Сергей Плотников - Рубежник (СИ)

Быстро перемещаться по тёмным закоулкам ночной заставы – особый вид спорта. Особенно если ты тут почти один незрячий такой. Но если все повороты зазубрил наизусть – шансы есть. Волки быстрые – но они тут в первый раз. И явно не чувствуют себя комфортно – с таким-то числом загонщиков…

– Шшшп! – и лучников, начавших лупить с галереи внутрь квадрата стен!

В принципе, можно было и не суетиться. Зря серые сюда полезли – застава только кажется большой, на самом деле деться тут некуда. Единственный путь – на стену по лестницам и “ай белив, ай кен флай”. Впрочем, у мутантов были все шансы даже не ушибиться – судя по скорости перемещений и бесстрашным прыжкам к Тьме в их организмах прилагалась стихия Воздуха. То есть в каком-то смысле “флай” они вполне “кен”. Тем более надо догнать и прибить монстров. Куда они побегут? Да элементарно – к противоположной стене. Максимальная разведка на максимальной скорости. А чтобы побольше узнать, а противники не догадались – будут петлять. Мой шанс!

Ускорение при помощи Стихии Жизни – штука довольно опасная. Воздух сам себе и воздушный же руль, и реактивный двигатель, и закрылки. А у тебя только скорость и сила мышц ног – и с манёвренностью всё плохо. Законы физики неумолимы: сила трения действует только на подошвы сапог, а вот инерция на всё тело. Есть!

На перекрёсток под самой южной стеной мы выскочили одновременно – я и серая тварь. А ведь только что выл в стороне! Я не то что затормозить не успевал – копьё развернуть не смог. Пришлось второй раз выпустить оружие – хорошо, наученный опытом я теперь с собой баллисту ручную не таскал. Ещё поднажал, выплескивая Стихию из тела, и... Удар!

Сволочная скотина попыталась в последний момент извернуться – но не тут-то было: в наличии была просто шикарнейшая шерсть, в которую я и вцепился. Кроме того, на меня работало ускоренное восприятие, которого у “воздушного” противника быть не могло. Зато была в прямом смысле воздушная подушка, потому вбить в стену изменённого своим и его весом не получилось. Но приземлиться на лапы я мутанту всё-таки не дал.

Волк и любое другое четвероногое млекопитающее перед человеком имеет значительное преимущество борьбы “в партере”. Можно даже не вставать – достаточно извернуться и наподдать по врагу задними лапами, как специально снабженными более сильными мышцами и когтями либо копытами в качестве оружия. Из-за того, что я держался за густую и прочную волчью шерсть мертвой хваткой мы оба рухнули на спины и проехались, гася остаток скорости на спинах, не расцепляясь. Тварь опять дернулась, изворачиваясь, а я что есть силы двинул сложенными щепотью пальцами ей в глаз – рецепт преодаления стихийного барьера магии вокруг тела врага я уже отработал однажды на лисице-хаски. Вот только я промазал. В следующее мгновение чудовище оказалось на лапах, и попыталась вцепиться мне в руку.

Животные инстинкты подвели полуразуного (а полу– ли?) хищника. Теперь бил я кулаком, и Стихии Жизни всё ещё хватало на ускорение восприятия и движений. Не будь на руке комплектных к ренийской броне боевых перчаток – рассадил бы не только десну волку, но и себе пальцы об его зубы. А так ничего, я даже боли не почувствовал. А вот противник почувствовал – но всё равно сомкнул на моем плече челюсти. Попытался – потому что нужные мышцы не сократились. Виталист не может атаковать на дистанции, но в рукопашной он страшный противник. Позволил себя коснуться -проиграл. Удар второй рукой!

Волк рухнул как подкошенный. Молча – не успел издать не звука. Но я-то знал, что последним его чувством была страшная, всепоглощающая боль. Даже БОЛЬ. Обонятельный центр – часть мозга, по сути часть клеток из безопасности черепной коробки вынесена вперёд, в самое начало дыхательного тракта, чтобы служить рецепторами. Обычную собаку можно убить сильным ударом в нос. Болевой порог твари во много раз выше. Что ж, тем хуже для мутанта. Эх, давненько я не вскрывал интересные трупы. Притащить, что ли, к Колину? Да нет, выставит он меня, и будет прав. А в казарму не потащу сам – я ещё не настолько двинулся кукушкой, чтобы устраивать вивисекцию там, где живу.

Я неторопливо поднялся, как мог отряхнулся, сдвинул забрало шлема. Похоже, вторую тварь прибили без меня – больше никто не выл, не орал истошно, и горн молчал. Сходил подобрал копьё. Задумчиво попинал пяткой оружия тущу – почти целую, но мертвее мёртвого. М-да, на счёт кукушки я что-то погорячился. Не раздумывая бросил то единственное, что давало мне преимущество, ввязался в драку на совсем не выгоднях для себя условиях. Расчётливо победил… и не разу не задействовал блокировку эмоций. И даже сейчас, когда, по идее, должен был меня накрыть отходняк – спокойно смотрю на тушу натуральной биологической машины смерти: умной, изворотливой… и чувствую спокойное такое удовлетворение. Армия, что ты со мной такое сделала, а?

Амулеты напротив ушей, которые должны были компенсировать неизбежную глухоту из-за надетой на голову пусть высококачественной и максимально технологичной, но всё-таки кастрюли, из-за давления дикой магии работали здесь через пень-колоду. Потому что-то похожее на крики “врача!” я услышал, только удачно повернув голову… и сорвался с места раньше, чем осмыслил призыв. Силы Стихии опять осталось кот наплакал, но она быстро восстанавливается… увы, успеть я не смог бы, даже если бы захотел.

В чёрной по ночной поре луже крови лежал один из пехотинцев Карины – тварь походя вырвала ему кусок шеи и плеча, грудью сбив в сторону щит, и проигнорировав меч. Кольчуга тоже не помогла. Волк промчалась дальше, даже не затормозив. А человек меньше чем за минуту истек кровью. Противнику урон он не нанёс – длины клинка не хватило. А была бы пика – могло бы и повезти. Но, как я вижу, выскочившие по тревоге гвардейцы схватились за то, с чем их тренировали. Выразительно посмотрев на замершую недалеко Карину – сомневаюсь, правда, что она разглядывала моё лицо в тени от забрал – я молча покачал головой. И ушёл. Сейчас в лазарет начнут сносить раненых – есть небольшой шанс, что я кому-то смогу помочь там, где бессильны будут спецсредства. И вообще лишние руки Колину не помешают.

...Всё в порядке у меня с эмоциями. Просто я наконец привык ставить свою жизнь на кон – и хладнокровно её разыгрывать. И четырёх лет не прошло. Даже трёх-с-половиной, если быть точным.

— ...Вот тут сушёный сфагнум* на тампоны – завернул в вощеную бумагу, от воды. Крышу просмолили ребята на совесть — но сам знаешь, как оно бывает. В самый неподходящий момент… – Колин вздохнул и устало махнул рукой. — Мелисса… ну ты сам лучше меня знаешь, как её поливать-удобрять. А тут вот бинты, вся тумба только под них. С этой стороны длинные и широкие, для тулова, а эти – покороче и поуже, для конечностей…