Марина Дяченко - Казнь

Вечерело. Ирена с трудом разбирала текст; газета была спортивная, но всю последнюю страницу занимали сообщения в плотных рамочках: приговоры, приговоры, приговоры…

– Спасибо, Валечка, – сказала Ирена каким-то не своим, противно-елейным голосом. – А скажи – ты в школу ходишь?

Валька кивнул.

– А Сэнсея, когда меня не было, кто кормил?

Валька застенчиво улыбнулся.

– Ты?

Кивок.

– А кто в моем доме был, ты не видел? Тетя? Или дядя?

Пацаненок помрачнел. Принялся ковырять кроссовком, провел в пыли перед собой неровную черту.

– И ты будешь жить в этом ненормальном мире? – шепотом спросила Ирена, обращаясь не столько к мальчику, сколько к себе. – Моделька…

Валька быстро стрельнул глазами. Опустил голову.

– Ну, ты заходи как-нибудь, – деревянным голосом предложила Ирена. – Заходи… с собакой поиграешь… чаем угощу…

Валька кивнул, не поднимая глаз.

– Ну, беги…

Пацаненка словно ветром сдуло. Спортивная газета так и осталась у Ирены в руках.

Неудобно…

Она положила газету на лавочку перед соседскими воротами.

Анджей, Анджей…

Преодолевая внезапно навалившуюся усталость, Ирена переступила порог как бы своего дома. Побрела в как бы свой кабинет, опустилась на как бы знакомый диван…

Все, господин Петер. С меня хватит.

А нечего было заваривать всю эту кашу. «Возникают проблемы, в том числе этические… Модель многофункциональна, внутренне непротиворечива и в некотором роде самодостаточна…»

Без меня.

Ирена потянулась к телефону. В последний раз – наугад – набрала один из номеров господина Кромара; пусто. Возможно, он специально заманил ее в свой сумасшедший мир – и теперь злорадно наблюдает?..

«К сожалению, господин Петер, выполнить ваше задание не представляется возможным… Что, попробовать еще раз? Нет. Ни второй, ни третьей попытки не будет. У меня другая специальность… Я не секретный агент, я преподаю литературу. На новую повесть материалов мне достаточно, – а роман пишите сами, господин Петер, пишите в соавторстве с сумасшедшим Анджеем Кромаром, я даже готова уступить вам свой Серебряный Вулкан…»

Вечерело. Еще полчаса – и она не отыщет в темноте два прутика с навязанными на них красными тряпочками…

Сколько времени прошло ТАМ? Час? И эксперты все так же переглядываются, и все так же нервничает господин Петер…

Она поднялась. Включила свет в прихожей, отыскала на вешалке свою старую спортивную куртку – на холмах сейчас холодно…

«Ни в коем случае не пытайтесь пронести обратно любые предметы из смоделированной среды…»

Куртку она потом выбросит.

Черепаху жалко. Прихватила бы с собой… А Сэнсея не взяла бы в любом случае. Это совсем другой пес, чужой пес, ему и здесь неплохо…

Всё.

Ирена поправила на боку сумку и распахнула входную дверь.

Сразу несколько фонариков ударили лучами ей в лицо, ослепили, заставили споткнуться на пороге.

– Не сопротивляйтесь… Это полиция. Поднимите руки.

Так, ослепленную и растерянную, ее доставили в тесное помещеньице с жесткой койкой и оставили на ночь. Давая себя обыскать – непривычная, невероятная процедура – она отрешенно думала, что сейчас все равно темно. И прутиков на вершине холма не отыскать без прожектора…

Сквозь зарешеченное окошко машины она мельком разглядела город. Совершенно привычный. Совершенно такой же, как ТАМ…

Она думала, что не заснет – но стоило голове ее коснуться плоской подушки, как мир – и реальный, и смоделированный – перестал существовать. Обернулся сновидением.

В сновидении был Анджей, но был за гранью видимости. Спотыкаясь, злясь, все более запутываясь, она искала его и звала – но, издеваясь, он ускользал, оставляя только недобрую память по себе, только запах, только колебание воздуха…

И в то же время он был. Постоянно. Рядом, только руку протяни.

Кабинет следователя был похож на тысячи других кабинетов.

– Госпожа Хмель, вы можете потребовать присутствия адвоката… У вас есть адвокат?

– Зачем? – спросила она после паузы.

– Потому что по закону вам полагается адвокат… – следователь, по-мальчишечьи веснушчатый, не сводил с нее неприятного, сосущего взгляда. – Не знаю, кто бы взялся защищать вас, госпожа Хмель, но при наличии некоторого количества денег…

Он выжидательно замолчал. Ирена пожала плечами:

– А зачем… в чем меня… собственно, обвиняют?

Миновало вот уже двадцать два часа, как она вошла «в ткань модели». НАСТОЯЩЕГО времени – два с небольшим часа. Вероятно, эксперты пьют кофе, а господин Петер не знает, что и думать…

Следователь сдвинул брови:

– Скажите, пожалуйста, госпожа Хмель… Где вы провели последние десять месяцев? Примерно с десятого декабря?

Она молчала. Она сидит здесь и все глубже впутывается в этот бред, в то время как на холме ждет ее путь ДОМОЙ…

– Госпожа Хмель, вы вспомнили?

– В командировке, – сказала она глухо. – А в чем дело?

– Где? Видите ли, это очень важно… Кто отправил вас в командировку? Ведь институт не отправлял…

– Творческая командировка, – сказал она уже тверже. – Я писатель…

Следователь кисло поморщился:

– Я знаю… Кажется, даже что-то читал… да, интересно, впечатляет… И все же: где вы были? Кто вас там видел? Не сохранились ли у вас билеты, к примеру, на поезд? Визитки из гостиниц?

– А в чем дело? – тупо повторила Ирена.

Следователь вздохнул:

– Дело в том, что наш отдел ведет дело о серийном убийце. Дело в том, что в районе за последние два месяца убиты трое детей – по всей видимости, одним человеком… По всей видимости, не из корыстных побуждений. И, вероятно, убийца – женщина.

– При чем тут я? – спросила Ирена после паузы.

Следователь посмотрел совсем уж мрачно. И положил перед ней на стол протокол, как выяснилось, обыска – обыска в ее доме.

В ее смоделированном Анджеем доме.

В подвале – топор со следами крови.

В камине – остатки сгоревшей одежды…

В мусорной яме – тоже одежда, с пятнами крови.

В машине – курточка, принадлежавшая мальчику, который был убит три дня назад… И его же правый ботинок.

Машина – это вообще особый случай. Кроме глины, налипшей на колеса, кроме пятен крови в багажнике – еще и характерная вмятина, причем потерянные в столкновении частички эмали остались на месте преступления…

Ирена молчала.

– Госпожа Хмель, вы понимаете всю серьезность… всю доказательность обвинений?..

– У меня алиби, – сказал Ирена и поразилась, до чего удачно вспомнилось нужное слово. – Меня здесь не было… десять месяцев.

– ГДЕ вы были? КТО может подтвердить ваше алиби?

Ирена молчала.

– Соседи видели вас… Три дня назад вас видел соседский мальчик. Стоит ли отрицать?