Талех Аббасов - Инкарнация

Покончив с едой, мы отведали местного натиса, который, хоть и был мятным, но отличался более терпким вкусом. Поблагодарив хозяина за ужин и пожелав доброй ночи, мы отправились спать.

Девушки и в этот раз не пустили меня к себе. К счастью, в нашей комнате оказалось две кушетки, на одной из которых я и устроился. Правда, поворчал в мыслях о женском упрямстве, но и себя упрекнуть за нетерпение не забыл. Да, мне хочется, чтобы они были рядом, как прежде, однако нужно дать им время…

«Будь осторожен с такими желаниями», — хохотнул Вахираз. — «Они усиливают демоническую ауру. Так что, если хочешь, чтобы они сами решали, а не поддавались животным инстинктам, умерь свою страсть. Хотя я бы на твоём месте не сдерживался».

Ты не на моём месте, но спасибо, что предупредил.

«Просто я знаю, что это для тебя важно».

Алая никак не могла заснуть. Заложив руки за голову, она лежала на спине с закрытыми глазами и слушала: пиликание неугомонного сверчка, ровный стук собственного сердца, тоскливый скрип сосен на ветру, зычный храп из соседней комнаты, даже шорох мышей под полом. Тонкий слух амари при желании и должной сосредоточенности улавливал почти любые звуки. И сейчас Алая ненавидела эту способность, не раз помогавшую ей избежать западни. Впрочем, она легко могла снизить чувствительность слуха, но любопытство и ревность заставляли слушать.

— Ну и что ты забыла в моей постели? — прошептал Шаин.

— Тебя, — тихо, но с нажимом ответила Орила. — Я тебя хочу.

Алая поморщилась. Ведь договорились же с ней, что будут сдерживаться. Безвольная шлюшка, слабая на передок! Сладкого ей захотелось! Но с другой стороны…

— Орила, мы не должны.

— Почему? — Алая видела, как союзница-соперница запустила руку в штаны Шаина. Увлечённые друг другом, они даже не замечали её взгляда. А ведь Шаин должен был почувствовать. Неужели Орила так сильно завладела его вниманием? Мужчины…

— Потому что это не твоё желание. Ты поддалась. Тебя притянула моя демоническая аура, — Шаин выделил слово «демоническая», однако Алая не видела, чтобы её избранник как-то сопротивлялся напору развратницы. Алая стиснула зубы, на её скулах заиграли желваки.

— Мне плевать, — прошипела Орила. — Я хочу тебя. Сейчас. Плевать на твою ауру!

Даже так? Алая удивилась самой себе, ибо вся ревность и раздражение вмиг куда-то улетучились. Орила сделала выбор. Сознательный. Глупо ревновать из-за того, что она сама боится поступить так же. Вроде, чего проще? Расслабиться, позволить страсти себя вести, отдаться ей и получать желанное удовольствие. Но Алая сдерживалась. Для неё было важно знать, что её чувства к Шаину — настоящие, а не навязаны демонической сущностью любимого. Ведь… Ведь там — дома, она ненавидела людей и думала, что пронесла с собой эту ненависть в Дархасан. И до объяснений Шаина, Алая не могла понять — как так получилось, что у неё возникли тёплые чувства к человеку.

Орила тихонько застонала.

— Жаль, что Алая не с нами, — прошептал Шаин.

— Мне не жаль, — сквозь стон ответила Орила, медленно поднимаясь и опускаясь, сидя на нём. — Она сама не понимает, сколь многое теряет.

Это она-то не понимает?! Тут Алае очень захотелось плюнуть на всё и присоединиться к ним, но она вновь себя одёрнула. Нельзя. Надо сопротивляться его демонической ауре до конца. Алая расслабилась, и её слух притупился настолько, насколько это было возможно — уши будто ватой заложило. По крайней мере она перестала слышать сладострастные стоны Орилы, словно призывающие присоединиться к ним. Но даже в таком состоянии Алае ещё долго не удавалось заснуть.

— Нет, — чёрный лис по имени Таш покачал головой, скрестив на груди лапы. Он стоял на пороге пещеры и всем своим видом показывал, что не собирается менять решения. — Я не могу продать вам трагугов.

Ллали не обманул. Он действительно встретил нас утром у входа в постоялый двор. И, к нашему удивлению, повёл мимо пустовавшего загона. Миргинёныш пояснил, что животных уже всех распродали. Так что если честным гладиаторам — повторил он слова Алаи — нужен качественный транспорт, придётся обращаться к самому смотрителю Ташу.

Вот мы и отправились через всю деревню в лес. Домик смотрителя, как и у всех миргинов, торчал на приличной высоте — среди веток и хвои древней сосны. А сам хозяин жилища встретил нас у подножия скал, перед зевом пещеры, где и содержались таинственные трагуги. Видимо, у миргинов, как и у земных лисов, чуткий слух — услышал приближающихся гостей и решил встретить. А может, учуял? Хрен его разберёт.

— Поймите, мастер Таш, — пустился я в объяснения. — Нам нужны хорошие ездовые, а не эти развалюхи, — я кивнул в сторону мирно щиплющих траву старых кляч, — которые гордо именуются лошадьми.

— Ничем не могу помочь, — пролаял смотритель.

— Зря мы сюда притащились, — сказала Орила. — Только время потратили впустую.

— Почему вы не хотите продать нам трагугов? — спросил я.

— Это не ваше дело, уважаемый.

— Не наше, — согласилась Алая. — Но, может, мы решим проблему? Мы же гладиаторы.

Закрыв глаза, Таш молчал.

— Без них нам не вернуться вовремя, — всё напирала Алая.

Лис вздохнул, открыл глаза и обвёл нашу троицу внимательным взглядом.

— Идите за мной, — он развернулся, махнув хвостом, и двинулся вглубь пещеры.

Оставив Ллали снаружи, мы зашагали за смотрителем. Там при свете чадящих факелов — в загоне, огороженном деревянным забором — три гигантских (размером с лошадь!) муравья поедали грибы.

— Это и есть трагуги. Последние, что у нас остались. Именно поэтому они не продаются.

При виде нашего возможного транспорта Алая с интересом, склонив голову набок, рассматривала их. Орила же передёрнула плечами. Я её понимаю. Даже не представляю, как мы на этих инсектозаврах будем разъезжать.

— Они очень быстры и выносливы, — продолжал Таш. — И главное, трагуги обладают зачатками разума. Поэтому легко обучаются. Их можно приспособить под многие дела. А вот их королева… она разумна. Почти как человек, миргин или любой другой житель Дархасана, если это применимо к трагугам.

— То есть проблема в их королеве? — предположила Алая.

— Точнее, в её упрямстве, — Таш покачал головой. — У нас был с ней уговор: она отдаёт нам два яйца из десяти в каждой кладке, а мы обеспечиваем её асъяхом.

Увидев непонимание на наших лицах, смотритель пояснил:

— Это такая трава. Ничего необычного в ней нет, разве что действует на трагугов как дурман.

Ого! Даже среди насекомых есть торчки. Интересно, что сказала бы королева трагугов, если б услышала земную психоделическую музыку, будучи под кайфом? При этих мыслях я усмехнулся.