уходить!

— Ты что это такое задумал? — насторожилась Соня, сдерживая едва вспыхнувшую радость, чтобы не разочаровываться после.

— Может, все-таки не стоит торопиться? — задумчиво спросил Хэлдир.

— Хватит! — повторил Вожак.— Еще один такой день поисков и ночь «отдыха», и ни один из нас по утру на ноги подняться не сможет.

Только Стакул не произнес ни слова. Он просто забросил за спину мешок с книгами и инструментами, взял в одну руку молот, в другую — наковальню, и хотя еще накануне мог проделать это с легкостью, теперь такое усилие потребовало от него предельного напряжения сил. Он выпрямился, вопросительно глядя на Севера.

— Идем!

Вожак подхватил оставшиеся книги и свое оружие. Все одновременно вступили в искрящийся круг и замерли, вопросительно глядя на Севера: что теперь?

Ничего не говоря, Вожак опустил вещи на пол и взял лук в руки, в последний раз примериваясь к нему. Затем вложил оружие в верхнюю пару рук богини, и изгибы соединения рогов точно легли в ее ладони. Ничего не произошло, но это маленькое совпадение неожиданно придало людям сил. Север же взялся за концы рогов и потянул их вниз, чтобы завести за вторую пару широко расставленных рук.

Глядя на замершего в неимоверном напряжении воина, Хэлдир ругал себя последними словами.

Он помнил, скольких усилий стоило его молодому другу снять оружие со стены, а теперь смотрел на его спину и руки, покрывшиеся невообразимыми буграми могучих мышц, и как заклинание повторял про себя: «Давай... Давай... Ты можешь!». Мягко, почти беззвучно, оружие легло на предназначенное ему место, а Вожак едва не повалился на под. Как только оружие оказалось в ладонях богини, руки ее сдвинулись, пусть не намного, но заметно, свечение ослабло и одновременно граница его стала непроницаемой для взгляда. Люди начали растерянно озираться, и даже Север на миг позабыл о навалившейся на тело боли.

Внезапно пол под ногами дрогнул, и Соня невольно подумала, что, похоже, сбываются худшие предположения. Статуя начала бледнеть на глазах, передавая уже ослепительное сияние стенам. Последним, что девушка увидела, перед тем как выступившие от непереносимо яркого света слезы окончательно застлали ей глаза, оказался лук в руках Севера со свисающей с одного рога, так же сияющей тетивой. Внезапно пол накренился и вздрогнул, заставив людей присесть, и Соня почувствовала, что все они падают в пропасть. Она уже не открывала глаз и думала только об. одном: пусть смерть, только бы без мучений. Все вокруг тряслось и грохотало, пол под ногами раскачивался и дрожал.

— Что происходит? — прошептала девушка, но вовсе не потому, что стремилась узнать ответ на этот вопрос. Скорее, даже наоборот — боялась услышать его.