Тай Сазерленд - Сердце Холода [litres]

Холод неслышно шагнул к подстилке, где спала сестра. Мышцы её были напряжены, когти сжимались и разжимались, а крылья дёргались, словно она рвалась улететь.

– Думаешь, проснётся? – нахмурилась радужная, присматриваясь к пленнице. – Получила ещё одну стрелку час назад, но я ещё ни разу не видела, чтобы спали так беспокойно. Как будто ядовитых папоротников наелась.

– Нет, не думаю, – покачал он головой, и стражница тут же успокоилась.

Он и в самом деле так думал, но как же можно вот так доверять кому попало, тем более родному брату преступницы? Ох уж эти радужные, совсем мозгов нет.

– Холод! – снова шепнула Луна, и от того, как она произнесла его имя, по телу пробежала тёплая волна. – Мне нужен какой-нибудь свиток и чем писать, – продолжала она, не открывая глаз, – скорее!

Ледяной дракончик быстро обыскал все углы, мешочки и свёртки, сложенные у стен хижины, приподнял даже подстилки больных, но ничего не нашёл.

– Я сейчас! – шепнул он Луне, пробегая мимо.

Она молча кивнула, болезненно морща лоб. Дракончик невольно остановился, глядя на скорчившуюся фигуру ночной, озарённую лунным сиянием. Неужели это так мучительно – слушать чужие мысли и сны? А может, разговор сестры с Пурпур получился такой тяжёлый?

Раздвинув лианы, он вышел на площадку у входа. В дождевом лесу царила тьма. Дома, в Ледяном королевстве, такого почти никогда не бывало: лунный свет, дарованный всем уголкам Пиррии, озарял бескрайние просторы, сверкая бликами на ледяных стенах дворца, застывших озёрах и горных ледниках. Как жаль, что сюда он почти не проникает. В таком кромешном мраке летать неприятно, особенно зная, что вокруг полно невидимых радужных. Кое-где в тёмных кронах среди обычных звуков ночного леса слышался храп спящих, но самих его хозяев было не разглядеть даже в освещённых лунами местах.

Бедный Град! Два года, наверное, вообще не видел света, томясь у небесных в тайной тюрьме.

– Стой! – раздался тихий голос позади. Кинкажу раздвинула завесу и встала рядом. – Останься, я сама принесу свиток – тут неподалёку новая школа, я знаю.

– Может, я провожу?

– Не надо, спасибо. – Она отодвинула его, расправляя крылья. – Я тихонько, а ты всю деревню перебудишь в темноте. Лучше посторожи, чтобы Луне никто не мешал.

Маленькая радужная порхнула в заросли – и впрямь почти неслышно. Должно быть, лесное племя и в темноте видит лучше, чем все остальные, подумал Холод, ведь те при желании могут осветить путь огнём. А как же тогда морские драконы? На Яшмовой горе можно было бы поставить эксперимент на учениках из разных концов Пиррии… но что теперь об этом думать – обратно в академию путь закрыт. Да и какое ему в конце концов дело до других племён?

Он вернулся в хижину и нашёл Луну в отгороженном ширмами уголке, где было единственное окно, в котором виднелось звёздное небо. На лапе у ночной сидела крошечная синяя лягушка, и казалось, что они обе прислушиваются к общему хору птиц, насекомых и прочих таинственных обитателей дождевого леса.

Ледяной дракончик задержался, чтобы взглянуть на сестру. Хладна явно успокаивалась, погружаясь в обычный крепкий сон.

– Пурпур ушла, – тихонько сообщила ночная.

– Страшно было? – обеспокоенно спросил он. – Хладна как перенесла? Что небесная сказала о Граде?

Ночная ответила странным, испытующим взглядом. Серебряные чешуйки в углах её глаз загорелись отсветами лунного сияния и светлячкового фонарика – одна будто ледяная, а другая золотая.

Он вдруг подумал, ощущая тяжесть небесного камня на лодыжке, что впервые оказался с Луной наедине – если не считать спящих вокруг – с тех пор как узнал о её умении читать мысли. А может, и вообще впервые?

– Пурпур сказала, что твой брат ещё жив, – заговорила она, бережно пересаживая лягушку на край окна. – Хладна потребовала доказательств, но Пурпур только посмеялась. Её мысли я не слышала, ведь это только образ во сне, сама она где-то далеко отсюда… так что даже не знаю, правду ли она говорила. Извини… – Всё тот же быстрый смущённый взгляд. – Хладна предложила ей сделку.

– Ты можешь не… – начал он.

– Я и не волнуюсь, – покачала она головой. – Потому что знаю – ты не убьёшь королеву Ореолу.

– Почему ты так уверена? – нахмурился ледяной дракончик.

– Ну, мне кажется, ты уважаешь таких, как она, – задумчиво произнесла Луна, – да и не стал бы втравливать ледяных в войну с радужными и ночными разом. Легко понять, что это значило бы для всей Пиррии. Тем более ты здесь гость, Ореола хорошо к тебе относится и доверяет, а ты не из тех, кто обманывает доверие и предаёт.

Холод молча смотрел, как она теребит в когтях цветущую лиану.

– Не узнаю тебя, – сказал он наконец, – всегда была такая застенчивая, молчаливая, и вдруг разговорилась.

Ночная улыбнулась.

– Оказывается, куда легче говорить с драконом, когда не слышишь его мыслей.

Он пристально глянул в её чёрные глаза.

– А как же вот это всё про королеву Ореолу – ты точно ничего не прочитала у меня в голове?

– Зачем? – усмехнулась она. – Я там уже раньше была, знаю тебя, да и просто наблюдала достаточно. Видела, как ты тушил пожар в академии, а потом спасал нас со Звездокрылом от собственной сестры. Ты умеешь мыслить широко, не только исходя из интересов одного своего племени. Наверное, я просто… верю тебе.

– Ты очень во многом уверена, – покачал головой дракончик. – Что я никогда не обижу маленьких, не убью королеву Ореолу… что я такой вот… дракон чести.

– Да, уверена, – кивнула ночная. – Даже когда в голове у тебя путаница и сомнения, главное не меняется.

Холод поднял цветок, свисавший из её когтей, и прошептал:

– А я уверен только в одном: что никогда не захочу обидеть тебя.

Луна удивлённо вскинула глаза.

– Меня? Я думала, ты меня ненавидишь.

– Значит, ты ещё не очень опытная чтица мыслей, – вздохнул дракончик. – Я должен тебя ненавидеть, но почему-то не могу. – Он шагнул ближе, касаясь её крыльями.

– Я рада, – тихо проговорила ночная, смущённо отводя взгляд. – Вот и хорошо.

– Ура, нашла! – донёсся из-за ширмы радостный голос Кинкажу. – Луна, ты где?

Холод наконец выдохнул, сам не заметив, что затаил дыхание.

– Я здесь, – отозвалась Луна.

Ночная легко коснулась груди дракончика, обошла его и скрылась за ширмой. Он сжал лапы, чтобы не дрожали, и поплёлся следом.

Кинкажу присела под фонарём, расправляя на полу чистый свиток. Рядом стоял горшочек с чернилами.

– Для чего это тебе? – спросила радужная.

– Я кое-что заметила… – Луна села рядом, взяла у Кинкажу длинную тонкую тростинку и окунула в чернильницу. – За спиной у Пурпур, во сне Хладны. Похоже на гору необычных очертаний. – Она принялась рисовать. – Может, удастся опознать место.