Евгения Кретова - Посох Велеса

— Только не позволяй ей сомкнуться над головой, — крикнула ему Енисея.

Олеб улыбнулся:

— А я то и делаю…

— Ребята! Там, — она показала рукой туда, где, как она запомнила, должна оказаться дверь. — Там дверь!

Катя поискала глазами третьего… Антон, ранее не принимавший в событиях никакого участия выглядел сейчас растерянно. Он единственный из этой тройки знал, что попал в прошлое.

Вооруженный тяжелым мечом, он, очевидно, не знал, что с ним делать, неловко отбиваясь от противостоявшей ему Енисеи. Он часто отвлекался, с ужасом поглядывая в сторону адских змей, извергаемых Афросиевым кнутом, шарахаясь от черных призрачных лент.

— Эй, вояка! — то и дело окликала его Енисея. — Или дерись или беги уже!

— Вы не понимаете, — метался Антон как загнанный зверь, — они обещали, что никто не пострадает. Так не должно было быть!

Енисея сурово на него посмотрела:

— А ты и поверил?

И она, сделав крутой поворот вокруг своей оси, долом стеганула его по спине. Катя зажмурилась.

Антон, взмахнув руками, рухнул на пол.

Даже в блеклом свете светозара и красноватых бликах адского оружия Кате потребовалось несколько секунд, чтобы все это увидеть.

В своей ярости злой до невменяемости, Афросий был особенно опасен. Он уже почувствовал власть. Прельстился силой, которую давало ему его оружие.

И он, широко шагая, направился к Кате.

Сейчас он как раз развернулся спиной, чтобы отбиться от очередной ватаги бродников и запустить змею в Истра. Не дожидаясь, когда он развернется, Катя бросилась кубарем ему под ноги.

От неожиданности громила не устоял на ногах, тяжело рухнул на каменный пол.

Хлыст выпал из его рук, мгновенно рассыпавшись на миллионы черных угольков.

Катя запрыгнула на него верхом и с размаха ударила кулаком в переносицу.

— Получай! — выдохнула она.

Афросий взвизгнул не то от боли, не то от досады, дернулся в сторону, ушел от следующего удара. Молниеносным движением он приподнялся, сбросив Катю с себя. Но встать не успел.

Справа подскочил Истр и точным размеренным движением треснул Афросия рукоятью. Тело громилы обмякло.

— А вот и я! — Истр глянул на Катю и улыбнулся.

— Вот зараза! — Олеб на одно мгновение отвлекся на схватку Кати с Афросием, но Шкода воспользовался этим мгновением: резкий выпад вперед, удар, толчок, и рукав рубахи лешего покрылся беловатым пеплом, истлел и рассыпался в тлен.

— Промазал, — прошептал Шкода, — второго шанса не представится.

— Промазал, — подтвердил Олеб, размахнулся и резким ударом по кисти почти выбил меч из рук Ильи. Круто развернувшись, нанес удар долом меча по предплечью соперника.

Шкода охнул и окончательно выронил меч.

С глухим звоном тот ударился о камень.

Черная дымка, сочившаяся из острия его лезвия, медленно истончилась и угасла, как потушенная сигарета.

Оставшись без оружия, Шкода сразу сник, поднял вверх руки, стараясь отступить от Олеба к стене:

— Все, я не буду ничего делать.

Олеб направил на него острие меча:

— Стоять! — Шкода замер.

Больше он ничего не успел сказать: с потолка бесшумными каплями полил черный густой как смола дождь. Тяжелое, живое маслянистое вещество Катя сразу узнала — из такого же пару часов назад возникла Ирмина.

И она не ошиблась — еще через мгновение перед ребятами стояла призрачная тень ведьмы. Черные смоляные лепестки платья ниспадали до пола, прикрывая изящные ступни, темная полупрозрачная ткань платки прикрывала волосы цвета воронова крыла. Мягкая пугающая улыбка скользила по красивому лицу.

Тонкие белесые руки тянулись к Кате, стараясь дотронуться до нее, схватить.

Девочка отшатнулась. Сине-зеленое свечение с угрожающим гулом нависло над ней.

Олеб и Истр, не сговариваясь, дружным выпадом, ударили мечами по призрачным ногам ведьмы, стараясь отсечь ее от пола. Но из-под лезвия клинков выскользнул лишь черный туман.

Сталь почернела и рассыпалась прахом.

Ирмина проскрипела старушечьим голосом:

— Ах, дети — дети…

Ребята выхватили по второму мечу, уже замахнулись, но ведьма неуловимым движением сняла с головы свой платок, взмахнула им и набросила на ребят. Олеб и Истр сникли и осели бесчувственными куклами на пол. Лишившись части силы, водяные духи застыли, словно замерзли.

— Олеб! — крик Енисеи разорвал темноту. Взмах тонкой руки и узкий клинок пронзил ей правое предплечье. — Мама, — выдохнула Енисея и рухнула на пол.

Катя осталась одна.

— То-то, — Ирмина медленно повернулась к Кате. — Отда-ай посох! — прохрипела она.

Катя не шелохнулась.

Ведьма бросила Шкоде:

— Возьми мешок! Ничего вам поручить нельзя. Огненный клинок потеряли, Черное марево — тоже. А ведь вещички не дешевые, редкой силы вещички! — по-старушечьи ворчала ведьма. — Зря только с вами время потеряла…

Шкода — потерянный, подавленный, ни тени недавнего воинственного воодушевления — подошел к Катиному мешку. Та ловко наклонилась, схватила его раньше парня, и вцепилась что было силы. Шкода устало и обреченно посмотрел на нее, резко дернул вниз за лямки. Катины пальцы не выдержали и разомкнулись.

— Мадам, позвольте, — с издевкой процедил он, и равнодушно протянул мешок Ирмине.

— Вытряхни все из него!!!

Он разорвал завязку, и, перевернув мешок вверх дном, вытряс содержимое на пол. Мешочек с травами, самоцветный камень и бронзовая игла выскользнули из шкатулки, с глухим шелестом упали на рубаху. Шкода ногой разбросал вещи, чтобы Ирмине было лучше видно.

При виде Катиных вещей ведьма заволновалась, подслеповато приглядываясь, задрожала. Тяжелое марево мерцало:

— ВОТ ОН!!! — истошно завопила ведьма.

Глаза ее алчно загорелись, лицо исказилось до неузнаваемости. Она тянулась трясущимися руками к разбросанным по пыльному полу вещам.

Катя еще ничего не поняла, затаив дыхание, она следила за тем, куда тянутся призрачные руки Ирмины. Она перевела взгляд на искаженное лицо ведьмы: та смотрела на … сломанную бронзовую иглу.

— Вот он, — словно заговор повторяла она, приближая мерцавшие в темноте руки к игле.

— Не сме-ей! — Катя бросилась наперерез, но наткнулась на кулак Шкоды.

— Остынь.

Ирмина уже почти дотронулась до иглы. Еще мгновение, и она у нее.

Вспышка, ослепительно яркая, словно молния, рассекла полумрак подвала, полыхнула белым пламенем, и Ирмина с визгом отскочила в сторону.

— Дьявол! — взвизгнула она.

Она попробовала дотронуться еще раз. Снова вспышка и злобный крик.

Катя торжествующе замерла.

Ведьма обернулась к Шкоде:

— Возьми Посох!

Тот с опаской глянул на разбросанные вещи. Игла с отломанным ушком воинственно светилась в полумраке, словно предупреждая. Едва он попробовал взять иглу в руки, — тоже получил сильнейший удар.