Шеннон Чакраборти - Латунный город [litres]

Он взял пирог, она выпила еще каркаде. Все было очень вкусно, но что-то в этой комбинации блюд смущало ее… пока она не вспомнила. Именно такой ужин она съела в кафе перед тем, как попала на каирское кладбище. Перед тем как ее жизнь перевернулась с ног на голову.

Перед тем как она встретила Дару.

Аппетит пропал, и ее сердце снова сжалось: то ли от беспокойства, то ли от тоски – она не понимала и давно бросила попытки разобраться в своих чувствах. Дары не было уже два месяца – дольше, чем длилось все их путешествие, но каждое утро она по-прежнему просыпалась с робкой надеждой, что вот-вот увидит его. Она скучала по нему, по его лукавой улыбке, его внезапным проявлениям нежности, даже по его постоянному ворчанию, не говоря уже о редком случайном контакте их тел.

Нари отодвинула еду, но Али не заметил, потому что прозвучал клич на вечернюю молитву.

– Уже магриб? – удивилась она, отряхивая сахар с пальцев. В компании принца время всегда пролетало незаметно. – Низрин меня точно убьет. Я уже несколько часов назад обещала ей вернуться.

Ее помощница временами казалась Нари строгой директрисой или няней, которая вечно ее отчитывает, и она весьма недвусмысленно дала понять, что думает о принце Ализейде и об этих уроках.

Али подождал, пока клич закончится, и ответил:

– У тебя пациенты?

– Новых нет, но Низрин хотела… – она умолкла, когда Али потянулся за книгой.

Рукав его светлого кафтана задрался, и она увидела, что его правое запястье сильно распухло.

– Что с тобой стряслось?

– Пустяки. – Он опустил рукав. – Неудачная тренировка.

Нари нахмурилась. Немагические травмы на джиннах быстро заживали. Наверное, его крепко задели, раз он до сих пор не пришел в порядок.

– Я могу тебя подлечить, если хочешь. Болит, наверное.

Он отрицательно покачал головой и встал – только сейчас она заметила, что все вещи он нес в левой руке.

– Не так уж сильно и болит, – сказал он, отводя глаза, пока она поправляла чадру. – Мне досталось за дело. Я допустил глупую ошибку. – Он нахмурился. – Даже несколько.

Нари пожала плечами, уже привыкшая к непрошибаемому упрямству принца.

– Как скажешь.

Али спрятал рыбу-замок в бархатную шкатулку и вернул библиотекарю.

– Замок, – удивился он снова. – Самые маститые ученые Дэвабада были уверены, что этим прибором можно сосчитать количество звезд в небе.

– Они что, не могли просто спросить у любого шафита, который жил в мире людей?

Али замялся.

– У нас это не принято.

– А следовало бы принять, – отозвалась Нари, когда они покинули библиотеку. – А то пустая трата времени выходит.

– Я с тобой совершенно согласен.

Это было сказано с такой горячностью, что Нари даже не знала, развивать эту тему дальше или не стоит. Она знала, что он ей ответит – он отвечал на все ее вопросы. Иногда он так много болтал, что его невозможно было заставить замолчать. Обычно Нари не возражала. Несловоохотливый юный принц на поверку оказался неиссякаемым источником информации о мире джиннов, и, к ее собственному удивлению, Нари начинали нравиться дни, проведенные в его обществе, – они были единственным ярким пятном в ее монотонном, полном разочарований существовании.

Но кроме того, она знала, что шафитский вопрос являлся причиной розни между их племенами и именно он привел к кровопролитному свержению его предками ее предков.

Она прикусила язык, и они пошли дальше. Беломраморный коридор был раскрашен шафрановым закатным светом. До Нари доносились кличи с далеких городских минаретов, созывающие на молитву опоздавших. Она хотела замедлить шаг, продлить последние беспечные минуты. Каждый день, возвращаясь в лазарет, где она неизменно допускала очередную ошибку, ей казалось, будто веревка затягивается у нее на шее.

Али снова заговорил.

– Не знаю, будет ли тебе это интересно, но купцы, доставшие этот замок, нашли еще и прибор для наблюдения за звездами. Наши ученые пытаются восстановить его к прибытию кометы, которая пролетит через несколько недель.

– Уверен, что это не обычные очки? – пошутила она, и он засмеялся.

– Упаси бог. Их разочарованию не будет предела. Но если хочешь, я могу устроить нам просмотр. – Али задержался у входа в лазарет, и слуга открыл перед ним двери. – К нам присоединится мой брат, Мунтадир. К этому времени он должен будет вернуться из похода и…

Нари не слушала. Ее внимание перетянул на себя знакомый голос, доносившийся из приоткрытых дверей. Надеясь, что слух ее не подводит, она бросилась на звук.

Слух был в полном порядке. За ее рабочим столом, такой же растрепанный и прекрасный, как и всегда, сидел Дара.

У нее перехватило дыхание. Дара наклонился к Низрин и увлеченно беседовал с ней, но как только завидел Нари, резко выпрямился. Его яркие глаза встретились с ее, и в них бушевал тот же ураган эмоций, что наверняка отражался и в ее взгляде. Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Боже Всевышний, да возьми же себя в руки. Нари поймала себя на том, что у нее отвисла челюсть, и быстро закрыла рот. В этот момент в лазарет вошел Али и встал у нее за спиной.

Низрин вскочила на ноги и сложила ладони.

– Принц, – поклонилась она.

Дара остался сидеть.

– Зейди-младший… салам алейкум, – поздоровался он на арабском с чудовищным акцентом. Он усмехнулся. – Как твоя рука?

Али негодующе приосанился.

– Тебе нельзя здесь находиться, Афшин. Время бану Нахиды ценится на вес золота. Только больные и раненые…

Дара внезапно поднял кулак и с размаху всадил его в стол из толстого стекла. Столешница разбилась вдребезги, засыпав пол и самого Афшина блестящими осколками мутного стекла. Он даже бровью не повел. Он поднес руку к лицу и с нарочитым удивлением посмотрел на острые стекла, торчащие из-под кожи.

– Ну вот, – отрезал он. – Я ранен.

Разозлившись, Али сделал шаг вперед, но Нари решила взять ситуацию в свои руки, выведенная из оцепенения идиотской выходкой Дары. Нарушая сразу с дюжину норм этикета, она схватила принца за плечи и развернула лицом к выходу.

– Мы с Низрин со всем разберемся, – сказала она с притворной беспечностью, выталкивая его за дверь. – Ты же не хочешь пропустить намаз!

Опешивший джинн открыл было рот, чтобы возразить, но она только улыбнулась и захлопнула дверь у него перед носом.

Нари сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и повернулась.

– Низрин, оставь нас.

– Бану Нахида, это не пристало…

Нари даже не смотрела в сторону помощницы, не сводя глаз с одного Дары.

– Уйди!

Низрин вздохнула и собралась уходить, но сначала Дара взял ее за руку.

– Спасибо, – сказал он с такой искренностью, что Низрин даже покраснела. – Я могу жить с легким сердцем, зная, что именно ты служишь моей бану Нахиде.