Дмитрий Ахметшин - Похождения Дениса в нарисованном мире

— Не больше твоего. Пернатые не сказали ничего нового. Это, наверное, самый загадочный клан перевёрнутолицых. Испанская корона не видела в них ничего интересного — бедные, как последний нищий на улицах Барселоны. И ничего такого, что хотелось бы отгадывать, в них не было. Они просто нелюдимы. Вот как. Да, было дело, когда они, следуя не то каким-то своим поверьям, не то в поисках неких забытых богов, не то просто от скуки, удалились в Пустынь. И карась меня разрази, если нашёлся хоть один человек, последовавший за ними! И вот теперь, стало быть, вернулись. Зачем? Кто их разберёт.

— Значит, ты должен слетать и разобраться, пока мы не найдём способа отсюда вырваться.

Доминико мигом растерял весь свой пыл.

— Я? Слетать к этим головорезам и убийцам?

— Вот именно. Тем более потерять голову тебе не грозит. А мы пока будем сидеть в гнезде и наблюдать.

Макс задумчиво посмотрел на брата.

— Отныне принимаем с благодарной улыбкой всё, чем захотят поделиться с нами эти кукушки. Нужно усыпить их бдительность.

Денис поморщился. Играть в дочки-матери — не его стихия.

— А ты не хочешь прочитать какой-нибудь стишок, — спросил он, — Что-нибудь, чтобы мы оказались далеко-далеко отсюда.

— Время ещё есть, — сказал Максим. Потом посмотрел на брата и снизошёл до короткого объяснения: — Возможно, наши исчезновения в одном месте и появления в другом, наши игры с ДРУГОЙ СТОРОНОЙ — что «кис-кис-кис» для тигра-ТЕНИ. Нельзя обзывать случайностью то, что мы — именно мы — видели её за последние два дня уже дважды… и в последний раз она едва нас не схватила.

— Ты думаешь, она придёт и сюда?

— ТЕНЬ — это дыра. Прореха. Я хочу сохранить полотно этого мира как можно более целым. Я, видишь ли, к нему привык. Если ТЕНЬ реагирует на словесную магию или мой карандаш, тогда я поостерегусь ими пользоваться без острой на то необходимости. Если она реагирует на само наше присутствие — тогда нужно просто подождать, и она сама придёт сюда. Тогда эта необходимость возникнет.

Денис поёжился, бросив взгляд вниз, туда, где между древесными стволами сгущался сумрак. Но это был обычный сумрак — ни намёка на ту пронзительную, глубокую, как колодец, черноту, что таит в себе что-то… что-то…

— Если уже не пришла, — сказал Доминико.

Они с Максимом уставились друг на друга так, будто вместе совершили налёт на конфетный магазин и теперь ждут, что их вот-вот раскроют. Денис терпеть не мог подобных недомолвок.

— Это Варра, правильно? — спросил он, вызвав недовольный взгляд призрака.

Впрочем, Макс, похоже, не прочь был изложить свои мысли.

— Я знаком с такими, как Варра. Доминико, как ты их называешь?

— Болванчики, — с нескрываемым удовольствием сообщил смотритель маяка.

— Всегда была такой, — продолжил Максим. — Я видел этот её день — один и тот же — по крайней мере несколько раз.

Денис вспомнил, как малыш отводил глаза во время их короткой прогулки по лесу.

— Ты не смотрел на неё днём, думая, что она исчезнет так же, как и все остальные.

Максим покивал.

— Столько детей вокруг, — пробормотал Доминико. — Это начинает нервировать.

— Может, она обычный человек, а вовсе не болванчик, — сказал Денис. Ему было обидно думать, что человек, которого он спас от… смерти? Исчезновения? Что там ТЕНЬ делает со своими жертвами — кто бы знал… В общем, если бы девочка исчезла, он бы расстроился.

Максим смерил брата взглядом.

— Так не бывает. Настоящие здесь только мы с тобой, да ещё Доминико. Доминико — бог его знает, почему, а мы с тобой здесь в гостях. Гостям, особенно если они дети, разрешено всё.

