Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

Примерно такими соображениями руководствовалась Гермиона, стучась утром воскресенья в домик лесника. Накануне вечером она выяснила у однокурсников, что его зовут Хагрид, что он официально зовется Хранителем Ключей и что он явно полувеликан (ее это обстоятельство действительно поразило). Нет, рост-то она и сама заметила, но раньше ей не приходило в голову, что у великанов могут быть дети-полукровки. Мысли о том, что она давным-давно вычитала в подсунутой родителями литературе по поводу размножения, и так-то изрядно ее смущали, а если к этому еще и великанов добавить…любовь, конечно, не знает предград, но все-таки — Мерлин, ну как?! Впрочем, вряд ли мистер Хагрид тот человек, которого стоит об этом спрашивать.

Упомянутый мистер Хагрид открыл ей дверь примерно через пару минут. Вид он имел встрепанный и слегка подпаленный, а выражение лица максимально подозрительное.

— Ты ко мне, что ли? — не очень вежливо поинтересовался он.

— Я к вам, мистер Хагрид. Здравствуйте, — Гермиона расстаралась и достала из глубин своей мимики достаточно безобидную и вежливую улыбку. Без всяких ехидств и подтекстов, на всякий случай.

— Ну и зачем пришла?

— Я вчера увидела, то, что находится у вас в доме, — честно сказала она.

Хагрид вышел на крыльцо, в сердцах захлопнул дверь (у Гермионы чуть уши не заложило) и тяжело сел рядом.

— Ну что, мне уже паковать вещички в Азкабан? Заложила ведь уже, небось, а? Слизеринка ж…

Гермиона накануне долго думала, как именно она будет проводить разговор, даже пару схем составила, но тут вдруг поняла, что все эти схемы тут не годятся. А годятся только честные и очень простые доводы. И такие у нее были. Она встала, подбоченилась и с искренностью, копившейся в ней еще со времен первого визита в Лазарет к мадам Помфри, возмутилась:

— А по-вашему, если слизеринка, то не человек, что ли? Думаете, знаете факультет, значит, все про меня знаете? А вот нет! Вы даже не знаете, чистокровная я или нет.

— Дык весь Слизерин же чистокровные или хоть полукровки.

— А я из маглов, вот! Съели? И никому я вас не заложила.

— Зубастая какая, — с интересом покосился на нее Хагрид. — И чего ж ты от меня за это хочешь? Ведь ты говори-не говори, а вы, змейки, просто так-то ничего не делаете.

— Я простое совсем хочу. Чтобы вы сами дракона отсюда убрали, пока кто-нибудь его не нашел. Между прочим, Драко Малфой, мой однокурсник, уже некоторое время про него в курсе. Я так поняла, ему пока что интереснее нервировать Поттера и Уизли, но вообще-то он в любой момент может пойти и рассказать о вас. И что вы тогда будете делать? Правда в Азкабан отправитесь?

— Вот и Гарри с Роном говорят: надо, мол, отпустить, — пригорюнился мистер Хагрид. — А куда я его отпущу? Он же махонький, его тварь какая сожрет в лесу, да и все, с концами.

— В лес?! Нет уж, в лес точно не стоит! — ужаснулась Гермиона. — И дракончика жалко, а если он там все-таки уцелеет, он же потом пол-леса спалить может, когда вырастет! И кого он там будет есть, вы подумали?

— Ничего я такого не думал, говорю же: не пущу его туда, — огрызнулся Хагрид. — Ладно, раз ты со мной начистоту, то я с тобой тоже: есть у нас одна идея, как отправить Норберта в драконий заповедник. Рон послал письмо, теперь вот ждем ответа.

— А Уизли-то тут при чем? — удивилась Гермиона.

— Ну как же! У него ведь брат в таком питомнике работает, аж в Румынии. Вот вы и…

— Ясно, — Гермиона вздохнула не без облегчения и встала. — Будет хорошо, если у вас получится, и никто не пострадает. Я, в свою очередь, обещаю никому ничего не говорить о… Норберте. Если, конечно, вы сумеете отправить его отсюда в течение месяца. Если нет, и если вы мне соврали про заповедник, то через месяц я сама пойду к кому-нибудь из преподавателей. Я не хочу ябедничать, мистер Хагрид, но это просто опасно. Как вам в голову-то пришло заводить здесь дракона?

— Да я бы и не стал! Всю жизнь хотел, а вот не заводил. Случайно вышло, честное слово!

— Ничего себе у вас… случайности.

— Да, ничего себе, — охотно согласился лесничий.

— Ты, что ли, влюбилась в Малфоя? — Гермиона чуть не проскочила мимо ниши, в которой сидела Гринграсс, но тут уж, конечно, пришлось затормозить, вернуться и присесть напротив.

— С чего бы такие выводы? — изумилась она.

— Ну, как же, пакости ему до сих пор никакой не сделала, а глаз с него не сводишь.

— Ты ревнуешь, что ли? Или тебе событий мало, хочется посмотреть, как я буду гоняться за Малфоем с ножом?

— Да ну тебя, маггла малохольная. Мне-то все равно. Но я тебе транслирую общественное мнение. Ты б хоть не так открыто на него глазела.

— Что, кто-то правда так считает? — развеселилась Гермиона.

— А то! Малфой хоть и придурок, а знатный, богатый и со связями. Чего бы в такого не влюбиться.

— Ну да, и блондин к тому же! Слушай, Гринграсс, а я его таким образом, случайно, не скомпрометирую?

— Его-то нет, а вот себя — запросто, — усмехнулась Дафна.

— Да ну, так не интересно.

— Вот и я об этом! Уймись уже, а то смешно: Малфой глазеет на Поттера, ты на Малфоя…

— А все остальные — на меня, — с готовностью подхватила Гермиона.

— В общем, ты меня поняла, да?

— Конечно, поняла. Не переживай, я в него не влюбилась.

— Нарываешься, грязнокровка.

Через полторы недели, в четверг, Рон Уизли явился на занятия с распухшей рукой. К середине дня он отправился в Больничное Крыло, а Гермиона — к Хагриду. На ее стук он открыл окно.

— Мистер Хагрид, я все еще никому ничего не сказала, но сегодня увидела Уизли — кажется, ваш дракон его укусил? Он становится действительно опасным.

— Он не опасный, нервничает просто, — стал оправдывать питомца лесник. — Я потому через окно и… но ты не волнуйся, мы ждем ответа, и скоро мне, должно быть, придется… О, Гарри! Привет!

— Привет, Хагрид. У меня новости для тебя, но… Грейнджер, что ты тут делаешь?

"Level number one — я партизан среди землян,

Я собирательный персонаж".

Гермиона любила художественную литературу. Она давала пищу воображению и возможность как следует отдохнуть мозгу. Но, кроме отдыха и развлечения, была у нее еще одна функция. Для Гермионы рассказы, романы и повести были чем-то вроде бесконечно пополняемого справочника: какие бывают люди, чего они временами хотят, как реагируют, в каких ситуациях поступают примерно одинаково, а когда бывает целый веер вероятных реакций. Она, конечно, отдавала себе отчет, что это, как правило, люди не настоящие, а придуманные писателем, но придумывая персонажа и записывая его, автор ведь довольно наглядно демонстрировал свои собственные реакции и представления, и их тоже можно было изучить. В общем, художественная литература оказалась очень, очень полезной штукой. В последнее время Гермиона небезосновательно подозревала, что даже читанные ею в детстве сказки несли в себе очень много важной информации, которую она при прочтении пропустила в силу своей неосведомленности.