Сергей Плотников - Рубежник (СИ)

– Опять погода портится, ещё минут пятнадцать – и не видно будет ни зги, – поделился очевидным сержант дежурного второго десятка. Он ввалился в командирскую комнатку в караулке, на ходу стряхивая с плечей и шлема мокрый снег. Вроде как погреться пришел – но быстрый цепкий взгляд, едва ли не ощупавший поверхность стола, его выдал. Я вздохнул, снял с пояса фляжку.

– Один глоток, – предупредил я его. – Исключительно в медицинских целях.

– Так точно тащ фельдшер! – глоток он сделал действительно один, но такой, что, могу поспорить, ёмкость вдвое полегчала. И забавно выкатил глаза, одновременно расплываясь в блаженной улыбке. – Хороша! А как здоровье-то попёрло! Ух, прям как лопухи летом!

– Только б чего другое не попёрло. Под снегопадом-то, – неодобрительно передразнил его сослуживец.

– По мокрой и обледенелой, а поверх ещё и мокрым снегом присыпанной опалубке-то? – скептически возразил Рубежник. – Так по ней не то что волки – дикие горные овцы не влезут. Там даже муха сейчас не удержится – как есть упадёт, болезная. По уму – так на время непогоды дозорных бы вообще со стен убрать – только продрогнут почём зря, и простудятся опять. А товарищу сержанту-специалисту их наново лечить, значит.

– Всё лучше, чем проснуться оттого, что тебя прямо в казарме жрут, – продолжил гнуть свою линию его оппонент.

– В пургу такую всё один к одному: дозорные и друг друга-то видят с трудом. Если кто и сможет прорваться – один хрен дозваться подмоги не смогут.

– Вот что, пойду пройду по наружным постам и с часовыми понемногу Жизнью поделюсь, – подумав, сказал я собеседникам. Слова про лечение простуд, а то и бронхитов с ангинами показались мне разумными. Лучше предотвратить, что называется. Недаром на Земле придумали такую штуку, как профилактика.

Я остановился посреди галереи, бездумно вглядываясь в клубящуюся белую мглу. Подумал – и стянул с головы шлем. Ветер немедленно забросил мне в лицо добрую пригоршню снега, но я только улыбнулся: буйство неподвластных Стихий Воды и Воздуха словно отгородило меня от окружающего мира вместе с его нескончаемыми заботами. Сержант был прав: силуэты дежурных наблюдателей, сейчас наверняка на все лады костеривших судьбу, заставившую их слепо вглядываться в непогоду под ударами холодного ветра, я едва мог разглядеть справа и слева от себя. И то скорее потому, что рядом с ними словно искры едва тлели сквозь густой снег положенные по Уставу масляные лампы. А так в сплошном белом зыбком месиве при желании и доле фантазии можно было разглядеть любые силуэты. Деревья, дома, животных, людей… ну и конечно же голых женщин. С во-о-от такими… глазами! Всё лучше, чем в любой тени видеть изготовившуюся к прыжку тварь. Некоторые вот реально видели – и мне приходилось прописывать им отвар мелиссы, в которую в особо тяжелых случаях подливался всё тот же самогон. Лучше уж так, чем пробитый пикой товарищ…

А непогода, похоже, всё ещё расходится: ветер всё усиливается, и уже реально завывает. Завывает… Я поморщился: что-то такое я когда-то читал давным давно. Ветер, все сильнее, словно ближе и ближе воющий на разные голоса… волки!!!*

Первым моим побуждением было выдернуть из перевязи копьё и броситься к караулкам – прав был мой мрачный сослуживец, не докричишься до своих в такую погоду. Но понял, что банально не успею – ещё и слететь с мокрых досок могу второпях, и никакая Жизнь не поможет. Решение, как это и бывает в критических ситуациях, нашлось мгновенно – рядом со мной стояла одна из тех бочек с маслом, что выволокли на гребень стены из-за гиены. Не рассусоливая, я пробил верхнюю крышку кулаком левой руки – и тут же выпустил на волю пламя из заклинания-конвертера. Масло ярко вспыхнуло – в том числе и на моей коже, но я уже резко навалился на ёмкость, вложив весь свой вес и умноженные магией силы в толчок плечом. И только после этого попытался стряхнуть с себя пламя. Бочка же словно камень в полный стоячей воды пруд канула в метель под стеной – и только когда я начал взглядом искать другую – снизу сквозь снег глаза резанула яркая желтая вспышка. Достаточно яркая, чтобы высветить пространство на добрых тридцать метров вокруг… совершенно пустое. Чёрт. Чёрт! Неужели приглючило? Про других рассуждал – а сам тем временем тоже кукушкой того? М-мать. Аж трясёт всего…

[*Во “Властелине Колец” Дж. Р. Р. Толкиена Гендальф во время путешествия из Дольна в Морию перепутал вой метели с воем волков.]

…Повреждённая тяжелой бочкой доска опалубки на парапете дрогнула и полетела вниз, а за ней ещё одна. Это не меня трясло, это трясло стену! И только сейчас я расслышал приближающийся слитный гул! Масло, растекаясь, разгоралось всё ярче – и в его свете я увидел мелькнувшие под самой стеной серые тени. Всё-таки волки! А потом я увидел тех, кто их преследовал.

Не знаю, чего серая стая смогла сделать стаду овцебыков – но разозлили они рогатых конкретно. Так, что те понеслись за волками всесокрушающим тараном. А хищники вывели копытных за собой точно на заставу. Причём именно тогда, когда даже магическое зрение пасовало из-за снегопада – и как-то ведь всё точно рассчитали. Вот ублюдочные сволочи!

Нет, условно-травоядные мутанты не настолько ослепли от ярости, чтобы не увидеть горящее масло – и стену за ней. Но набранная инерция просто не давала им остановиться. В какой-то момент мне показалось, что вожак успел отвернуть стадо в сторону – но нет. Прямо на моих глазах тёмная масса стремительно несущихся существ, похожих на маленькие шерстяные холмы, врезалась в угол периметра.

Удар был такой, что меня подбросило и оторвало от парапета вместе с досками, за которые я держался. К счастью, ширина стены была такой, что вниз я не слетел. Удар спиной о пол галереи выбил весь воздух из лёгких, но Жизнь уже через мгновение позволила мне дышать без затруднений и сразу же вскочить. Хорошо что я успел каким-то чудом выдернуть копьё из-за спины – а то мог бы так легко не отделаться.

– Эй! – я попытался разглядеть, что стало с тем постом, который оказался прямо под попавшим под удар углом периметра. – Отзовись!

Чёрт! Тел не вижу. Надо… Уже было бросившись туда, я остановился – и попятился, сам не очень понимая, почему. И понял только тогда, когда угол стены с нарастающим треском и оглушительным шелестящим шорохом начал проседать, складываясь сам в себя.

М-мать. Жеж. Вашу.

– Тревога!!!

Северо-западного угла периметра больше не существовало. Правда, нельзя сказать, что теперь проникнуть на заставу, минуя ворота, стало прямо так уж легко: пролом до половины высоты перекрывала достаточно крутая глиняная насыпь, моментально вымокшая под тающим мокрым снегом и уже начавшая обледеневать. Что ж, те, кто придумал строить сооружения укреппунктов первой линии из местного материала и опалубки, в очередной раз доказали свою квалификацию: даже в разрушенном состоянии периметр был всё ещё способен выполнять свою роль. Плохо, но способен.