— Может, она — лазутчик ТЕНИ, — вдруг сказал старик. — Кто бы ОНА ни была, ОНА отнюдь не глупа. Почувствовала, что мы всё равно улизнём, и как только этот глупыш поддался сентиментальным настроениям, решила подсунуть нам своего болванчика. Тебя не удивило, малёк, что других детей рядом не оказалось? Что с дерева спустилась только она? Почему? Она ничем ото всех остальных не отличалась. Знаешь что, Макс, я, наверное, не буду спускать с неё глаз.

Денис густо покраснел.

— Не стыдно тебе подглядывать за девочками?

— Оставь, — рассеянно сказал Макс. — У тебя уже есть поручение, оно куда важнее. Племя Грязных Когтей… что за секреты оно скрывает?

— Но девчонка…

— Девчонка или исчезнет или никуда не денется. Если ТЕНЬ захочет нас найти, она найдёт нас и без посторонней пары глаз. Это так же просто, как найти ракушку в кувшине с морской водой.

— В один прекрасный момент вы вспомните, что я вас предупреждал, — пробурчал Доминико, растворяясь в воздухе.

Варра всхлипнула и проснулась, будто почувствовала, что стала целью всеобщего внимания. Братья мигом замолкли; впрочем, тихоню, похоже, это не смутило. Мальчишки есть мальчишки. У них свои секреты, хотя, конечно, куда мальчишечьим глупым мыслям до девчачьих, которые охватывают разом весь мир и одновременно каждую травинку?

— Никогда не видела таких существ, — пробормотала она. Пока звучал тихий её голос, даже назойливые насекомые старались гудеть потише, но Денис всё равно наклонял голову на одну сторону: так, казалось ему, он слышит лучше. — У нас говорили, что глубоко в лесах обитает сама смерть, и те, кто вздумал провести гружёные золотом обозы через чащу, никогда не возвращались. Но эти люди-кукушки довольно милые, хоть и назойливые. А это всё правда, что ты им говорил про своего отца?

— Вроде того, — буркнул Максим. Не отрывая глаз, он смотрел в ту сторону, где свернулась калачиком девочка, как будто пытался прожечь взглядом в её лбу дыру. Она, казалось, не чувствовала взгляда; подбородок её, освещённый проглядывающей сквозь листья луной, казался левитирующим покатым речным камушком, который устал лежать на одном боку и вспомнил уроки, который папа-чародей давал возле реки своим деткам.

— И всё же, — сказала она без тени слёз в голосе, но с тягучей задумчивостью, — я хотела бы быть с мамой и папой. Где бы они сейчас ни находились.

Максим опустил взгляд, а Денис почувствовал, как к горлу подступает комок слёз.

Баюкая каждый свою тень, они уснули.

Как бы ни была утомительна и навязчива забота кукушечьего племени, это всё-таки забота. Поэтому когда всё вдруг изменилось, это было для Дениса как ушат холодной воды на голову. Люди-кукушки бросались от них врассыпную как от хищных кошек, выглядывали из-за древесных стволов, из вороха кленовых листьев, блестя злыми глазами. Когти их отливали ржавчиной, перья на шее топорщились, как закрылки самолёта.

— Что с вами случилось? — кричал им Максим, а Денис без толку разевал рот. Он хотел есть.

Пришёл Кукуш; устроился в одном из гнёзд чуть выше ярусом. Он казался чересчур грустным, хотя котелок на макушке блестел по-прежнему строго, а воротник камзола походил на лезвие топора. Приобнял их, всех троих, своим загадочным взглядом, но даже не подумал спуститься, чтобы обнять на самом деле. Максим смотрел на человека-кукушку во все четыре глаза, не отрываясь и не говоря ни слова. Уже вернулись гонцы? Что они узнали? И правда — так быстро новости не прибывают даже в крошечном мире, где сутки едва ли составляют половину нормальных, земных суток. Особенно учитывая, что леса здесь такие же огромные, как и в обычном мире, что поля простираются до самого горизонта (хотя этот горизонт иногда, казалось, сам к тебе подкрадывается, как голодная рысь).