Талех Аббасов - Турнир Пяти Башен

– Инад – Синий Смерч и Гехир – Стремительный Клинок! – объявил комментатор. – Кто же победит?

– Риза… – прошептала Инад, сильнее стиснув рукояти шакрамов. – Дождись меня, сестрёнка.

Что ж, вот и противник – друг Вахираза. Высокий, худощавый, жилистый. Телосложением похож на недавно погибшего от рук Далры Жнеца. Да и узор на предплечье той же формы и цвета. Значит, ей предстоит схватка с невероятно быстрым противником.

Гладиатор вынул из ножен кинжал, удерживая обратным хватом, выставил перед собой – готов к поединку.

Стоило голубому геометрическому узору на предплечье засиять, как карие глаза Инад тут же сменили цвет на синий. Она тоже готова.

– Ты убила Утара, – заговорил противник. – Поэтому я убью тебя.

Инад коротко кивнула. Гладиаторша прекрасно помнила смерть ледяного воина, и как тот достойно сражался. Стала бы она мстить за смерть Ухеша так же, как Гехир за Утара? Безусловно! Противника не в чем упрекнуть. Наоборот, его желание достойно уважения. Но… она пойдёт до конца ради победы на турнире – каждому своё.

Вспыхнул ядовито-зелёным узор на предплечье, и Гехир ринулся к противнице. Сейчас, когда он под ускорением, её движения воспринимаются замедленными. Тычок кинжалом в живот. Врууув! Дзынь! Диск отклонил клинок. Несмотря на вялость движений Инад, её оружие не уступает в скорости проныре.

«Врууув!»– пропел второй шакрам, устремившись к шее врага.

Гехир скакнул в сторону. Твою ж! Драться с Инад – всё равно что сражаться одновременно с тремя противниками!

Проныра отступил, мгновенно увеличив расстояние до соперницы. Губы тронула довольная ухмылка – как и ожидал, оружие гладиаторши понеслось вслед за ним. Гехир включил невидимость и на бегу, заходя с фланга, метнул в Инад три ножа. Шакрамы отреагировали мгновенно – первые два отбили, третий пролетел мимо – всего в пальце от лица противницы. Проклятье! Гехир замер, скрипнув зубами… Что ж, по крайней мере, ни соперница, ни её странное оружие его не видят. Шакрамы Инад действуют как разумные: отбили именно те ножи, которые попали бы в хозяйку. Или просто выполняют команду «защищать»?

Что делать? Попробовать подкрасться под маскирующим пологом? Только осторожно, дабы не выдать себя.

И Гехир двинулся к гладиаторше, мягко ступая по раскалённому песку, – точно кошка подкрадываясь к беспечной жертве…

Шакрамы медленно вращаются вокруг хозяйки; горящие синевой глаза внимательно смотрят по сторонам, желая выцепить затаившегося противника. На слух надеяться нечего, сколько ни напрягай – орущая толпа мешает вычленить звук шагов подкрадывающегося врага. То, что он подкрадывается – сомнений нет. Инад чувствует на себе враждебный взгляд противника, но не может определить с какого направления он исходит. Сконцентрироваться, позволить магии вести себя – предугадать удар.

– Где же ты?

Инад кружила на месте, выискивая цель.

– Убей! Убей! Убей! – кричат зрители.

– Какое напряжённое противостояние! – вопит комментатор. – Что же предпримет Гехир?! Чем будет отвечать Инад?!

Вашу мать! Как же мешают сосредоточиться!

– Ну же… покажись…

Лёгкое дуновение ветра слева! Инад и этого хватило, чтобы уклониться от тычка сверкнувшего клинка. Не останавливаться! За первым ударом всегда следует второй, третий и десятый!

Вшух! Вшух! – поёт кинжал убийцы, жалом скорпиона пытаясь достать на удивление юркую цель. Врув! Званк! Шакрам отбил удар. Вшух! Инад скакнула в сторону, замерла. Проклятье! Враг опять затаился за пологом невидимости.

Не хотела гладиаторша тратить магические силы зря, желала сберечь как можно больше для остальных поединков, но этот бой нужно заканчивать, и как можно скорее!

Звииииии! – взвизгнули шакрамы, закружив вокруг хозяйки, вгрызаясь в песок. Трёх ударов сердца хватило, чтобы вокруг Инад завихрилась буря.

– Вот это да! Вот это да! Инад по праву заслуживает своё прозвище!

Толпа радостно вопит, хоть и не видно на арене происходящего из-за взметнувшегося песчанного вала.

– Вижу, – прошептала Инад, заметив в рыжем облаке силуэт противника. – Вижу!

Треклятый песок – не видать ни зги! Только и остаётся, что жмуриться да прикрывать глаза рукавом, держа перед собой кинжал – будто это поможет защититься, если враг решит напасть…

Звииии! Что-то пронзительно прожужжало, голень опалила острая боль. Гехир вскрикнул, выронив оружие, рухнул на спину.

– Твою мать! – заорал он во всё горло, схватившись за обильно кровоточащую левую ногу, перерубленную ниже колена. – Твою мать! Твою мать!

Проныра лихорадочно стягивал со штанов ремень, чтобы перетянуть ногу. Дело усложняло висевшее над ареной песчаное облако, из-за чего приходилось всё делать с закрытыми глазами, на ощупь. Хотя… зачем барахтаться да хвататься за жизнь, как упавшая в пруд муха, цепляющаяся за соломинку? Его ведь сейчас убьют. Это конец. Но… странно, что Инад медлит. Чего она ждёт? А руки будто живут сами по себе; туго перетягивают рану ремнём.

– Твою мать, твою мать! – безостановочно процеживаются ругательства сквозь стиснутые зубы, на которых неприятно хрустит песок. Но из-за боли и желания выжить не обращаешь на это внимания. Сколько раз Гехир оказывался у края пропасти, и только благодаря упрямству смешанному с везением он выживал. Повезёт ли в этот раз? Вряд ли…

Но проходят мгновения, а ставящего точку в поединке удара всё нет и нет. Песчаное облако постепенно редеет, уже и дышится легче, и глаза можно открыть.

Тень упала на лицо Гехира, силуэт противницы заслонил солнце.

– Вот это да! Инад победила! – объявил комментатор.

– Инад! Инад! Инад! – гремят трибуны.

– Но что она решит? Добьёт противника или пощадит?

Гехир смотрел на шакрамы в руках соперницы. Всего лишь взмах, и всё… Жаль. Как он теперь на том свете будет смотреть Утару в глаза? А в глаза сестры? Ведь поклялся её именем, что прикончит всё ублюдочное семейство графа Ортино! И Шаину не сможет помочь с вызволением Алаи и Орилы из плена…

– Убей! Убей! Убей!

Но гладиаторша не спешила, всё так же безмолвно взирая на противника.

– Ну! И чего ждём? – Гехир язвительно ухмыльнулся. – Давай уж… добивай. Люди требуют зрелищ!

– Нет, – Инад мотнула головой. – Ты проиграл. Незачем убивать того, кто так цепляется за жизнь.

Инад развернулась и зашагала прочь под разочарованное улюлюкание толпы…

– Жив! – выдохнул я и опустился на колени перед другом. Поднимать его – смысла нет. Да и чем я могу помочь? Сейчас за ним прибудут носильщики.

– Конечно, жив, – поморщившись от боли, простонал Гехир. – Только теперь я не боец. Так глупо проиграл…